Ключ

– Эй, ты кого бараном назвал? Это я – баран, да?» – парень ещё раз дернул его с такой силой, что Матвей свалился на пол.

Тот попытался ударить его ногой, но какой-то рослый мужик в пиджаке схватил парня в кепке сзади за плечи и оттащил в сторону: «Так, господа, все разборки за пределами клуба. Хотите бить друг друга – дверь вон там» – он показал рукой в сторону выхода. Бородатый наклонился к Матвею и сказал: «Я тебя дождусь».

Матвей поднялся и посмотрел по сторонам. Никого из знакомых, с кем можно было бы уйти вместе, не было. И он точно не хотел никого бить. Идея быть побитым тоже ему не нравилась. Матвей был уверен, что парень в кепке не один, такие всегда ходят стаями. Не сказать, что он трусил, но и не хотел ввязываться в заведомо проигрышную драку. К тому же Матвей помнил совет приятеля, профессионального боксёра, который говорил, что лучший способ победить в драке – её не начинать. «Подождем, – подумал он, – ночь длинная. Как-нибудь рассосется».

Почему-то сразу стало скучно. Он смотрел на толпу, на дёргающихся в танце городских хипстеров и раздражённо думал, что если его начнут бить или даже убивать перед клубом, эти ребята с мужественными бородатыми лицами, жёсткими тату и накачанными в фитнесе бицепсами, просто пройдут мимо. Потому что не для того они вливали бабло в свою мускулинность, чтобы совершать бескорыстные подвиги по защите потенциального конкурента во время секс-охоты.

Он еще раз оглядел зал. Кепка исчезла. Матвей решил, что самое время незаметно уйти и стал пробираться к выходу. Вдруг вспышка света вытащила неподалёку от него из темноты фигуру девушки, показавшейся знакомой. Девушка танцевала одна, без компании. И она танцевала так…Он видел хороших танцоров. Тех, кто профессионально выступал на сцене. Но тут было нечто другое. В ее движениях не было точности и той механической чистоты, что приходит с годами обучения. Но это был тот случай, когда тело танцора настолько соединялось с музыкой, что казалось, она звучит здесь только для одного человека. Те, кто танцевал рядом, едва переминались с ноги на ногу и наблюдали за этим танцем.

Матвей узнал её.

Это была Наргиза, та странная восточная красавица, с которой он познакомился у дома Валерии. Он вспомнил о Ясне, и снова появилось неприятное чувство пустоты. «Может, это судьба?» – он аккуратно, чтобы не нарваться на новые неприятности, стал протискиваться к девушке. Когда, наконец, ему это удалось, Матвей хотел поздороваться, но не знал, как обратить на себя внимание: гремела музыка, Наргиза, танцевала с прикрытыми глазами, не обращая внимания на людей вокруг.

Он остался рядом и начал танцевать, рассчитывая, что рано или поздно она повернётся в его сторону.

Прошло около получаса. Наргиза продолжала разговор своего тела с музыкой, словно танцевала одна в пустом зале. Матвей почувствовал себя глупо и уже сделал шаг назад, в толпу, как девушка прервала танец и почти остановилась, словно постепенно гасила инерцию. Из маленькой сумочки, висевшей на длинной желтой цепочке на плече, она достала телефон, на экране светился входящий вызов. Видно было, что она пытается ответить, закрыв ладошкой микрофон, но разговаривать в таком грохоте было трудно. Она повернулась в сторону выхода, сделала шаг и в этот момент увидела Матвея.

Наверное, у него было довольно растерянное выражение лица, потому что Наргиза улыбнулась. Помахала ему рукой. Матвей помахал в ответ и подошел.

– Привет! Чувствую, между нами какая-то незримая связь, – пошутил он.

– Думаешь? – в вопросе Наргизы была очевидная ирония. – И что же меня может связывать с таким… – она сделала выразительную паузу, – крутым мачо? Пришёл привораживать бедных студенток?

– Почему обязательно привораживать? – запротестовал Матвей. – Я лишь выставляю свое тело на рынок сексуально-брачных отношений. Когда колбаса лежит на прилавке, никто не скажет, что она кого-то привораживает.

– Ты самокритичен, – язвительно заметила Наргиза. – Не всякий мачо честно сравнит себя с колбасой. Во всяком случае, искренне. Счастливой охоты, колбаска! – она повернулась и пошла в сторону выхода.

– Слушай, я тоже собирался проветриться, – Матвей решил воспользоваться удобным поводом сбежать из клуба. – Подожди! – и он стал пробираться вслед за девушкой.

Грохот музыки на улице сменила внезапная тишина. Клуб извлекал из себя глухие шепчущие звуки, после вспышек стробоскопа казалось, что город замер под ровным светом желтых фонарей. Еле слышно охрана переговаривалась со стоящими в очереди на вход людьми. Вереница такси ждала пьяных, весёлых и щедрых пассажиров. Матвей вдохнул пахнущий липами воздух и подумал про себя: «Какое это счастье – жить».

– Чё, брат, пойдем поговорим? – прямо перед ним стоял парень в кепке, чуть было не устроивший драку в клубе. Рядом стояли еще двое. Матвей заметил их накачанные шеи и сплющенные набитые костяшки пальцев. – Ну что ты, мужик или баба? – парень взял его за локоть и потянул за собой. – Баба, да?

– О чем мне с вами разговаривать? – Матвей попытался скинуть его руку, – вы же не знаете, кто я, зачем вам геморрой? – в этот момент он напряжённо думал, кто сможет за него заступиться, если эти неприятные люди начнут его бить. У него было много знакомых, полицейских, адвокатов, журналистов, но в середине ночи все эти люди тихо спали в своих или чужих кроватях и не думали о том, как помочь Матвею.

