Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Затем токарь вынес столик и сказал: «Братец, поговори ты с ним по-своему».

И как только столяр проговорил: «Столик, накройся!» – столик накрылся, и явились на нем прекраснейшие блюда.

Тогда началось пиршество, какого старый добряк портной еще никогда не видывал в своем доме, и все родственники оставались в сборе до поздней ночи, и все веселились и были довольны.

Затем старый портной запер в шкаф свои иголки и нитки, аршин и утюг – и зажил со своими сыновьями припеваючи.

А куда же коза-то девалась, которая была виною того, что старый портной прогнал от себя своих троих сыновей?

А вот куда.

Устыдилась она того, что голова-то у ней была обрита, вбежала в лисью нору да и прихоронилась там. Когда вернулась лиса домой, видит – горят в темноте чьи-то большие глаза; испугалась лиса и прочь побежала.

Повстречался ей медведь, и так как лиса на вид была чем-то крепко смущена, то медведь и спросил ее: «Что это ты такую кислую рожу скроила?» – «Ах, – отвечала лиса, – какой-то страшный зверь забрался в мою нору, да так и вылупил на меня огненные глаза свои». – «О! Мы его сейчас турнем оттуда!» – сказал медведь, пошел вместе с лисою и заглянул в ее нору; но, увидев огненные глаза, светившиеся в темноте, медведь тоже струхнул: он не пожелал иметь никакого дела с укрывшимся в норе диким зверем и дал тягу от норы.

Повстречалась ему пчела, заметила, что медведю не по себе, и сказала: «Мишенька, чего ты пригорюнился и куда же девалась твоя веселость?» – «Хорошо тебе говорить! – сказал медведь. – А посмотрела бы ты, какой страшный зверь с огненными буркалами засел в норе лисицы, и выгнать мы его не можем».

Пчела сказала: «Жаль мне тебя, Мишенька! Я бедная, слабая тварь – вы меня и вниманьем не удостаиваете; а все же я думаю, что я могу вам помочь».

Влетела она в нору лисицы, села козе на бритую голову и ужалила ее так жестоко, что та вскочила с места, заблеяла: «Мэ! Мэ!» – и пустилась, как полоумная, со всех ног…

Так никто ее с той поры и не видывал!

«Столик-Сам-Накройся, золотой осел и дубинка из мешка. Волшебная дубинка напала на вороватого хозяина гостиницы».

Художник – Александр Зик. 1890-е гг.

«…И тотчас же дубинка выскочила из мешка, наскочила на хозяина и давай его по всем швам разделывать! Хозяин стал кричать и молить о пощаде; но чем громче он кричал, тем сильнее выбивала дубинка в такт этому крику дробь по его спине, пока наконец он не упал в совершенном изнеможении…»

Мальчик-С-Пальчик

Бедняк-крестьянин сидел однажды вечерком у очага и подгребал уголья, а жена его рядом с ним сидела и пряла. И сказал он жене: «Как это жалко, что у нас детей нет! У нас в доме такая тишина, а в других-то домах и шумно, и весело». – «Да, – отвечала со вздохом жена, – хоть бы один был у нас ребеночек, хоть бы самый малюсенький, вот с мизинчик – я была бы уже довольна; мы бы его как любили-то!»

Случилось вскоре после того, что жена затяжелела и родила ребенка, и ребенок родился здоровый и телом складный, но зато ростом был не больше пальца.

И отец с матерью сказали: «Мы такого точно себе и желали, и он должен быть нам милым дитятком!» И назвали они его за его рост Мальчик-с-пальчик.

Они кормили его, ничего не жалея, а ребеночек все же не вырастал и оставался таким же маленьким, как родился; но глазенки у него светились разумом, и вскоре он выказал себя умным и правдивым малым, которому притом же была во всем удача.

Случилось однажды крестьянину в лес собраться для рубки дров, и он сказал про себя: «Хорошо было бы, кабы кто-нибудь потом, как нарублю дров, подъехал в лес с повозкой». – «Батюшка, – сказал Мальчик-с-пальчик, – повозку вам я возьмусь доставить; положитесь на меня, она будет в лесу вовремя».

