Приятная неожиданность

И мы пошли. По пути я отпустил Антона. Братья залетели в освободившееся помещение махом. Видать соскучились по работе. Заметил на груди любимой большой оранжевый факел. Меня свечение, наверное, заливает с ног до головы. Вышли за город. Присели на травку. Конь пасся рядом.

Разговоры у нас как-то не задались. Взялись опять целоваться и не заметили, как прилегли. А потом все и случилось. Сколько это длилось, пять минут или два часа, сказать не могу. Потом лежали: я на спине, Забава у меня на плече, а время безостановочно летело и летело… Солнце было еще в зените и меня мучил нестерпимый голод. Поведал об этом красоте ненаглядной. Другая стала бы гнусить: у тебя ничего святого, обгадил такой момент! Я бы вяло отбрехивался. Забава деловито спросила:

– Куда пойдем, к тебе или к нам с матушкой?

– У меня пока голые стены, ни ложки, ни плошки.

Любоваться на будущую тещу желания не было. Я встал и подвел черту:

– Знаю отличное место!

И повел в харчевню к Олегу. Тот принял нас радушно. Народу в корчме было немного, обеденное время уже прошло. Заказали винца, водочки, взвару, маринованных грибочков, рябчиков, лосятины и еще так, по мелочи. Не экономили – продажа шарабана подправила мои финансовые дела. Насытившись, стали беседовать.

Живут они небогато. Заработок братьев не блистал. Долги смогли отдать только с доходов от производства карет. Я ответил, что коляски и для меня дело новое, и как пойдет – неизвестно, но есть пение для купцов, лечение бояр, изготовление досок на двух лесопилках. Ее семья деньги в долг больше брать не будет. Забава спросила:

– А мы как дальше будем жить, вместе или просто будем встречаться?

–Только вместе! Поженимся хоть сегодня!

Ее тоже зажгла эта идея.

– Давай сейчас!

– Легко!

Сгребли остатки еды и шнапса. Двинулись к церкви. По пути спросил мою радость: а как же свадьба, наряд невесты? Она отмахнулась: не в первый раз. Мне подумалось: аналогично, оба уже видали виды… Старенький попик быстренько нас обвенчал. Забава задумчиво сказала:

– Вот я и опять замужем. Может теперь посчастливится?

Да, тут не угадаешь. Затем новобрачная спросила:

– А где жить-то будем?

Рассказал о новом доме. Она загорелась:

– Пойдем глядеть?

– Не сегодня. Общаться с жуликоватыми плотниками сил нету. Сейчас живу у ведуна. Они с женой хорошие и добрые люди. Бесплатно учили, кормили, хотели даже одеть после лета. Но тут я сам в силу вошел, зарабатывать начал. Познакомишься?

Молодая жена кивнула. Заодно и коня оставим. Зашли, посидели, выпили. Хозяева уговаривали пожить у них, пока не обустроимся – у вас там печки еще нет, готовить даже не на чем. А посуда, кровати, обстановка – все надо купить. Уговорили. Пошли в свою комнату отдохнуть. Там внезапно продолжили медовый месяц. Что-то я последние лет десять на такие подвиги был уже не горазд. Хотя омоложение чувствуется и в других сферах жизнедеятельности. А со сменой эпохи пришла и молодость.

Заехал бубнивший у ворот в прошлый раз боярский заказчик кареты, которого я одарил рисунками. Не особо поверивший в его ум и память хозяин переслал мне аналогичный подарок. Пока конюший что-то не очень внятно толковал о карете, рассмотрел созданное высокородной рукой. Кривобоко, но понятно. Четырехместный фаэтон. Предусмотрено место для кучера. Окошки невелики. Но вот одна позиция осталась непонятной. Прервал бормотанье челядинца:

– Рессоры то делаем или нет?

Умник даже и не понял, о чем речь. С трудом, но растолковал. Когда осознал, чело его озарилось:

– Боярин велел делать!

Цены на все варианты я написал еще в прошлый раз, но решил уточнить.

– Сколько хозяин заплатить хочет?

– Он сказал, ты знаешь. Велел делать побыстрее.

– Приходи послезавтра, раньше не получится.

Глава 25

Вернулся к своей любви. Изложил ей всю историю заказа кареты, которую на Руси звали бричкой или ландо. Внимательно выслушав, она предложила новую для меня идею.