– Что случилось, мачо? – Наргиза, стоявшая неподалёку от входа в клуб, закончила говорить по телефону и подошла к нему. – Пристают? – она кивнула на парней.

Матвей покраснел: «Поспорили немного. О смысле жизни».

Девушка посмотрела на него, потом на оппонентов.

– Не думаю, что спор идёт в равных весовых категориях. По-моему, разумнее отложить дискуссию.

– Слушай, ты кто вообще такая? – один из парней встал между Наргизой и Матвеем. – Не лезь, когда мужчины говорят!

Внезапно насмешливая интонация исчезла из голоса девушки. Она сказала что-то на языке, который Матвей не понимал, голос ее звучал властно и жёстко. Кепка ответил ей на том же языке, но уже без напора. За спиной девушки выросла фигура её мрачного водителя. Агрессивная троица сникла и рассосалась. Водитель что-то сказал Наргизе, Матвей разобрал только слово ц’ен нана. Казалось, они о чем-то спорили, но в итоге Наргиза повернулась к нему и сказала: «Пошли, плейбой. Подвезем тебя до дома, чтобы не попал снова в неприятности».

– Спасибо, я могу и на такси.

Матвей попытался быть вежливым, но на самом деле он не был уверен, что после того, как Наргиза с грозной охраной уедет, мутные люди не вернутся, чтобы продолжить диалог. Поэтому не стал настаивать и сел в машину.

– Похоже, мы нашли исполнителя. Вот только бы выяснить, что именно он планирует исполнять? – начавший было дремать водитель неприметного «форда» достал с заднего сиденья камеру с длинным объективом и, направив его в сторону машины, в которую садился Матвей, сделал несколько снимков. – Поехали за ними. – «Форд» обогнул ряд жёлтых такси и покатился за «мерседесом».

– Не стоило мне вмешиваться! – Наргиза выглядела недовольной. – Во-первых, я хотела еще танцевать. Во-вторых, по-хорошему, тебе не помешает нормальная трёпка.

– Почему это? – Матвей расслабился, и он уже заигрывал с девушкой. Чем же я заслужил?

Наргиза даже не повернулась в его сторону и серьёзно сказала: «Лицо у тебя очень самодовольное. Таких учить надо. С девушками они короли, а когда надо за себя постоять, сразу за чью-то спину прячутся».

Матвей почувствовал, что краснеет. Это была правда и при этом очень неприятная.

– Драка была бы нечестной! – промямлил он.

– А какая драка честная? По нашей вере, если в драке кого-то убивают, в ад попадают все, не важно, кто прав, а кто виноват. Так что вряд ли тебя стали бы убивать.

– Это успокаивает. – Матвей пожал плечами. – В следующий раз учту, если что.

– Куда едем? – подал голос водитель.

Матвей назвал адрес и добавил: «Если вам по дороге, конечно. Или высадите меня в любом удобном месте, я такси возьму».

– Обойдёмся без такси. Поехали. – Наргиза вставила наушники, откинулась на сиденье и закрыла глаза.

«Интересно, что она слушает, – подумал Матвей. – Какие-нибудь песни гор». Ему стало обидно, что его вот так запросто игнорируют.

Через несколько минут машина подкатила к его дому.

– Приехали, – сообщил водитель. Наргиза открыла глаза и протянула Матвею руку.

– Ты мне должен, – сказала она.

– Что именно? – он искренне не понимал, что он может дать этой гордой и независимой девушке.

– Ну, можем пообедать как-нибудь, для начала. А там посмотрим, – Наргиза посмотрела ему в глаза. – Может для чего и пригодишься. Оставь телефон, я позвоню, когда будет время.

– Ок. – Матвей, совершенно ошарашенный от такого обращения, пробормотал свой номер.

– Спокойной ночи! – он вышел из машины и захлопнул дверцу. Мерседес повернул за угол дома и исчез из вида.

Наргиза достала телефон, набрала номер. «Всё, закончила. Прошло точно по плану. Я в контакте, работаем. Другая девушка? Нет, я не думаю, что случайная. Сомневаюсь, что рядом с ним сейчас будут появляться случайные люди. Да, мы её серьёзно напугали, похоже, залегла на дно. В любом случае, у нас теперь есть фора по времени».

Вскоре от дома отъехал еще один автомобиль. Если бы Матвей мог услышать разговор в первой машине, то он, скорее всего, остался бы в большом недоумении. Но разговор во второй его бы крайне встревожил. Потому что говорили о нем. И его будущее в этом разговоре было совершенно не радужным.

Глава седьмая

Утро понедельника оказалось таким же нежным и солнечным, как накануне.

Пахло близким летом. Под солнцем ярко светились золотые купола храма, окружённого целым комплексом хозяйственных построек, отреставрированных в модном стиле «лофт». По комнате на втором этаже двухэтажного здания, сложенного из тёмно-красного старинного «монастырского» кирпича, ходил, заложив руки за спину, мужчина среднего роста, в очках, с усами и небольшой аккуратной бородкой. Он был одет в чёрную рясу с подшитым, как у солдатской гимнастерки, снежно-белым воротничком. Его собеседник, в дорогом костюме, белой рубашке и тёмно-сером галстуке в полоску, сидел на небольшом кремовом, в красную полоску диване в стиле «ампир». Слева от дивана в углу на столике стояла большая икона с крылатым ангелом в дорогом позолоченном окладе. Справа на белой стене висела написанная маслом картина. На ней был изображён лысеющий мужчина средних лет, с голым мускулистым торсом, верхом на лошади. Левой рукой он держал поводья, правой – поражал копьём змея. Змей был омерзительный и напоминал огромную щуку, которой дорисовали чешуйчатый змеиный хвост.