Последний из рода Демидовых. Том II

Последний из рода Демидовых. Том II
Борис Ветров

Цесаревич Алексей смертельно болен Сумеречной лихорадкой. По просьбе императора Александра IV в Российскую империю едет верховная жрица Сильвия Валентайн. Вот только не все желают выздоровления юному царевичу. На Сильвию и её спутника совершено дерзкое нападение прямо на Николаевском вокзале. А в центре событий, только не удивляйтесь, Клемент Демидов.

Борис Ветров

Последний из рода Демидовых. Том II

Пролог

Все имена, персонажи, названия, местности и сюжет – плод моего воображения и являются художественным вымыслом. Любые сходства с реальными событиями и людьми, умершими или ныне живущими – случайность.

Пролог

Два месяца спустя. VIP-зал игорного дома Молли и Блум

Игорный дом Молли и Блум гарантировал, что в его VIP-ложах никто и никогда не сможет вас подслушать. Данные залы были оборудованы как средствами технического подавления от прослушивания, так и Сферами тишины. Последние устройства напоминали хрустальные шары, наполненные чёрной непроглядной тьмой, и гарантировали защиту от магического прослушивания.

За столом сидели пятеро. В воздухе витал дым от сигар, у троих мужчин стояли роксы – старомодные стаканы для виски с толстым дном. Перед единственной женщиной расположилась отдельная пепельница, и на ней лежал мундштук с тонкой ароматической сигаретой. На зелёном сукне валялась нераспечатанная колода карт, к которой так никто и не притронулся. Собравшиеся встретились вовсе не для игры в покер.

– Если император останется без наследника, то первыми в очереди на престолонаследие станете вы, князь Долгорукий, и ваши сыновья!

– Это слишком долго, – недовольно буркнул князь, но настоящая причина недовольства Ивана Фёдоровича крылась не в этом. В памяти князя ещё не остыли недавние события, постигшие его протеже – Морозова и то, как барон окончил свой путь. – Да и у Александра есть две дочери, император может заключить брак и передать престол кому-то другому…

– У вас нет никакого морального права высказывать своё мнение, князь! Вы забыли, что ваш план с принцем демонов провалился? А ваш протеже – Морозов, чуть не сдал нас всех инквизиции! Такого придурковатого исполнителя ещё нужно было поискать… Если бы нами не были предприняты своевременные меры… Нас бы всех казнили, а ниши рода, скорее всего, переехали на постоянное место жительства в Сибирь! – прошипела единственная женщина за столом.

– Меры… Пригрозить убить жену и детей, это вы называете мерами? – возразил князь.

– Довольно! – повысила голос женщина, – Когда был выбран ваш план, мы ему следовали. Сейчас мы вынуждены искать варианты… И они тоже не идеальны. Но, насколько мне известно, у вас, Иван Фёдорович, нет идей, как сместить с престола Александра IV?

Долгорукий опустил голову:

– Нету… Но я не виноват! Мой план был неплох, и вы все это признавали! – Долгорукий обвёл сидевших за столом гневным взглядом, – Всё полетело к чертям, когда выжил этот сопляк…

– Да что вы говорите? И как же вам помешал мальчишка, у которого ранг “ученик” или даже пусть будет “воин”? Это смешно! Ваши люди, князь, оказались некомпетентны, когда оставили его в живых ещё при нападении на усадьбу. А вы закрыли на это глаза!

– Галина Сергеевна, вы здесь не совсем правы, – влез в разговор князь Волконский – лысый седой старичок, в круглых пенсне и со старческими пятнами на лысине. – Предвидеть, что юный граф додумается освоить жемчужину, добытую на Васюганских болотах, никто не мог. А то, что он выжил после этого – чудо! Да я уверен, что сам Демидов не понимал, что делает! А использовать всё те же Васюганские жемчужины против Сан-Донато было как минимум странно, а как максимум абсурдно…

– Но сработало! У этого графа всё сработало, от начала и до конца!

Наступила тишина.

– События развиваются стремительно… – вновь заговорил Волконский, – Нам стало известно, что император Александр намерен вылечить своего сына от Сумеречной лихорадки.

– Разве Сумеречную лихорадку можно вылечить?! – спросил граф Толстой. Полный мужчина с пышными бакенбардами и полностью лысой головой, он залихватски хохотнул и добавил, – Это неизлечимая болезнь, всем об этом известно!

