Дух Самуила. По мотивам легенд Древнего Мира

В шатёр протиснулась до смерти перепуганная (и подозрительно заспанная) физиономия бывалого царедворца Амнона. Одного взгляда на разгневанного хозяина оказалось достаточно, чтобы всё понять:

– О великий господин, предыдущий владыка перед битвой всегда справлялся насчёт благополучного исхода дела у знающих людей. И те не подводили. Один такой мне известен… Вернее, одна… М-м-м… Заклинательница… Тут, неподалёку… В селении Аэндор… И если будет угодно…

– Что ж ты молчал, чурбан неотёсанный? Скорей на коня!

***

В маленькой комнатке заклинательницы из Аэндора ничто не напоминало о магии и чародействе. Ни тебе старинных книг с истрепанными обложками, ни свитков с таинственными письменами… Саул успокоился. Всё-таки, к голосу Господа нужно прислушиваться и если сказано: «Волшебникам среди нас не место!» – значит, так тому и быть. В остальном же…

На очаге булькал чан с жидкостью, от запаха которой перехватывало дыхание, на полу тут и там разбросаны кости и черепа, в углу же угадывался скелет крупного животного. Заклинательница имела вид, несколько… э-э-э… эпатажный: кожа да кости, клочья седых волос, ниспадающие с полулысого черепа, безумный взгляд и кривящийся в беззубой улыбке рот… На тело наброшена сущая рвань… И постоянно бормочет что-то себе под нос…

– Милейшая, как вас там… Мне бы посоветоваться… По важному вопросу…

Старуха что-то буркнула, бросила в чан горсть порошка (отчего у присутствующих случилось помутнение в мозгу), плеснула пару поварёшек на раскалённые уголья и потёрла череп. Из облака пара проступил до боли знакомый образ предыдущего правителя, Самуила, реформатора и всенародного любимца:

– Зачем ты побеспокоил меня? Хочешь узнать, победишь ли завтра?

– Да – заикающимся от волнения голосом пролепетал падший перед великим предшественником Саул…

– А не гневил ли ты Господа в последнее время? Не делал ли что-нибудь, неподобающее твоему статусу? Ну, сам понимаешь…

Саул хотел уже было сказать: «Нет! Никаких претензий ко мне не было и быть не может!» – да осёкся. А как быть с заклинательницей? Вдруг в глазах Господа не всё так однозначно, как ему, Саулу, хотелось бы? Вдруг Господь эту даму числит среди наиболее злостных нарушителей божественного миропорядка? А он ей даже не представился и вообще пудрит мозги относительно своего общественного положения. Она же искренне считает, что перед ней какое-то чмо с непонятными запросами. Самуил же так, под руку подвернулся.

Между тем, Самуил истолковал молчание Саула по-своему. Взгляд его сделался презрительным, молчание – многозначительным. Наконец, всем присутствующим стало ясно, что Саулу в битве ничего не светит. Понял это и Саул. Он уже хотел было отдать приказ об отступлении, когда…

Пахучий дурман от кипящего варева сделал своё чёрное дело: Саул… уснул. Амнон, всё это время с тревогой наблюдавший за своим господином, еле успел подложить под склонившуюся голову вышитую бисером подушечку:

– Поспи, болезный. Сколько можно суетиться? Так и до беды недалеко!

***

Когда Саул открыл глаза, уже вовсю светило солнце, щебетали птички, порхали бабочки и стрекотали кузнечики. Царь, заботами верного слуги хорошо отоспавшийся на свежем воздухе, сладко потянулся и… вспомнил о битве.

Как ужаленный, вскочил на ноги: «Там же гибнут люди! Сражение-то никто не отменял!» Бросился на коня, хлестнул плетью. Конь взвился на дыбы, заржал… Маленький отряд поспешил в сторону лагеря.

А там уже вовсю кипела битва. Израильтяне, нежданно-негаданно оставшиеся без командира, сопротивлялись отчаянно. Но филистимляне одолевали. И даже появление Саула уже ничего не могло изменить. Сражение было проиграно. Вчистую…

Юдифь

Раскалённое солнце повисло над Ветилуей. Пекло – дышать трудно. Всё живое попряталось. Город словно вымер.

Ожидание смерти… Может, ещё и поэтому столь безжалостно небесное светило. Ассирийцы никого не пощадят: ни старого, ни малого. Их жестокость всем известна.

А вон и они сами… Обложили город… Жителям и их защитникам только и осталось, что ждать конца. И он будет мучительным. Сначала не станет воды, затем – пищи… А потом люди начнут умирать: от жажды, от голода, от безысходности. Одна надежда – на Бога. Но у Него – свои планы…

***

Вода, ещё минуту назад струившаяся из фонтана, вдруг исчезла. Юдифь поняла: что-то случилось. До неё доходили слухи о каких-то ассирийцах. Но разве ей, первой красавице Иудеи, есть дело до чьих-то кровавых разборок? И если кому-то нравится дубасить друг друга чем ни попадя, крушить черепа и выпускать кишки – она-то тут причём? Пусть развлекаются! Сюда-то они не сунутся! Этот дом, этот сад, этот чудесный фонтан знают все! Ступить сюда без приглашения – значит, навсегда лишиться репутации! Ни один здравомыслящий мужчина себе этого не позволит!

