Ложка дёгтя

Юрий Петрович был обладателем удивительного, уникального таланта: невероятной, сверхъестественной чувствительностью к запахам, исходящим от денежных знаков. Принюхавшись, он мог практически безошибочно определить, кто последним держал купюру перед тем, как она к нему попала. Причём чем выше был номинал, тем проще было Юрию Петровичу. В этом свете совершенно естественным выглядел тот факт, что работе с тысячерублёвкой он всегда предпочитал работу с пятитысячной бумагой. Что же касается сторублёвок и прочей мелочи, то на этих платёжных средствах феноменальные способности Юрия Петровича заканчивались и он становился таким же, как все.

***

Эта пятитысячная банкнота сразу привлекла его внимание. Всё указывало на то, что последним её обладателем была дама, далеко не безразличная к своей внешности. А ряд косвенных факторов указывал на то, что она, ко всему прочему, была ещё и блондинкой, что особенно воодушевило Юрия Петровича, жгучего брюнета.

Но из чего он исходил в своих выводах, на что опирался? Помогало хорошее знание рынка косметических товаров, знакомство с сильными и слабыми сторонами различных производителей парфюмерии, их ориентировкой на пожелания той или иной группы потребителей. Например, не подлежал сомнению такой факт: вряд ли брюнетка воспользуется тональным кремом от Garnier, имея возможность приобрести аналогичный крем от Giorgio Armani. А здесь было именно так.

Высокое качество используемой косметики предполагало и высокий уровень благосостояния таинственной незнакомки, что не могло не радовать. Юрий Петрович рисовал в своём воображении прелестный образ и с каждым новым запахом, который ему удавалось распознать на обследуемой купюре, его уверенность в безошибочности своих суждений только возрастала. Например, подобной губной помадой могла пользоваться лишь женщина с ослепительной улыбкой, устоять перед которой не было никакой возможности. Что же касается лака для ногтей, то это был и вовсе сигнал бедствия для каждого уважающего себя мужчины.

Юрий Петрович ещё долго бы изучал заинтриговавшую его банкноту, но она была не одна. А раз так, следовало изучить и другую, номиналом в две тысячи рублей.

Здесь уже были совсем другие ощущения. И дело было даже не в цветовой гамме или рисунке, значительно уступавших своей изысканностью предыдущему платёжному средству, а в исходившей от банкноты поистине адской смеси запахов, поражавших своей дисгармоничностью и несуразностью. Один запах копчёной колбасы чего стоил! А ведь он ещё и смешивался с запахом машинного масла и тормозной жидкости! И вся эта жуткая какофония накладывалась на запах отвратительного кофе, что вызывало прямо-таки рвотный рефлекс. «Опять частник побеспредельничал! Ну, завёл ты автосервис, бабки вложил, причём немалые… Что ж ты со здоровьем-то своим делаешь? Это ж надо: протереть руки ветошью – и за бутерброд! А кофе… В нём и кофе-то нет! Ни зёрнышка! А как можно такими руками вести взаиморасчёты? Это же деньги! Они же потом какому-нибудь пианисту достанутся! И как тому быть после этого? Он ведь, если узнает, кто был его предшественником, все ноты перепутает! До диез от ля бемоль не отличит!»

Вспомнилось, как однажды ему встретилась купюра, побывавшая у дирижёра симфонического оркестра. Это было нечто! Бумага впитала в себя не только запах цепких дирижёрских пальцев, но и энергетику, которая буквально извергалась из повелителя созвучий и аккордов. Бумага прямо-таки трепетала в руках Юрия Петровича, возбуждая в нём широчайшую гамму чувств: от божественного восторга до глубокой печали, от робкой надежды до жестокого разочарования. Он даже не понял сперва, что происходит, и только уловив запах пота, смешанного с тончайшим ароматом мужских духов LACOSTE, догадался, с кем имеет дело. Кстати, дирижёрский пот – это нечто особенное: совсем другое, нежели пот слесаря-водопроводчика. Тут и объяснять ничего не нужно.

Юрий Петрович вложил в бумажник изученные вдоль и поперёк двух- и пятитысячную купюры и придвинул к себе чашку горячего кофе. Ах, какой аромат! И как же мало нужно человеку для полного счастья! Включил телевизор. Там как раз начиналась трансляция концерта симфонической музыки, после которого ожидалась передача «Ваш личный автомобиль. Маленькие хитрости большого ремонта», после которой предстоял просмотр фильма «В джазе только девушки» с участием Мэрилин Монро – любимой актрисы Юрия Петровича. Всё – в точном соответствии с программой передач, изученной накануне.

Воронка @ снаряды

Электричка замедлила ход и остановилась. Двери раскрылись и Валентин Петрович ступил на платформу. Здравствуй, дача! Целую неделю не виделись.