Отец рассмеялся и сказал: «Где же тебе это сделать? Ты слишком мал и потому не можешь вести лошадь под уздцы». – «Это ничего не значит, батюшка! И если только матушка запряжет лошадей в повозку, я заберусь лошади в ухо и стану ей указывать, куда ей следует идти». – «Ну, что ж. Пожалуй, попробуем разок», – сказал отец.

Когда пришло время, мать запрягла лошадей в повозку и посадила сыночка лошади в ухо, и стал оттуда малютка править лошадью – покрикивать на нее, то понукая, то сдерживая. И все пошло как по маслу, и повозка направилась прямым путем в лес.

Случилось, между прочим, так, что в то время, как повозка заворачивала за угол и малютка кричал лошади: «Правей, правей!» – шли мимо каких-то два незнакомца. «Что бы это значило? – сказал один из них. – Вот идет повозка, и возчик покрикивает на лошадь, а самого его не видать». – «Тут нечисто дело, – сказал другой, – пойдем-ка за повозкой следом и посмотрим, где она остановится».

А повозка-то въехала в лес и подъехала как раз к тому месту, где отец рубил дрова.

Когда Мальчик-с-пальчик завидел своего отца, он крикнул: «Видишь ли, батюшка, вот я и приехал к тебе с повозкою; сними же меня и опусти наземь».

Отец левою рукою ухватил лошадь под уздцы, а правою вынул из уха лошади своего милого сыночка, который и опустился на землю веселый-превеселый, и уселся на соломинку.

Когда двое незнакомцев увидели малютку, то они не могли опомниться от изумления. Один из них отвел другого в сторону и сказал: «Послушай, ведь этот мальчик-крошка мог бы нас осчастливить, если бы мы стали его показывать за деньги в большом городе. Давай-ка купим его!»

Подошли они к крестьянину и говорят: «Продай-ка нам этого маленького человечка; ему у нас будет хорошо». – «Нет, – отвечал отец, – не продам: это дитя моего сердца, не возьму за него всего золота, что есть на свете». А Мальчик-с-пальчик, услышав разговор отца с незнакомцами, вскарабкался по складкам платья к отцу на плечо и шепнул ему на ухо: «Батюшка, продай ты меня, уж я вернусь к тебе!» Тогда отец и отдал его за крупную сумму денег этим незнакомцам.

«Куда нам тебя посадить?» – спросили они у него. «А вот посадите меня на поля вашей шляпы: там я могу и расхаживать, и местность кругом озирать, и не упаду оттуда». Они так и сделали, и когда Мальчик-с-пальчик простился с отцом, они пустились в путь.

Так шли они до самых сумерек, когда малютка сказал им: «Спустите-ка меня на минутку!» – «Зачем?» – «Нужно». – «Ну, стоит ли из-за этого слезать? – сказал человек, у которого малютка сидел на шляпе. – Не беспокойся ни о чем; ты ведь как птичка, а от них кому не попадает!» – «Нет! – сказал Мальчик-с-пальчик. – Я знаю, как себя вести следует, поскорее спустите меня».

Делать нечего, пришлось незнакомцу снять шляпу и опустить малютку на придорожное поле; там он прыгнул разок-другой да пополз в сторону между комьями пашни, да скользнул в мышью норку, которую разыскал тут же, и со смехом крикнул незнакомцам: «Добрый вечер, господа, можете и без меня идти домой подобру-поздорову».

Те стали бегать и взад, и вперед и тыкать палкою в мышиную нору, но все было напрасно: Мальчик-с-пальчик все дальше и дальше забирался в нору, а так как вскоре совсем стемнело, то они должны были отправиться домой с досадою и с пустым кошелем.

Когда Мальчик-с-пальчик заметил, что они ушли, он снова вышел на свет Божий из своего подземелья. «По полю в темноте ходить опасно, – сказал он, – пожалуй, еще сломишь себе шею либо ногу!» После этого на пути ему попалась пустая раковина улитки. «Ну, слава богу, – подумал он, – там я проведу ночь спокойно». И уселся в раковину.

