Убежище

Хоуп включила верхний свет.

– Какой прекрасный дом, – выдохнула Фейт, в ее голосе слышалось что-то близкое к почтению.

Хоуп попыталась увидеть окружающую обстановку глазами сестры. Дом был старым. В нем до сих пор были дощатые полы и оштукатуренные стены. Однако он прошел реконструкцию, в результате которой застекленное крыльцо стало гостиной. Несмотря на небольшой размер дома – около тысячи квадратных футов,[8 - Примерно 300 м2.] комнаты были довольно просторными. Кухня выходила в общую комнату и была видна от входной двери. Слева, за двойными дверями, находился кабинет. Справа был холл, ведущий к двум спальням.

– Ты сама все здесь подбирала? – спросила Фейт. Хоуп кивнула:

– По выходным я просматриваю объявления и частенько покупаю какую-нибудь мебель практически за бесценок. А если мне хочется, чтобы древесина блестела, я полирую ее в гараже. А иногда раскрашиваю или наношу рисунок по трафарету, вот как на той старой церковной скамье на кухне.

– Это так красиво, – сказала Фейт. Хоуп кинула ключи на тумбочку.

– Дом принадлежит старому вдовцу, который живет дальше по улице, но я хорошо обращаюсь с ним, и хозяин предоставляет мне определенную свободу действий.

Фейт продолжала ходить по главным помещениям, пока не остановилась перед вышивками, развешанными по стенам в кухне. Больших и замысловатых, их было четыре, по одной на каждое время года.

– Они замечательные, – сказала Фейт.

– Спасибо.

Хоуп любила вышивать крестиком и собирать всякие мелочи. Столовая посуда, серебро и льняное белье были разрозненным антиквариатом или единственными в своем роде вещами. Такими, например, как настенные тарелки с синей росписью и английские сливочники семнадцатого века, которые украшали белые полки по обе стороны камина в кухне-гостиной.

– Ты, должно быть, много зарабатываешь, – предположила Фейт. – У тебя самый очаровательный дом из тех, что я видела.

– Нет, не очень много, – со смешком сказала Хоуп. – Но ведь мы с тобой росли в одном доме, помнишь? Я отлично умею экономить.

Фейт подняла бровь:

– У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

– Не будь к себе слишком строгой. Это просто мой вариант «Детей из товарного вагона».[9 - Дети из товарного вагона» – известная в США детская книжка автора Гертруды Уорнер о четырех сиротах, которые сбегают из приюта, боясь, что их отдадут злому опекуну, и устраивают себе дом в лесу, в брошенном товарном вагоне.] Помнишь ту книжку? Я читала ее тебе, когда ты была маленькая.

– Помню, – кивнула Фейт. – Она была моей любимой.

– Может, это звучит глупо… но, когда после отъезда из Супериора у меня настали трудные времена, я представляла себя, одной из этих детей, когда искала нужную вещь или делала ее из того, что кто-то выбросил. – Хоуп перешла на кухню и проверила автоответчик. Никаких звонков. Как обычно.

– Я все еще не могу поверить, что ты все это сделала сама.

– Да ерунда. – Хоуп решила сменить тему. От восхищенных слов сестры она начинала чувствовать себя виноватой в том, что у нее есть так много, а у родных так мало. – Ты говорила, что жила с двумя другими женами Эрвина. С кем именно?

Фейт остановилась перед кухонной этажеркой из темного чугуна, где Хоуп хранила макароны и крупы в специальных банках различной формы.

– Помнишь Аилу Джейн?

– Эту старую каргу?

На губах Фейт мелькнула улыбка.

– Она из нас единственная, кто смеет ставить Эрвина на место. Ему нравится, как она готовит, а другого ему от нее и не надо. И ее это очень устраивает. Время, проведенное рядом с ней, – единственное светлое пятно моего брака с Эрвином. Она взяла меня под крылышко, как родную дочь. Все равно ее старшая примерно моего возраста. А вот вторая жена Эрвина, Чарлин, мне не нравится. Она тоже живет с нами. С ней трудно ладить, да и с ее детьми тоже. За исключением разве что маленькой Сары. Ей всего семь, но Чарлин совсем не уделяет ей внимания, поэтому Сара проводила большую часть дня со мной.

– Чарлин хорошенькая?

– Я думаю, что да. Она родила Эрвину десятерых детей, а значит, угодила ему.

Хоуп была не согласна с такой шкалой женского успеха у мужчин, но понимала, что Фейт нужно время, чтобы понять и приспособиться.

– Он проводил с Айлой Джейн и Чарлин много времени?

– Мало, и со своими детьми тоже. Когда он переселил меня в тот старый дом на Фронт-стрит…

– Только не говори, что в тот желтый и огромный, – перебила ее Хоуп. – Мы считали, что в нем водятся привидения, помнишь? Мы подзадоривали друг друга нажать на звонок и потом сломя голову убегали прочь.

– В то время в доме жили Андерсоны, и мать сестры Андерсон, леди Берд, часами сидела на чердаке в кресле-качалке.

– Мне казалось, она умерла.

– О да, а ее сын был отлучен от церкви за кражу с продуктового склада. Таким образом Эрвин и получил этот дом.

– И вы там жили?

– Последние несколько месяцев. Когда он поселил меня с Айлой Джейн, я поняла, что он списал меня со счетов.

Хоуп стала рыться в застекленном буфете в поисках двух кружек.

– И ты считаешь, что это из-за ребенка? Ты говорила о том, что твоя беременность сделала тебя для него «непривлекательной».

– Он утверждает, что хочет дать мне немного покоя, поскольку беременность может доставлять неудобства. Это не в стиле Эрвина. Я знаю, что он просто мной не интересуется.

– Ты это серьезно?

– Наверное, сейчас он просто отвлекся на свадьбу с Рэйчел. – Фейт опустилась на табурет у кухонного стола.

Миллион резких слов об Эрвине уже готов был сорваться с губ Хоуп, но она не озвучила ни одного. Поставив чашки на стол, сказала:

– Я подумала, что нам с тобой не помешает выпить по чашечке горячего какао, перед тем как идти спать.

Фейт покачала головой:

– Я не хочу, спасибо. Я слишком устала. И единственное, чего я хочу, – это лечь в постель.

Хоуп убрала чашки, втайне благодарная сестре за отказ. Она сама едва не падала от усталости.

– Твоя комната в конце холла, – сказала она и пошла по дому, включая везде свет. Ее сандалии громко щелкали по полу. Остановившись в первой комнате справа, что была расцвечена розовым и желтым оттенками и украшена баттенбургским ленточным кружевом, она поманила Фейт внутрь.

– Красиво, – сказала Фейт, остановившись у изножья кровати и оглядывая комнату.

– Располагайся, а я пока найду тебе ночную рубашку и зубную щетку, – сказала Хоуп от двери. – Завтра мы пройдемся по магазинам и купим тебе одежду и туалетные принадлежности.

– Разве тебе не надо идти на работу?