Рвать когти

Матвей улыбнулся втихаря от такой откровенности… глянул искоса… с ухмылкой и подначкой… она заметила.

– (Наташа): …нет у нас времени на долгие сюси и политесы… ты сейчас уедешь… и мы больше никогда не увидимся… давай… ты ж, наверно, давно с женщиной не был.

– (Матвей): …в избухе Дуньку Кулакову исправно гонял… особенно в зимней спячке.

– (Наташа): …вас в тюряге каким-то дерьмом поят, чтоб не стоял… дай, я отсосу тебе сначала.

Рухнули в постель, и всё потекло своим ходом… и ещё раз нормальным ходом… и снова привычным ходом… тоже в ништяк… медленное время шло сквозь них… уплыл обиходный мир в дальние осины… лежали двое голых на кровати, обнявшись… смотрели в разные стороны… судьбы скрещенье…

– (Наташа): …скажи мне, что я самая красивая женщина на свете.

– (Матвей): …ты – самая красивая женщина на свете.

– (Наташа): …скажи, что тебе никогда не было так хорошо.

– (Матвей): …мне никогда не было так хорошо.

– (Наташа): …скажи, что ты никогда меня не забудешь.

– (Матвей): …я никогда тебя не забуду.

– (Наташа): …скажи, что я – твоя любовница.

Матвей сказал.

– (Наташа): …скажи, что ты – мой любовник.

Сказал.

– (Наташа): …скажи, что ты хочешь ебать меня каждый день и всю жизнь.

Сказал.

– (Наташа): …скажи, что ты меня любишь.

Сказал… без усилия.

– (Наташа): …видишь, как всё просто… не надо выпендриваться… надо лишь быть вместе… и не думать лишнее.

– (Матвей): …дай твой телефон… я запомню… и однажды тебе позвоню.

Она продиктовала… он повторил… смотрели друг на друга странными последними взглядами… когда уже ни гордыни… ни страстей… ни амбиций.

– (Матвей): …увидишь незнакомый номер – не отключайся… это могу быть я.

– (Наташа): …знаешь, бабы иногда говорят – «сильная мужская рука»… такое не часто бывает… но очень надо… в детстве помню… папка играл со мной часто… в воздух подкидывал… в воде перевёртывал… мне нравилось, что он сильный… и делает со мной всякое приятное и неожиданное… а потом он весь в бизнес утёк… похлопает раз в неделю по плечу и всё… а с тобой… я бы тут в хлам рыдала над трупом… но ты такой волевой… и с норовом.

– (Матвей): …ты тоже молодцом держалась… ни истерик… ни воплей… без лишней бабской чешуи… это хуже всего в деле.

– (Наташа): …потому что ты уверенно командовал… почувствовала, мужскую руку… просто слушалась.

– (Матвей): …блатные в тюряге рассказывали… как менты ищут… их приёмчики… прихваты… приборы… тайные улики, про которые обычное ворьё не знает… как мелочи продумать и следы убрать… тогда будешь чистодел… слушал-слушал… словно в шахматы в уме играл, ходы прокручивая… и ответные ходы ментов… почти каждый день новое… пять лет слушал… считай, университет окончил по этой теме.

– (Наташа): …за что ты сел?

– (Матвей): …две кодлы подрались… не поделили чё-то по пьяни… я даже не понял, из-за чего махаловка… озирался только… а вокруг уже пошло: «наши» – «не наши»… вдруг вылетает из толпы чувак… и кулак мне в рожу суёт… ну чё я?.. на колени, что ль, падать буду?.. выписал ему ответную плюху… с полного плеча… а он грохнулся затылком о поребрик… и с концами… море крови и десять свидетелей.

– (Наташа): …Матвей – это твоё настоящее имя?

– (Матвей): …да.

– (Наташа): …поцелуй меня, Матвей… от всей души… ты как-то не так целовался, когда мы трахались… словно случайную бабу целовал… а баба это ой как чувствует… поцелуй меня, а не другую.

– (Матвей): …я ещё временами выпадаю куда-то… посторонняя муть по мозгам ползёт… мешается посреди… вчерашнее не выветрилось… да и сам весь кривой… задавили во мне ту… первую жизнь… убёг из второй, но… не стал свободным… ещё не приехал в третью.

– (Наташа): …давай ещё раз попробуем.