– А, может, как братья делать – брать аванс?

Интересная мысль. Особенно учитывая, что завтра нужно выдать деньги мастерам на сырье для изготовления кареты, а после расчета по долгам Акинфия, рублей в кармане осталось немного. Изъять нужную сумму из лавок удастся только через несколько дней, а заказчик торопит. Прямо хоть иди и ювелирам самоцветы по дешевке сдавай! Бояре, похоже, выздоровели все, возле калитки не толкутся. Сходить, может, спеть?

Моя радость заявила, что тоже идет. Спорить не посмел. Поглядел на часы – опаздываем! Схватил домру, сумку и мы побежали. Забава неслась, как молодой гепард – чувствовалась неутомимая сила, я же периодически был вынужден переходить на шаг.

То ли от колоссальной любви, то ли от работы кудесника мои чувства обострились. Поэтому свой ансамбль увидел на невиданном ранее расстоянии, и услышал унижающие речи заказчика:

– Я вам даже еды не дам, не то что денег! Вы, без старшего своего, ничего толком делать не умеете: поете так себе, инструментов у вас интересных нету, поэтому и музыки хорошей не дождешься, пляшете, как старая хромая лошадь, рассказываете неинтересно, без огонька.

Да, купчина делал повтор прежнего отношения публики к этой молодежной группе до появления попаданца – скупщика гитар и балалаек. Кстати, они в самом деле положились полностью на меня: домру, еще одну, не купили, частушки – не выведали, одежду, на более яркую, не сменили. В общем, в связи с моим трудным финансовым положением, их долю пока урежем.

Ребята увидели меня и вырвался крик радости:

– Мастер! Мастер пришел!

Дальше все пошло, как по маслу: пять рублей за семь песен, остальное – по рублю, имени купца в текстах не будет, выпивка и еда за его счет. Споров не было. Парням объяснил, что они сегодня получат треть от выручки. Недовольные могут уйти сразу. Все всем были довольны.

Свет моих очей пожелала весь вечер быть со мною. Это меня как-то смутило.

– Но, понимаешь, кроме того, что пою, иногда я еще и рассказываю непристойные анекдоты.

Это ее не смутило: не впервой такое слышать. На работе можно даже и матюкнуться. А поведать скабрезную историйку за деньги, сам бог велел. Видала виды. Спросил музыкантов. Оказалось, женский пол в ватагах скоморохов не редок – и поют, и пляшут, и участвуют в сценках. Нанимателю было наплевать:

– Хоть кого веди!

Пришли, подождали гостей и начали. Через две песни привычная деятельность была прервана криками из-за столов: похабные истории давай! Вот вам и невиданный голос… И понеслось! Народ бушевал, как и в прошлый раз, Иван собирал деньги.

Через десять минут я отошел к столику, подозвал хозяина, потребовал пятерку. Попытку повеселиться даром, типа – ты спел маловато, пресек безжалостно: сейчас уйду, но объявлю, кто тому виной. Такая слава купчику была ни к чему и вопрос разрешился моментально. Продолжили, деньги текли рекой.

Забава, слава богу, вела себя не так как обычная девушка или женщина этого времени: не укрывала лицо руками, не отворачивалась и тому подобное. Концовка была обычной: слушатели вовсю роняли морды в еду. Поделив выручку по-новому, разбежались. Назад шли не спеша. Моя радость сказала:

– Ты такой интересный человек! Столько знаешь, столько умеешь! Постоянно разный: то добрый и мягкий, то строгий и жесткий. Ничего не боишься. И, главное, такой красавец!

Это меня поразило: ни одна женщина в мире, даже моя мама, не считала меня красивым. Симпатичным – и то в редкость… А тут такая зеленоглазка любуется этой сомнительной внешностью! Как писал Хайям: что красота – пустой сосуд или огонь мерцающий в сосуде… Дошли, упали в кровать. Неожиданная радость случилась вновь. Ну, это даже в юности, было для меня перебором…

Потом Забава взялась толковать о нашем скорейшем визите к волхву. Порешили, если удастся, сделать это завтра. Все равно нужно везти туда ведуна. А ее пусть поглядит и решит, что и как делать матерый профессионал. Объяснит мне, а я уж торопиться не буду.