Стоящие свыше. Часть II. Усомнившиеся в абсолюте

– Сожми подлокотники покрепче и рук не разжимай, – шепнул Змай ему на ухо и взял его за щеки, приподнимая голову вверх.

Вообще-то это было ужасно, хотя дворецкий мучил его не более трех секунд. Слезы опять хлынули ручьями. Важан прижал полотенце к многострадальному носу, а Змай повернул Йоку к себе лицом и потрепал по волосам:

– Сейчас пройдет.

– Будем считать это расплатой за желание быть взрослым, – проворчал Важан, отправляясь к ручью – мыть руки.

Йока прятал лицо на животе Змая и не мог унять слез, всхлипывал и дрожал. Змай похлопывал его по плечу и даже гладил по голове.

– Ничта, у него, похоже, сломано два пальца. Но не сегодня, давно. Мне показалось, с них раньше времени сняли гипс, – дворецкий указал на левую руку Йоки.

– Да, это я сломал. Две недели назад. Йелен, все прошло. Можно больше не плакать.

Йока, конечно, досадовал на самого себя, но слова Важана разозлили его. Он коротко глянул в его сторону, и тот вдруг шагнул назад и побледнел. А через секунду сухо рассмеялся.

– Йелен, тебе нужно учиться владеть своим гневом. Для твоей же пользы. В школе мальчиков недаром учат держать глаза долу. И тебе бы это пригодилось как никому другому.

– Чем это я настолько хуже других? – проворчал Йока. Зато слезы высохли в один миг.

– Я не говорил, что ты хуже других, – Важан уселся в кресло, – я всего лишь дал тебе хороший совет.

Цапа Дымлен появился неожиданно, словно вышел из-за корявого ствола яблони.

– Я издали догадался, что господину Йелену здесь оказана первая помощь, – сообщил он весело и нагнулся к уху Важана. Прошептал что-то и протянул записку.

Важан сначала нахмурился, разворачивая листок, а потом улыбнулся одним углом рта.

– Прекрасно, Цапа. Проводи их сюда. У нас здесь как раз неофициальная дружеская обстановка.

– Господин Йелен, – дворецкий тронул Йоку за плечо, – я бы смазал йодом некоторые ссадины и помог вам умыться. Чтобы вы могли одеться и сесть за стол.

– Да, конечно, – кивнул Йока и заметил, что сжимает в кулаке полу пиджака Змая.

– А я бы положил лед на переносицу, чтобы успокоить кровотечение, – посоветовал Змай.

– Я думаю, кровотечения уже нет, – мягко ответил ему дворецкий. – Я все сделал очень аккуратно.

Каково же было удивление Йоки, когда вслед за Цапой Дымленом в саду появился отец! А за ним, в форменной куртке чудотвора, – Инда Хладан!

– Здравствуйте, господа, – Важан даже не привстал, приветствуя гостей. – Я рад, что вы решили провести выходной день в моем обществе.

– А мы, в свою очередь, рады, что вы не отказались нас принять, хотя наш приезд стал для вас… – отец не договорил, наткнувшись взглядом на Йоку. – Йока! Что ты здесь делаешь? Что у тебя с лицом?

– Ничего страшного с его лицом, – ответил Инда Хладан, – держу пари, он был вместе со всеми на сытинских лугах.

– Как? В этой стычке между бандитами? – Отец взялся рукой за ветку яблони, и она едва не обломилась.

– Брось, Йера. Какие бандиты? Недоросли, которым некуда девать молодецкую удаль.

– Йока! Да тебя же могли покалечить! Чем ты думал, когда туда пошел? Посмотри, ты же весь избит! Почему ты не вернулся домой? Я сейчас… Сейчас Дара тебя отвезет. Надо позвать доктора Сватана!

– Господин Йелен, это синяки. Они сойдут через неделю. Это не смертельно, – изрек Важан.

– Профессор Важан, я уважаю ваше мнение, но в данном случае речь идет о здоровье моего сына, и я не могу относиться к этому столь легкомысленно. Ему едва не выбили глаз!

– Между «выбили» и «едва не выбили» – огромная разница, – сказал вдруг Змай и потянулся, – впрочем, если бы глаз все же выбили, ему бы не помогли и лучшие врачи Славлены.

– Простите, я не знаю, как к вам обратиться… – недовольно начал отец, но его перебил Инда Хладан:

– Его зовут Змай. И я бы на твоем месте обратил на этого субъекта самое пристальное внимание. Твой сын представил его как своего друга, и было это, когда они пили пиво у входа в парк. Думаю, бутылка афранского вина урожая девяносто четвертого года предназначалась именно ему.

– Да, я выпил это вино, – скромно согласился Змай.

– Господа, не будете ли вы любезны присесть? – оборвал их Важан. – Здоровью мальчика уже ничто не угрожает, господин Йелен. Я заявляю это со всей ответственностью.

Йока смотрел на них с легкой усмешкой, иногда морщась, потому что дворецкий невозмутимо продолжал смазывать йодом ссадины на его плечах.

– Я сяду, профессор, – отец придвинул кресло к столу, – но, прошу меня извинить, мне бы хотелось кое-что выяснить.

– Выясняйте, я не буду вам мешать. Цапа, распорядись насчет кофе.

– Уже, – ответил тот. – Мне уйти?

– Нет уж! Пусть Цапа останется! – выкрикнул Йока. Пожалуй, получилось слишком громко. И вовсе не так официально, как ему хотелось.

– Я займусь жаровней, – подмигнул ему Цапа.

– Прекрасно, – выдохнул Важан, когда все расселись. – Вы что-то собирались выяснить, господин Йелен.

– Я хотел выяснить, что за человек называет себя другом моего сына. – Отец внимательно посмотрел на Змая.

– Это я назвал его своим другом, а не наоборот, – тут же поправил Йока.

– Хорошо. Кого мой сын называет своим другом. Итак, кто вы такой, милейший?

– Я? Я сказочник, – лаконично ответил Змай.

– Очень приятно, – кашлянул отец. – Вы пишете сказки для детей?

– Скорей, для взрослых. Собственно, я сочинил только одну хорошую сказку, но здесь она получила широкую известность.

– Ваша… хм… сказка издана большим тиражом?

– Да, изрядным, – Змай кивнул. И опять был так серьезен, что в несерьезности можно было не сомневаться.

– Я никогда не слышал вашего имени.

– Ее издают под псевдонимом. И я позволю себе его не называть.