Но что с фонтаном? Из него уже пять минут ничего не течёт! Последний раз такое случалось в прошлом веке и память о том печальном событии сохранилась в семейных преданиях! Что будет с любимыми газелями, если вода вдруг исчезнет? Лужайка перед домом, на которой они так весело резвятся, пожелтеет, трава пожухнет, превратится в песок… Бедные газели! Они этого не переживут…

– Рахиль, ты где? Что с водой?

Служанка, разговаривавшая с каким-то мужчиной через окошко в калитке, обернулась. Известие, только что ставшее ей известным, ошеломило её. Оказывается, в целях экономии водных ресурсов городские власти прекратили водоснабжение объектов, не являющихся важными в плане повышения обороноспособности города. В их число вошёл и фонтан. И это ещё не всё! Посыльный из городской администрации прозрачно намекнул, что с газелями, по всей видимости, придётся расстаться. Надвигается голод и тут уж ничего не поделаешь…

Между тем, Юдифь, пока служанка спешила к ней с печальными известиями, решила освежиться. Для чего сбросила с себя одежду и сошла в бассейн. Вода, усыпанная лепестками роз, приняла её в свои объятия. Юдифь провела пальчиком по воде… плеснула на грудь… притронулась к соску… На край бассейна ступила Рахиль с круглыми от ужаса глазами и настроение сразу испортилось:

– Что? Ну, говори же!

– Госпожа, там – ассирийцы…

– С водою что? Мои газели…

– Они… Хотят… Отнять…

– Кого?

– Газелей… А воду они отключили!

До Юдифи не сразу дошёл смысл сказанного. А когда дошло…

Давно служанка не видела свою госпожу такой разъярённой: Юдифь буквально выскочила из бассейна и со сверкающим от негодования взором направилась к калитке. К счастью, ограда была высока и защитники крепости не смогли по достоинству оценить всё изящество её стройной фигуры. И если бы не забор – неизвестно, чем бы всё кончилось… Остались бы среди защитников желающие умирать за Отечество… Служанка накинула на плечи хозяйки тонкую ткань, но та лишь подчеркнула её прелести.

Однако, запор на калитке оказался слишком тяжёл для изнеженных ручек первой красавицы. Юдифь получила передышку. «Эти мужчины… Эти жалкие ничтожества… Оставить меня без воды! Покуситься на моих любимых животных!» Слёзы брызнули из глаз. Но отчаяние длилось недолго. Слёзы высохли, а на прелестных губках обозначилось упрямство: «Значит, придётся самой постоять за себя. Надеяться не на кого! Даже на Бога!»

При мысли о Всевышнем вспомнились ассирийцы. Кулачки сжались от гнева: «Кто их сюда позвал? Почему Бог впустил иностранцев на землю моих предков, а теперь ещё и спокойно взирает, как меня оставляют без воды, грозят лишить счастья общения с любимыми животными! После такого ничего другого не остаётся, как наложить на себя руки! Неужто Бог и это допустит? Нет, скорее Он позволит отрубить голову кому-нибудь ещё… Да вот хотя бы предводителю этих ассирийцев…»

Испугавшись самой мысли об убийстве живого существа, Юдифь в ужасе обратила взор к небу. Сейчас в белёсой пелене сверкнёт молния, грянет гром и на голову отступницы от идеалов всеобщего сострадания и милосердия падёт огромный камень…

Но гром не грянул, а вместо этого в вышине промелькнула ласточка. И это был уже добрый знак. Бог давал понять: она думает правильно, Он её одобряет и поддерживает. Как же хорошо, что ещё остались настоящие мужчины! Пусть и не здесь, на земле, а где-то там, в горних высях…

Получив наставление свыше, Юдифь больше не раздумывала. Плана у неё не было. Да и зачем он, если ею руководит сам Всевышний! Остаётся лишь следовать Его указаниям.

***

Отряд ассирийцев окружил двух женщин, покинувших осаждённый город. Отличная добыча! Солдаты причмокивали губами, перемигивались, а кое-кто даже начал сбрасывать амуницию. Однако, командир быстро навёл порядок, объявив женщин шпионками и отправив их в свой шатёр.

Здесь Юдифь скинула, наконец, своё покрывало и ассириец отшатнулся – беглянка была ослепительной красоты. Глазки служивого забегали, руки задрожали. Он уже начал судорожно теребить свой пояс, когда полог шатра откинулся и ворвались два дюжих молодца. Не говоря ни слова, подхватили пленницу и вынесли вон.

Насмерть перепуганный сотник, обливаясь холодным потом, рухнул на пол. Как он мог забыть приказ Олоферна: все подозрительные лица должны немедленно доставляться главнокомандующему! Рука нащупала копчик, воображение дорисовало остальное. Вот в задний проход медленно и неотвратимо входит остро заточенный кол… Проходит кишечник… Грудную клетку… Замедляется в районе горла… Последнее усилие – и острие выходит изо рта… Бравый воин вскочил на ноги и бросился за ушедшими: вымаливать прощение за задержку с доставкой арестованных.

***

Олоферн не верил своим глазам: перед ним стояла писаная красавица. Все вопросы сразу отпали. Хотя нет, один остался: не будет ли ей угодно задержаться в его шатре на пару дней… И ночей… Отказу не будет… Ни в чём… А чтобы не было скучно – он закатит пир на весь мир. Согласна?

Беглянка нехотя кивнула. Великий воин возликовал, причём его восторг был столь велик, что он даже не стал сажать на кол нерадивого подчинённого, ослушавшегося его приказа, а приказал всыпать ему по первое число. Им оказалось 46 и провинившийся был безумно счастлив: от стольких ударов плетью ещё никто не умирал.

***