Хроники Нетесаного трона. Клинки императора

Раллен поднял вверх толстый палец.

– Ты прервал меня посередине важного дела, – продудел он, не отрывая взгляд от столбиков цифр на пергаменте, – поэтому тебе придется подождать.

Важное дело не казалось таким уж важным – несколько перепачканных жиром листков по соседству с тарелкой полусъеденного куриного жаркого, – но Раллен любил заставлять людей ждать. Демонстрация власти, по-видимому, приносила ему не меньшее удовольствие, нежели набивание брюха едой.

Валин глубоко вздохнул. В тысячный раз он пытался найти в себе хоть искорку симпатии к этому человеку. В конце концов, это не было выбором Раллена – становиться беспомощным инвалидом. Некогда он сумел пройти Халову Пробу и даже летал на задания – как минимум на одно задание. Он сломал ногу во время ночной высадки и с тех пор не мог ходить без помощи палки. Жестокая участь для человека, который провел восемь лет в тренировках, и Раллен не сумел принять ее с достоинством. По всей видимости, он ненавидел всех, кому повезло больше, чем ему – и Валин, с его императорской родословной и детством, проведенным в роскоши, неизбежно оказывался на самом верху списка.

Валин не мог сосчитать число раз, когда ему приходилось драить сортиры, или стоять третью вахту, или чистить конюшни в наказание за едва уловимые нарушения ничтожнейших из правил. Было бы гораздо проще испытывать жалость к Раллену, если бы его не назначили старшим инструктором. Такой выбор поначалу приводил Валина в недоумение – зачем кому-то понадобилось ставить на руководящую должность некомпетентного, недисциплинированного, недееспособного человека, особенно если у него нет опыта боевых действий? Однако, проведя несколько лет на островах, он, кажется, начал понимать. Обучение кеттрал касалось далеко не только техники боя. Оно включало в себя умение обращаться с людьми, сохранять спокойствие в сложных ситуациях. Никто, разумеется, никогда не говорил ничего подобного, но Валин понемногу начал подозревать, что Раллен тоже был частью учебного плана. Поэтому сейчас он просто вдохнул поглубже и приготовился ждать.

– Ага, – произнес старший инструктор, наконец отрывая взгляд от своих бумажек. – Валин. Сожалею о твоей утрате.

В его голосе было примерно столько же сожаления, сколько могло быть у мясника, обсуждающего свинину, но Валин кивнул в ответ:

– Благодарю.

– Тем не менее, – продолжал тот, поджимая губы, – я надеюсь, что ты не пришел сюда с просьбой о какой-либо… поблажке в твоих тренировках, прикрываясь этим оправданием. Кеттрал остаются кеттрал, какая бы трагедия их ни постигла.

– Не с просьбой, сэр, – отозвался Валин, пытаясь сохранять самообладание. – С запросом.

– Ох, ну разумеется! Как это глупо с моей стороны. Великий Валин уй-Малкениан, разумеется, выше этого! У тебя, наверное, есть специальные рабы, которые просят за тебя, а?

– Не больше чем у вас, сэр.

Раллен сузил глаза.

– Это еще что такое? Я не потерплю неуважительного обращения в своем кабинете, какие бы у тебя там ни были особые обстоятельства…

– Никакого неуважения, сэр. Просто запрос.

– Ну и? – нетерпеливо поторопил инструктор, размахивая рукой, словно все это время ждал, пока Валин приступит к делу. – Ты собираешься наконец дойти до сути или будешь продолжать тратить мое и свое время?

Валин ринулся как в омут:

– Я хочу взять птицу, чтобы лететь на север. В Ашк-лан. Каден ничего не знает о смерти нашего отца. Ему может угрожать опасность.

Какое-то мгновение Раллен просто смотрел на него, выпучив глаза на мясистом лице. Потом он перегнулся пополам, трясясь от хохота – раскатистого, циничного, жестокого.

– Ты хочешь… взять птицу, – еле выговорил он между всхлипами. – Это великолепно! Просто великолепно! Все до последнего кадеты тренируются в преддверии Халовой Пробы, готовясь стать настоящими кеттрал, а ты… ты хочешь попросту улизнуть! Ну, ты настоящий императорский сынок!

– Дело не во мне, сэр, – упрямо возразил Валин. – Я беспокоюсь о моем брате.

– О да, ну конечно! И конечно же ты – самый подходящий человек для этой задачи, верно? У императора имеется целая эдолийская гвардия, люди, которых специально тренировали только для одной цели – обеспечивать его безопасность; но ты считаешь, что неоперившийся кадет, еще даже не прошедший Пробу, способен лучше обо всем позаботиться, а? Наверное, те, кто там, в Аннуре, принимают решения, даже не подумали о таком варианте? Они попросту не понимают, насколько ты серьезная фигура!

