Болгарская неожиданность. Книга 5

– Поскакали отсюда быстро, потаскун речной, – гаркнула она на Ваню, – не дай Бог передумают эти наяды, да и вернутся! – и злобно зыркнула на не очень торопящихся нас.

И мы поскакали, уносясь подальше от ласковых нимф неведомой речушки. Где-то с полчаса уносили ноги молча, не до разговоров было, не до хвалебных речей и разбора полетов – подальше посуху! Надо думать, теперь ни на какую рыбалку нашего парня не будут отпускать никогда и ни под каким видом, а через любой ручей будут переводить только скованного мертвой хваткой супруги. Конечно, если в самых поганых ручьях, оказывается, такие опасные рыбины водятся!

Потом Наина не выдержала и, соскочив с коня, убежала в ближайшую рощу с криком:

– Я в кустики!

– Эк как бабенку прошибло-то! – оценил ее действия опытный Богуслав, кряхтя слезая с коня.

Мы с Ваней тоже спешились для разминки затекших от бешеной скачки ног.

– Успел водяницу-то какую-нибудь оприходовать? – посмеиваясь спросил Слава. – Вон Вовка так запугал их старшую по имени Лириопа, что она ему, кроме тебя, готова что угодно была отдать, лишь бы нас с рук сбыть!

– Да неудобно про это говорить, – потупился молодой. -Нехорошо как-то…

– Неудобно с кобылой это делать, – заржал в голос знаток ратных шуточек бывший воевода, – срываешься часто, высоко слишком!

– Послушай, Вань, лучше меня, – прервал я пустой мужской треп, – сейчас очень важную вещь скажу.

– Слушаю, мастер! – обратился в слух Иван.

– С мужиками можешь болтать о чем угодно, это дело твое. Рассказывать, не рассказывать – тут только твой выбор. Но я был несколько раз или женат, или жил с женщинами подолгу, что тоже самое, и накрепко запомнил одну главную в семейной жизни заповедь – никогда не говори жене, что переспал с другой.

Она будет вымогать из тебя эту очевидную для всех остальных истину всячески, уверять: да я все знаю, да она моя подруга и сама мне это рассказала, об этом все наши знакомые говорят, не обращай внимания и стой как кремень!

Не было этого и все! А кто что болтает, какие лясы точит, это все по злобе и из зависти к нашей счастливой семейной жизни!

И повторяться это каждый раз по-разному супругой может многократно.

Или жена станет, посмеиваясь и широко улыбаясь, говорить: да это же пустяк! Ты расскажи, за это же взыска не будет.

Нипочем не рассказывай!

Тебя будут тыкать чем угодно: от тебя чужими духами пахнет, у тебя на вороте рубашки чужие белила и сурьма отпечатались, ты весь в бабских волосах не моего цвета пришел – отпирайся ото всего и ни в чем не признавайся! Ври что угодно, неси любую чушь, но не признавайся! Хоть домой в женском сарафане заявишься, стой на своем – не было и все!

Иначе тебя за этот мелкий проступок будут рвать и клевать до конца жизни, и прощения не будет! Хоть ты засыпь жену после этого дорогостоящими подарками, пощады не жди.

Даже если ты убьешь кого-то из ее родни, подожжешь церковь, изменишь Родине, всех предашь, струсишь, отнимешь у чужого ребенка сладкого петушка на палочке, любящая женщина все поймет и все оправдает.

А вот за то, что разделил постель с чужой женщиной, какие бы ты не привел веские оправдания, вплоть до спасения твоей жизни, тебя будут долбить всегда!

Рождение общих детей положение не улучшит. Женщина и рада бы подумать головой и забыть об этом твоем нехорошем проступке, но злая ревность всегда ее пересилит. Из-за этого и совсем можете расстаться, не вытерпит твоя суженая этаких мук.

– Да мне кроме Наины никто и не нужен! – наконец возмутился Иван. – Я ей до гроба верен буду!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! – вмешался Богуслав, – сегодня же не утерпел? Вот то-то же!

– Да там колдовство…, – неуверенно стал оправдываться Ванюшка.

– И про это Наине не сказывай! Стоял, мол, насмерть! – добавил я. – А то взыск, как и за обычных баб будет!

– А жизнь она длинная, сынок, – завершил передачу нашего личного опыта боярин, – кто знает в какую сторону и на кого с течением времени тебя потянет, тут наперед зарекаться нельзя. Да вон уже и Найка бежит. Коней своей гонкой совсем умаяли, давайте седла на запасных перекидывать.

