Сказки после лестницы

Заходя в дом, Жанна снова посмотрела на парочку и сказала:

– Вы – вторая часть фотографии – и отчего-то засмеялась.

– Да, и это тоже я – ответил ей Фердинанд.

– А мама знает об этом? – спросила Жанна.

– Твоя мама даже знает, кто тебя забирал – ответила тетя Трау.

– А можно вас рассмотреть? – спросила Жанна.

– Да, но только за обедом – еще теплее улыбнулась тетя.

«И все же, – подумала Жанна, – как странно, что она, несмотря на поразительное сходство, поразительную одинаковость, скорее… – писала она позднее, тем вечером, в письме Морису, – не поняла, что с ней ехал мужчина».

– Это определенные проделки Эрди, Жанна, – сказала тетя, внимательно посмотрев на нее.

«А как же голос!?» – подумалось Жанне.

– А, это тоже его умение, – сказала тетя.

Жанна внезапно нахмурилась.

– Вы делаете это так же, как и Морис. Я этого не люблю!

– Что я делаю, Жанна? – мягко спросила тетя.

– Вы говорите о том, о чем я думаю.

– Но, я ни слова не сказала, Жанна, – подмигнула ей тетя.

«Как…?» – снова подумала Жанна.

– Поднимайся наверх, прими ванну и возвращайся на кухню. Да, кстати. Когда мы вдвоем в замке, мы обедаем в старой большой кухне внизу.

– Это там, где кот в шарфе… – вдруг сказала Жанна.

– Это там, Жанна. Сейчас он без шарфа, там довольно жарко из-за пирожков.

– Пирожки! – сказала Жанна, обрадовавшись пирожкам. В животе заурчало.

«Я ведь даже еще не завтракала!»

Жанна пробежала по холлу первого этажа к лестнице наверх. Отчего-то ей казалось, что Дом сегодня совсем другой. Он какой-то яркий и проказливый.

Жанна побежала по лестнице. И тут же замерла.

На люстре, под потолком между пролетами, висели домовой и енот. Они спорили.

– Она сказала, золотое свечение!

– Она сказала, зеленое!

Енот с домовым так жарко спорили о свечении, что ничего не замечали вокруг. Жанна подумала, что ей кажется.

– Какая нахалка! – произнес домовой. – Я ей столько времени подарил осенью! А ей кажется!

– Какая наглость! – произнес енот и поднял хвост.

Жанна поспешила извиниться.

– Простите, господа! Я всегда рада вам в своем воображении. Но мама всегда говорит, что нужно повзрослеть!

– В Вашем воображении, мадемуазель? – спросил домовой. – Я всего лишь удостоен жить в вашем воображении. Боюсь, для меня там будет тесно.

– Крайне там тесно, – проворчал енот. – Я проверял!

И спрыгнул с люстры вниз. Он быстро подскочил к Жанне и достал из ее сумки фотокамеру.

– Смотри! Это ее!

– Жанна! Ты, видимо, особенная девочка, раз Трау подарила ее тебе.

– Ну, это дядя Эрди – протянула Жанна неуверенно. Теперь, узнав, что камера принадлежит тете, ей не хотелось думать, что она могла что-то по ошибке присвоить.

– Ой, нет, Жанна. Пусть остается у тебя – сказала за ее спиной Трау.

– И, Жанна, я не тетя, я просто Трау. Можно, просто Трау?

– Конечно, те… Трау.

– Ты уже поняла, как она работает?

– Да. Я читала о таких, – ответила Жанна.

– Где же пишут про такие камеры, позвольте узнать?! – спросил домовой, нахмурившись.

– Вот уж, не знаю, – засмеялась Трау.

– Это необычная камера? – спросила Жанна. – Выглядит обычно.

– Все необычное должно выглядеть обычно, чтобы обычные не стали необычными, потому что всем необычными быть нельзя, – сказал енот.

Трау и домовой прыснули.

– Жанна, возьми чашку чая – сказала Трау. И протянула ей чай. Жанна посмотрела на нее. Только что она стояла, и размахивала руками, и тут у нее в руках чай.

– Эта камера работает почти так же, – пропела Трау. – Только надо приловчиться.