Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы

Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы
Борис Штейман

Вербует генерал Нестеров «культового» персонажа анархиста Манюськина, обитающего в ушах крупных сановников, в сатирической повести «Второй закон». Стремительно развивается детективная интрига на фоне карточных комбинаций в другой повести «Ночная пуля», где «в финале автор дарит читателю неожиданную и эффектную развязку» («СПб ведомости»). Да и в повести «Связной» непредсказуемые сюжетные повороты не дадут заскучать читателю, не говоря уже и о трех небольших рассказах.

Ночная пуля

Остросюжетные повести и рассказы

Борис Штейман

© Борис Штейман, 2018

ISBN 978-5-4485-3625-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВТОРОЙ ЗАКОН

Власть прекрасна…

Джойс

Все, как обычно… Легко бегу по огромному зеленому полю. Мягко пружинит молодая травка. Восторженный рев трибун, оглушительный свист болельщиков. Приветственно поднимаю вверх руки и кричу что есть мочи: «Я – чемпио-о-он!» Кажется, я – победитель Олимпийских игр или чего-то подобного. Впрочем, неважно. Главное – наконец-то, сбылась мечта всей моей жизни! На шее лавровый венок. Приятно покалывает. Настоящий последний герой! Бегу. Ликую… Достигаю незримой черты, пересекаю ее и погружаюсь в иную реальность, в мир снов…

Дребезжит телефонный звонок. Все разрушает. Медленно, но верно. Черт бы их всех побрал!

– Не разбудил? – вежливо интересуется Носопытин. На самом деле ему наплевать, разбудил, не разбудил.

– Да нет… – отвечаю без всякого энтузиазма.

– Есть работенка. Восемнадцатая задача. Сборник для поступающих «Бендриков и другие». – Я молчу, пытаюсь хоть как-то отквитаться за испорченный сон. – Ну, с лебедем, раком и щукой на обложке, – продолжает он.

– Да знаю я, знаю.

Любит человек все уточнять, что и без того яснее ясного.

– Короче, парашютист, на высоте десять метров от поверхности земли у него отваливается пуговица. На сколько позже приземлится парашютист, чем пуговица? У него постоянная скорость. Вы как?

– Нормально, – соглашаюсь, можно будет выторговать хорошую надбавку.

– О'кей! В шесть в Тушино, – заканчивает Носопытин.

Иду досыпать, но чувствую – не получится. Ложусь. Закрываю глаза. Конек Носопытина – Второй закон Ньютона. «Если удастся доказать, что он действует хотя бы в девяноста пяти случаев из ста, то считаю, что прожил жизнь не зря!» – заявил он как-то в минуту откровения после какого-то очень удачного, с его, конечно, точки зрения, эксперимента. Безусловно, в их «Товариществе любителей подлинного знания» почти все с отклонениями. А с другой стороны, занимаются безобидным делом да еще дают жить другим. Нашли спонсоров. В общем, с ними можно иметь дело. Я, правда, никогда не отказываюсь. Найти другого испытателя проще пареной репы. Любой студент с превеликим удовольствием. Но они предпочитают иметь дело с солидными людьми на постоянной основе. С ними можно и поторговаться. Если докажешь, что проверка связана с повышенным риском, то идут навстречу. Думаю, у них заложен определенный процент на это дело. Не из своего же кармана платят, в конце концов.

Помнится, проверял задачу за номером… Нет, не помню. Неважно. Там мотоциклист с разгона выезжает на высокий берег рва, и надо было определить минимальную скорость в момент отрыва от берега, чтобы, значит, не грохнуться в этот самый ров. Причем известны и ширина рва, и угол подъема, и высота берега. Задача элементарная. Я все дома просчитал. Да еще изрядно подстраховался. Мало ли что? Береженого, как говорится, бог бережет. В общем-то, конечно, риск был нулевой. И тем не менее удалось выторговать почти стопроцентную надбавку. А вдруг все эти кинематические формулы, которым уже лет сто, а может и все двести, неверны? И недолет! Что тогда? В лучшем случае искупаешься вместе с мотоциклом, а в худшем? Ведь их общество этим и занимается, что подвергает сомнению фундаментальные законы. Поэтому их не так уж и трудно уговорить. В общем, комплекс «Фомы неверующего» может приносить несомненную пользу…

Весеннее ласковое солнышко. Простор летного поля. Требую запасной парашют. Прыгать придется с самолета. Горючее, техника, пилот – деньги немалые, но им все нипочем.

– Махну флажком – срезайте пуговицу, – наставляет меня Носопытин.

Перед прыжком надо собраться, отхожу в сторону и встаю на голову. По системе йогов. Очень помогает. Но поблизости начинают крутиться вертолетные лопасти. Возникает сильнейший ветер, не удерживаю равновесие и падаю.

Внутри самолета уже сидят две девицы. По виду не наши.

– Это еще зачем? – интересуюсь у Носопытина.

– Туристки… – нехотя объясняет он и крутит пуговицу на моем комбинезоне.

Проверяет, сукин сын… Лучше бы проверил парашют. Из всего норовят цирк устроить!

Прыжок прошел нормально. Единственно, запутался в стропах при приземлении и не успел вовремя отстегнуться. Слегка протащило по земле. К радости Носопытина, пуговица упала намного раньше расчетного времени. Тем не менее, он неохотно отсчитал дополнительные баксы за риск. Можно подумать, свои. Не перестаешь удивляться людской жадности. А может быть, уже к ним привык, кто знает…

Подошли туристки.

– Мы вами лубовалис! – сказала с сильным акцентом менее симпатичная. Вторая в знак солидарности закивала головой. – В нашей стране многие тоже не одобряют Второй закон Ньютон.

– Здесь кинематика, – поправил я ее снисходительно.

– И вообще средства массовой информации. Они много врут. Мое имя Джойс! – Она протянула руку и с неожиданной силой стиснула мои пальцы. – Болно? – довольно спросила и уточнила: – Джойс Максвелл.

«Уж не родственница ли великого физика Джеймса Клерка Максвелла?» – почтительно предположил я.

– Я хорошо жму руку? – поинтересовалась она.

– Хорошо, хорошо… Берт, – представился я и, протянув руку, добавил: – Давай-ка еще разок… Джойс!

На этот раз я не дал застать себя врасплох.

– Силенка есть! – довольно засмеялась Джойс. – Берт, кажется, не русское имя?

– Так получилось… – уклонился я от объяснения.

– Она не говорит по-вашему, но во всем со мной согласна, – пояснила Джойс молчание подруги.

Пошли вместе к метро. Подруга куда-то подевалась по дороге. Дома Джойс быстро разделась и, прихрамывая, прошлась по комнате.

– Видишь, как силно хромаю? – сказала она, пристально взглянув мне в глаза.

– Вижу, – не стал скрывать я очевидную истину.

– На, надень. – Она протянула мне разноцветный пакетик. – Надо заботиться о своем здоровье.

«Молодежь… – подумал я с осуждением. – Для них любовь все равно, что тарелку супа съесть…»

– Я пока еще здоров, – возразил я ей.

– И я пока, – отозвалась она. – Береженого бог бережет! Надо стучать по дереву. Ведь так по-русски?

Она забарабанила по деревянной перегородке.