Валин по-настоящему и не ожидал, что ему дадут птицу, но он ничего не терял, делая попытку. По крайней мере, это подвело его к настоящей цели.

– Хорошо, если не я, то пускай туда пошлют крыло. Крыло ветеранов. Может быть, Блоха…

Но Раллен уже махал рукой, призывая его к молчанию.

– Блоха на севере вместе с Фейном и полудюжиной других крыльев пытается выяснить, что там, Шаэля ради, произошло. В любом случае, это работа не для кеттрал. Как я только что тебе объяснил, у императора, да будут благословенны дни его жизни, имеется специальная эдолийская гвардия, чтобы его охранять. Здесь, на островах, вас учат – тех из вас, кого можно хоть чему-то научить, – как убивать людей, а не как сохранять им жизнь. С императором ничего не случится. Это не твоя забота, да и не моя, если на то пошло.

– Но, сэр…

– Не хочу ничего слышать, – отрезал Раллен.

– Может быть, если я поговорю с Дэвин Шалиль…

– Шалиль не станет с тобой говорить.

– Но если бы вы замолвили за меня слово…

– У меня есть и другие дела, кроме как бегать на посылках у балованного императорского сынка.

– Понимаю, – процедил Валин, разглядывая полуобглоданный остов курицы. – Обед, конечно, важнее.

Раллен наполовину вытащил свою тушу из кресла и навис над столом. Его лицо было багровым от гнева.

– Ты забываешься, кадет!

Валин зашел слишком далеко. Он понимал это, еще когда слова были готовы слететь с его языка и, тем не менее, не смог заставить себя проглотить их.

– Ты считаешь, – продолжал Раллен, дыша так тяжело, что Валин подумал, как бы его не хватил удар, – только потому, что ты сын императора, ты имеешь право вваливаться сюда и чего-то требовать? Ты так считаешь?

– Нет, сэр, – ответил Валин, надеясь перевести разговор в другое русло.

– У тебя нет такого права! У тебя нет права судить и нет права оспаривать чьи-либо решения. Повиновение, кадет! Вот все, что ты можешь здесь демонстрировать.

Валин сжал зубы и кивнул. Если бы у него был выбор, он обратился бы со своей просьбой непосредственно к Шалиль. Она командовала всеми полевыми операциями на северо-востоке Вашша, что означало, что она координировала все действия кеттрал в одном из наиболее опасных мест в мире. Помимо этого, она была на островах одним из самых закаленных и разумных бойцов. К несчастью, какие бы вольности ни допускали у себя кеттрал, их командная иерархия была настолько же нерушимой, как и в любом другом аннурском военном ордене. Если бы Валин попытался вломиться в обход старшего инструктора непосредственно в кабинет к Шалиль, его отправили бы обратно драить сортиры быстрее, чем он успел бы продекламировать солдатский устав. И кроме того, в его ушах еще звучали слова умирающего эдолийца: «Кто-то из здешних… участвует… может быть, из командиров…»

– Прошу прощения, сэр, – проговорил он, стараясь подпустить в голос как можно больше примирительных интонаций. – Мое дело служить и повиноваться. Я превысил свои полномочия и за это добровольно вызываюсь нести третью вахту каждую вторую ночь на этой неделе.

Раллен откинулся на спинку своего кресла и долгое время рассматривал его прищуренными глазами. В конце концов он медленно кивнул.

– Это верно. Ты действительно превысил свои полномочия. Ты должен втемяшить в свою неподатливую черепушку, что не ты здесь принимаешь решения. Решения. Принимаешь. Не ты.

Он улыбнулся.

– Третья вахта в течение месяца. Думаю, это будет адекватным средством, чтобы ты выучил урок.

6

– Утром мы об этом пожалеем, – сказал Валин, устремляя взгляд в глубины пивной кружки.

– Нам и раньше случалось напиваться, – ответила Лин, свободной рукой подзывая к себе Салию, служанку. – И по меньшим поводам. Твой отец недавно умер; никто не ждет, что ты сейчас начнешь плавать дистанции вокруг островов.

«Твой отец недавно умер»… Даже неделю спустя эти слова по-прежнему били, словно стальной кулак под дых. Нет, Лин не была жестокой, просто ее, как и всех остальных кеттрал, уже давно выучили говорить ясными, четкими фразами, какие требовались в бою. Ходить в разговоре вокруг да около было равносильно появлению на поле боя в кружевах.

– Думаю, Раллен был бы как раз счастлив, застав меня за таким занятием, – возразил Валин, облокачиваясь на стол и подперев лоб ладонью.