Он уже подходил к участку, когда почудился знакомый запах. Нахлынули воспоминания…

Надо сказать, в настоящее время Валентин Петрович пребывал в статусе пенсионера. Трудовая биография его была небогата: армия, завод, вечерний институт, инженер-технолог. Ничего героического. И могло так случиться, что ему и вспомнить-то было бы нечего, если б не два года службы в артиллерийских войсках.

***

Провожали его шумно, гуляли до утра. Ну, а потом – армейские будни. Валентин Петрович попал на гаубичную батарею подносчиком снарядов и относился к своим служебным обязанностям со всей серьёзностью. Почему и не подвергался излишним нападкам со стороны сослуживцев.

Особенно привлекательны были стрельбы на полигоне. Орудие рявкало с такой силой, что дух захватывало. Гильза упруго выскакивала из орудийного затвора и Валентин Петрович тут же вставлял туда другой снаряд. Пли!!! На горизонте вставало облако пыли, наводчик вносил соответствующую поправку и всё повторялось вновь. И это было здорово!

***

Открыл скрипучую калитку, прошёл в дом. Переоделся. Вышел на крыльцо.

Июньское солнце припекало вовсю. Какая же всё-таки это благодать – подмосковное лето! Но дело не терпит. Взял из сарая грабли и прошёл на участок.

То, что он увидел, поразило его в самое сердце. Прямо посреди ухоженных грядок с луком, петрушкой и укропом красовалась… большая воронка! Точно такая же осталась бы от гаубичного снаряда. И запах… Лёгкий, почти неуловимый, но только не для бывшего артиллериста.

Значит, пока его не было, кто-то обстрелял его участок? Но кто и зачем? И почему нет никакой реакции окружающих? Им что, по барабану, что их соседа кроют тяжёлыми снарядами?

Недоумевая, подошёл к краю воронки. Услужливая память напомнила один эпизод, случившийся в армии. Их лейтенант получил очередное звание и на радостях пальнул куда-то не туда. Оказалось – в колхозное поле. Но поле – не дачный участок! И, в конце концов, там произрастала лебеда, а не радовали глаз грядки с овощами, в которые вложен немалый труд!

Возмущение нарастало. Ему что, теперь придётся эту воронку засыпать? А землю где брать? Земля-то должна быть не абы какая, а удобренная. И, кстати, кто вернёт ему морковь, уничтоженную артиллерийским ударом?

В голову пришла и другая мысль: а с чего это он решил, что данная воронка – от снаряда? Может, это авиационная бомба? Ну, бомбардировщик пролетал мимо и потерял… Могло ведь так случиться?

И чем больше он рассуждал на эту тему, тем становилось очевиднее: разборки предстоят долгие и каков будет результат – совершенно непонятно. А коли так – ну его к лешему! Никто же не пострадал. Земля? У него есть компостная куча. Вот и пригодилась.

Валентин Петрович повеселел и уже не с таким пессимизмом посмотрел вокруг. Всякое бывает! В армии, на крупных учениях они как-то пальнули и вовсе не туда. Ошиблись с расчётами. Ну, и попали… Не то в коровник, не то в свиноферму… Вони было! Снаряд-то аккурат в кучу лёг… На скотном дворе… Но ничего, разобрались. Главное, никто не пострадал, животные – в том числе.

Потянуло посмотреть, что там, на дне. Спрыгнул и… замер: в стенке торчал неразорвавшийся снаряд! Мама родная! А если он сейчас рванёт!

Мухой вылетел из воронки… Отбежал на пять метров… Бросился на землю, зажав голову руками… Боже, спаси и сохрани!

Однако, взрыва не последовало и Валентин Петрович успокоился. Принялся рассуждать: «Так, значит, снарядов было два! Один взорвался, другой – нет… Но это невозможно! Любой артиллерист вам скажет: два снаряда в одну воронку не падают! Можно шарахнуть по колхозному полю, разнести в щепки чей-то сарай и это будет нормально. Но чтобы положить один в один… Нет, это абсурд!»

Оторвал голову от земли, вгляделся в чернеющую яму. Появление воронки на его территории вызывало всё больше вопросов. Но главным и совершенно неумолимым был: как, каким образом случилось столь сверхъестественное попадание? Кто тот наводчик и что это за орудие, стреляющее столь метко? Меняются все ориентиры! Теперь, в случае боевых действий, и спрятаться будет негде! Только завалишься в свежую воронку – тебя тут же и накроет! И ничего не останется!