Долго и подробно целовались… Наташка учила и поправляла его… постепенно совсем слиплись… затихли… неподвижно лежали… губы в губы… взасос… вдруг она резко отвернулась… встала… начала одеваться.

– (Наташа): …прощай, беглый зэк.

***

Начальные ходы

(лето)

В Москву Матвей вернулся поздно вечером… умыкнул с низкого балкона одеяло, висевшее на просушке… нашёл стройку для ночлега… застеклённый многоэтажный дом… завалился в пустой квартире на пол, завернулся в одеяло, и стало хорошо… благо лето ещё не кончилось.

Вспомнил фонтан крови из шеи Армена… огромное горе у Наташки в глазах… как труп с лицом, замотанным лентой, медленно уходил под воду… виднелся белёсым пятном, погружаясь, пока не исчез… вспомнил пустые бесконечные дороги, когда возвращались на дачу через Москву… думал тогда – вот так бы ехать и ехать… мимо и мимо… совсем никуда… чтоб весь этот хлам напрочь сгинул за спиной… через всю бесконечную ночь… чтоб утром другие небеса… вспомнил, как дорога неслась под колёсами… и мысли неслись нескладными обрывками… много чего вспомнил… на сон грядущий всплывала в башне размытыми клочьями его невероятная жизнь… улетел незаметно в дремоту и отключился.

Утром его разбудил огромный солнечный отблеск, бивший в глаза с окон дома напротив… уполз от него в тень… вальяжно валялся по полу… жрать хотелось… пить хотелось… всё хотелось… начал думать об обустройстве.

– (Матвей, себе): …у тебя никогда не было таких сумасшедших денег… и ты особо не дёргался на эту тему… а теперь в бабле по уши… и тебя не догнали… я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл… а что дальше, шустрый Колобок?.. нужна тачка, мобила, квартира… и для этого нужны доки… качественная липа… стало быть – башли… а они далеко в лесу… тормознуть такси?.. попутного водилу?.. стрёмно выглядеть будет, когда с лопатой в лес уйдёшь, а оттуда с сумкой объявишься… запомнят… тогда уж нычку надо будет полностью выгребать… а куда её деть?.. интересно, украли киргизы твою тачку или нет?..они и документы могут сделать… там полно нелегалов… родичей и корефанов из-за границы как-то тягают… должны быть бирочники и ходы на бело-чёрное… но и шептуны наверняка есть.

Решил проверить ту машину, которую бросил у киргизов… может, и не украли… сделаю последнюю ездку… пистолет взял на всякий случай… всё ж бабки немалые… приехал в Перово… тачка стояла на прежнем месте… надо же, и колёса не сняли… долго глядел на неё издали… решил пошукать вокруг… оказалось, что он запарковался на самой границе киргизского квартала… может, потому и уцелела… хотел от неё быстро избавиться… и бросил, особо не думая.

Углубился в гетто… вышел на небольшую площадь, где народ кучками тусовался… спрашивал про курбаши… его тонкие подходы пролетали мимо… мялись, странненько улыбались и мягко посылали… пристойно всё же… отыскал некое подобие небольшого базара… компактное место между домами… несколько грузовиков… прямо из кузовов продавали овощи, фрукты, вязанки суджука[4 - Восточная сыровяленая колбаса (кирг.).]… говорили по-своему… спросил, кто у них тут курбаши… назвали имя – Нурсултан… и сидит он за углом на втором этаже… почапал туда… там в дверях, прислонившись к стене и весь проём закрывая, стоял высокий суровый мужик… буркнул, что нет здесь никакого Нурсултана.

– (Матвей): …кто здесь плазу держит?

– чаво? – удивился высокий.

– (Матвей): …ну, кто главный?

– нет здесь такого… иди себе, хороший человек.

На том и расстались… заглянул Матвей в местную забегаловку… поел… вкусно… очень даже вкусно… помнят свою кухню… соблюдают… увидел хозяина за прилавком… про кюльчётай[5 - Киргизское мясное блюдо.] покалякали… про манты… плов… поинтересовался невзначай, кто здесь всё держит… тот не ответил… только невразумительно помотал головой… грузчиков на площади расспросил… те опять к Нурсултану послали… туда же за угол… наверно, он там и взаправду сидел… но Матвея туда не пускали по какой-то причине… видно, что не свой.