Не спеша переседлали лошадей, и уже без всякой гонки поехали дальше. Солнце сияло, трещали цикады, ласковый ветерок слегка пошевеливал кусты. Мир стоял на византийской земле.

Печенеги под напором половцев уже покинули причерноморские степи, а новые кочевые властители их земель половцы сюда еще не добрались. Русские давно перестали тревожить, своих забот хватало. Турки-сельджуки еще не вошли в полную силу после долгих битв с Византией за Малую Азию. Крестоносцы, которые возьмут Константинополь через сто лет, зародятся только этой зимой и долго будут помогать Византии биться с сельджуками. Норманны, обосновавшиеся в Италии, выдохлись, воюя за императорские земли на Балканах, и сидели тихо.

Да, втесаться в какую-нибудь местную войну, нам было бы вовсе не с руки – своих забот полно. Слава Богу, сейчас мир и покой. Мы не особо торопились, метеорит к нам больше не летит, но старались и время зря не тратить – не переменилась бы обстановка к худшему.

Вдруг что-нибудь произойдет с бывшей королевой Анной? Ополчится против нее святая церковь, ткнет ножом убийца, подосланный давнишними врагами или завистниками, и Полетту враз вышибут из монастыря. Куда она подастся? Родители тут же силком выдадут замуж, и она, не желая жить с нелюбимым, утопится перед самым нашим приездом – разводов бывшая Анастасия не признает. А не пойдет домой, ищи-свищи ее по всей Франции.

Поэтому на нас на каждого было куплено аж по три коня, прямо как у кочевников каких. Прошлый метод разделения лошадей по принципу «твое-мое» Богуслав упразднил, и их общим табуном гонит умница Марфа.

Каждому коню в гриву Наина вплела цветную ленточку, и мы их хорошо отличаем: устали красные, пересаживаемся на синих, заморились под седоками синие, перекидываем седла на желтых. И под каждым из нас постоянно свежий конь – вот и едем достаточно быстро.

В ожидании подачи блюд на ужин в совсем уж захолустной харчевне с грязноватым и нетрезвым поваром – полового здесь не было вовсе, а грязнуля-кулинар к тому же еще оказался хозяином трактира и постоялого двора, Ваня поинтересовался:

– Мастер, Наина говорит, что тебе пригрозили моей смертью, если вы перекроете ручей, а ты отговорился какими-то мойрами, а угрозами пренебрег. Это правда?

– Конечно. Только если бы речь шла действительно о твоей жизни, я рисковать бы не стал, а поискал бы какой-нибудь другой путь для твоего освобождения. Но наяда сломалась первой, испугалась возможной гибели и организовала твою выдачу. И слава Богу! Ты же тосковал и мучился там без Наины? – тут я подмигнул парню.

Иван у нас с неба звезд, конечно, не хватает, и пороха не выдумает, но отнюдь не глуп. Поэтому ответ был правильный:

– А как же! Куда ж я без любимой! – после чего Ная расцвела и прижалась к плечу мужа.

– Но вот скажи, откуда ты узнал про этих мойр? – недоуменно спросил Богуслав, – залезть же в Интернет у тебя явно не было времени.

– Где-то читал раньше, а потом благополучно забыл. Но в минуты опасности моя память неожиданно в нужные моменты обостряется, такое выдашь, чего вроде и не знал вовсе.

– Поэтому ты таким умным и кажешься! – блеснула утонченным интеллектом Наина.

– Хотя на самом деле таковым не являешься, – завершил ее блистательную мысль я. – Так что ли?

Мы втроем расхохотались, а Ная, поняв, что сморозила глупость, заалела, как маков цвет. Носи не стаптывай! – как будут говорить в далеком, очень далеком будущем.

– Ты лучше мне скажи, как же тебе под водой удавалось дышать? Или у вас в роду это необычайное умение было развито?

– Да где там, – отвел неуместные подозрения Иван. – Вначале чуть было не задохся, а потом будто кто-то провел рукой по голове, и задышалось свободно.

Ревность Наины вновь полыхнула буйным цветом.

– Кто провел?

– Не знаю, вода очень мутная была.

Вот оно как! И не нужно хитрых аквалангов и их баллонами с дыхательной смесью, не надо выдумывать необычайно сложные операции для получения Ихтиандров, не надо в генотип человека добавлять рыбные гены. Кто-то из младших богинь просто провел над Ваниной головой своей шаловливой ручкой, и дыши под водой свободно новый двоякодышащий гость подводного царства, названный брат Садко.

Остаток этого дня и весь следующий прошли без приключений. Вот этак бы спокойненько и протрястись до Франции, а там тишком и ладком да за свадебку побратима взяться.