Перспектива бесследного исчезновения в боевой обстановке была столь впечатляюща, что Валентин Петрович похолодел. А ведь он всего лишь две недели назад поругался с соседом, Петром Кузьмичём, по совершенно ничтожному поводу – тот ремонтировал забор и передвинул угловой столб, нацелившись на чужую территорию. Нужно срочно помириться, не то…

Что могло случиться в случае продолжения ссоры, было непонятно. Но лучше не рисковать. Воронку – засыпать, и побыстрей. Кажется, пока всё. Другие работы – по мере необходимости. Эх, как же хорошо в июне месяце!

Валентин Петрович встал, отряхнулся, вынес из воронки боеприпас, положил возле забора. «Надо позвонить сапёрам. Пусть приедут, обезвредят…» Выкатил из сарая тачку и прошёл к компостной куче.

Трудовые будни начались.

Уже совсем скоро

На протяжении нескольких месяцев Евграф Лукич с завистью поглядывал на машину соседа по даче – топ-менеджера крупного коммерческого банка, могущего себе позволить шикарное авто. Их у него было штук пять (включая два сверхнавороченных мотоцикла), но эта… Стремительные формы, мощный мотор… Взгляд не оторвать!

У Евграфа Лукича, главного бухгалтера еле сводившей концы с концами деревообрабатывающей фабрики, была потрёпанная «Тойота» бог знает какого года выпуска. Функционал её был плачевен. Даже в МакДональдсе Евграфу Лукичу приходилось расплачиваться самому. Но позволить себе что-то более соответствующее духу времени он не мог.

И тут случилось то, чего никто не ожидал: сосед подошёл к возившемуся со своей старушкой Евграфу Лукичу и предложил… свою тачку! По сходной цене! Типа, он надумал приобрести Мерс последней, летающей модели и его нынешняя игрушка стала ему без надобности. Ну, и чтобы не возиться… Короче, берёшь?

– Да, конечно! – только и выговорил потрясённый невиданной щедростью автолюбитель.

***

Коллеги по работе по достоинству оценили приобретение сослуживца и когда на следующий день встал вопрос, кому ехать на совещание с поставщиками и смежниками, послали именно его. Поддержать престиж фирмы.

Совещание проходило в крупном офисном центре. Евграф Лукич подъехал в назначенное место, поставил машину на парковку и отправился в конференц-зал. Всё остальное должен был сделать автомобиль, о чём подробнейшим образом поведал предыдущий владелец. А иначе – за что такие бабки?

Четырёхколёсный друг проводил Евграфа Лукича сочувствующим взглядом. Конечно, в его функции входила оплата парковочного места из средств, выделяемых хозяином. И если он поступит так, как то него требуется, то через пару минут не подъедет эвакуатор и Евграфа Лукича не отправят на штрафстоянку. Да-да, именно его, ибо зачем тащить за тридевять земель железо, если гораздо экономичнее отправить туда хозяина? Проштрафился-то он, а не его транспортное средство! Решение городских властей по данному вопросу совершенно закономерно!

Мысли железного скакуна обрели странную направленность: «Вообще, этот новый водила – большой чудак. Думает, я буду на него пахать и день и ночь… Выделил на всё про всё какие-то смешные бабки и крутись, как знаешь! Чувак, ты чего? Мне же уход нужен, ежедневная помывка! И не из шланга, а в приличном месте – на мойке. И не на обычной, автоматической, где тебя сперва окатят какой-нибудь дрянью, после чего обработают волосяными щётками, на которые у меня аллергия, а класса люкс, с мойщицами в бикини, мягкими тряпочками, пропитанными особо возбуждающим в плане эротики раствором и селфи на память в конце помывочной процедуры. Но так было раньше, а теперь в соседнем районе открылась новая мойка и в ней – всё в моём вкусе: тихая музыка, приглушённый свет, мойщицы топлесс… Извини, брат, мне моё здоровье дороже».

Проследил взглядом, как ко входу подъехал эвакуатор, из него выскочили люди в масках и скрылись в направлении конференц-зала. Через несколько мгновений показался протестующий Евграф Лукич в наручниках и с синяком под глазом. Его впихнули в машину и та, не мешкая, рванула в направлении Капотни.

Мягко заурчал мотор и соскучившийся по красивым мойщицам автомобиль стронулся с места. А Евграф Лукич подождёт. Ну, постоит часок-другой на привязи, ничего с ним не сделается. Зато с его личным транспортом будет полный порядок. Кстати, сговорчивей будет. А то выделяет сущие копейки. Этак и на бензин не хватит…

Облом

Сдавать стал Потапыч. А коли даст дуба – кто вместо него останется? Родичи из тайги пожалуют?

И решили волк с лисой действовать. Перво-наперво – навестить хворого, узнать, что да как. Справились у кабана: когда придти можно? Кабан у Потапыча был за душеприказчика.

На следующий день зовет их Топтыгин. Кабан – рядом: глазками зыркает, копытцами постукивает, о клык перо точит. Видать, наследство оформляет.