– Нет, Виталий Олегович, – также медленно ответил Волконский, отвечая графу Толстому, – Неизлечимой, лихорадка является для нас, но так было не всегда!

– Что вы хотите сказать? – насупился Долгорукий, – Неужели появилось лекарство?

– Оно всегда было, – мягко протянул князь Волконский, – по крайней мере, у одного из шабашей западных ведьм.

– Глупости! – не унимался Толстой, – Сумеречная лихорадка – это не просто болезнь, это буквально дырка в мир Изнанки, привязанная к конкретному человеку! Жизнь просто вытекает из тела, и это невозможно остановить… Никто! Вы слышите? Никто не может вылечить такое!

– Только если у них нет древнего артефакта. А у шабаша – Самхейн он есть! – князь Волконский поправил пенсне указательным пальцем.

– Что вы предлагаете? – Долгорукий понял, что у князя Волконского есть план: этот иссохшийся старикашка никогда не начинал дела без подробной информации о нём и тщательно проработанного плана.

– Я предлагаю не дать императору вылечить цесаревича Алексея! – без затей ответил Волконский.

– Да почему вы решили, что этот шабаш западных ведь вообще будет помогать нашему императору? – всё не унимался Толстой.

– Потому что верховная жрица инкогнито уже едет в Российскую империю! Её сопровождает лишь один Лунный Брат, он очень силён, но он один!

– Зная вас, Николай Александрович, – графиня заулыбалась, – уверена, что у вас уже созрел план и вы всё продумали!

– Да. Кое-что я набросал. Так, мы можем добиться двух целей: первая – цесаревич Алексей умрёт, открыв возможность занять престол, вторая – мы заполучим древний могущественный артефакт. Бонусом пойдёт ухудшение отношений между императорской семьёй и Западом.

– Насколько древний артефакт? – Долгорукому всё больше не нравился этот план, он казался князю опасным и рискованным. Но нужно было понять, хотя бы, какой приз в этой игре на кону.

– Как вы могли догадаться, никто его не выставлял на всеобщее обозрение. Есть лишь косвенная информация, чем именно обладает шабаш ведьм Самхейн. Но, судя по задокументированным случаям чудесного излечения, после вмешательства ведьм, артефакт принадлежит к эпохе между двадцать вторым и восемнадцатым тысячелетиями до нашей эры!

– Это то, о чём я думаю?! – тут же оживился Толстой.

– Я не умею читать мысли, граф. Но скорее всего, да… – скрестив руки на груди, ответил Волконский.

Долгорукий сдвинул брови, ему идея по-прежнему не нравилась, но если и вправду им в руки может попасть действующий артефакт древней цивилизации, то это меняет расклад. Риск вполне оправдан, а дивиденды могут перекрыть все риски и предыдущие потери…

– Что вы предлагаете, Николай Александрович?!

Князь Волконский вновь поправил пенсне и внимательно посмотрел на Долгорукого.

– Я предлагаю вам восстановить своё доброе имя в наших глазах и принести клятву, что вы никогда нас не предадите! – без тени усмешки ответил Волконский.

– Вы хотите поручить мне это дел?! – удивился Долгорукий.

– Ну да! У вас есть опыт, хоть и не удачный, а значит, вы не совершите прежних ошибок. Но мы хотим быть в безопасности, если что-то пойдёт не так!

Князь вновь опустил голову и задумался. Вернуть авторитет в этой небольшой компании было необходимой задачей. Всё же от сотрудничества с этими людьми зависело очень многое. Уже давно, одинокие рода, навроде тех же Демидовых, медленно, подъедали вот такие вот не оформленные официально кланы.

Но давать клятву очень не хотелось… Долгорукий понимал, что его просто хотят в случае чего списать. Но и выбора у него особого не было, идти сразу против четверых влиятельнейших родов, было чревато. Да он просто знал слишком много, поэтому придётся подчиниться.

Хотя если всё пойдёт наперекосяк, то ему, князю Долгорукому, будет уже не важно, что случиться с этими четырьмя. А вот что будет с его семьёй? Взять с них обещание?

– Я согласен, – князь тяжело выдохнул, – Но вы должны пообещать, что обезопасите моих сыновей от преследований и будете помогать им в последующей жизни!

– Это допустимо. – тут же согласилась Галина Сергеевна, – Я как мать вас понимаю! Обещаю, что сделаю всё возможно, чтобы ваши сыновья не пострадали.

– Это справедливо! – согласился на условие Толстой.