Уж он собирался и заснуть, когда услышал, что мимо идут двое и разговаривают между собою: «Как бы нам ухитриться и стянуть у богатого пастора деньги и серебро его?» – «А я бы научил тебя!» – крикнул Мальчик-с-пальчик. «Что это? – спохватился в испуге один из воров. – Мне послышалось, что кто-то здесь говорит».

Они приостановились и стали прислушиваться; тогда малютка опять сказал им: «Возьмите меня с собою, так я вам помогу». – «Да где же ты?» – «А вот поищите на земле и заметьте, откуда голос выходит», – отвечал он.

Тут, наконец, воры его отыскали и подняли его. «Ты, маленькое дрянцо! Как же можешь ты нам помочь?» – сказали они. «А вот как: я пролезу между железными прутьями в кладовую пастора и оттуда буду вам подавать то, что вы укажете». – «Ну что же, посмотрим, что ты сможешь сделать».

Когда они подошли к дому пастора, Мальчик-с-пальчик залез в кладовую и тотчас стал кричать ворам во весь голос: «Все вам отсюда подавать, что здесь есть?» Воры испугались и сказали: «Говори тише, не то всех разбудишь». Но Мальчик-с-пальчик будто бы не понял их и закричал снова: «Вам что подавать-то? Все ли, что здесь есть?»

Это услыхала кухарка, спавшая в соседней комнате, приподнялась на постели и стала прислушиваться. А воры тем временем со страха отбежали от дома и едва-едва могли опять ободриться настолько, что стали думать: «Маленький плутишка хочет просто подшутить над нами».

Они опять вернулись к кладовой и шепнули ему: «Полно тебе дурачиться, да подай ты нам хоть что-нибудь оттуда!» Тогда уж Мальчик-с-пальчик еще раз крикнул, как мог громче: «Я вам все готов подать – протяните сюда руки».

Кухарка расслышала эти слова совершенно ясно, вскочила с постели и распахнула дверь кладовой. Воры бросились бежать и улепетывали так, как будто за ними сам черт гнался по пятам; а кухарка, никого не видя, пошла зажечь свечу.

Как только она вошла в кладовую со свечой, так тотчас же Мальчик-с-пальчик юркнул незаметно за дверь и пробрался на сеновал; кухарка же, обшарив все уголки и ничего не отыскав, опять улеглась в постель и подумала, что слышанные ею голос и слова почудились ей во сне.

А Мальчик-с-пальчик залез в сено и выискал себе чудесное местечко; там он и думал проспать до рассвета и затем уж направиться обратно, в дом родительский.

Но ему суждено было еще многое испытать! Мало ли всяких бед на свете!..

Кухарка на рассвете поднялась с постели, чтобы снести корм скоту. Прежде всего пошла она на сеновал, где захватила полную охапку сена, и именно в том месте, где бедный Мальчик-с-пальчик спал.

Но спал он так крепко, что ничего не видел и не заметил, и проснулся уже только тогда, когда очутился во рту у коровы, которая и его захватила вместе с сеном. «Ах, Боже мой! Да как это я в валяльную мельницу попал?» – воскликнул он, однако же вскоре догадался, где находится.

И стал приноравливаться, как бы не попасть корове на зубы, и затем все же должен был вместе с пищей проникнуть в желудок коровы. «В этой комнатке позабыли, должно быть, прорубить окошки, – сказал малютка, – да и солнышко сюда не светит, и свечи сюда не вносят!»

Вообще, помещение это не очень ему понравилось, а всего-то хуже было то, что сверху в желудок вваливались все новые и новые запасы сена и потому в желудке становилось все теснее и теснее. С перепугу Мальчик-с-пальчик и закричал что есть мочи: «Не давайте мне больше свежего корма, не давайте!»

Служанка как раз в это время доила корову, и когда услышала слова малютки и, никого не видя, сообразила, что это тот же самый голос, который послышался ей и ночью, то перепугалась так, что свалилась со скамеечки и молоко пролила.

Она побежала впопыхах к своему хозяину и крикнула: «Господи Боже мой, господин пастор, ведь корова-то у нас заговорила!» – «Ты, видно, с ума сошла?» – отвечал ей пастор; однако же сам сошел в хлев и захотел посмотреть, в чем дело.