Ритм войны. Том 2

Рабониэль упоминала, что поле создает фабриаль, который, по ее теории, должен иметь несколько самосветов, так называемых узлов, поддерживающих его и спрятанных где-то в башне.

Глубинные не упрекнули Венли за то, что она заговорила без разрешения. Как Голос Рабониэли, Венли обладала определенными правами даже по отношению к ним. Командовать не могла, но вступать в беседу – вполне.

– Почему бы не использовать спренов тайны? – спросила она. – Они же могут находить фабриали так же легко, как и Сияющих?

– Вся башня – один сплошной фабриаль, – сказал Глубинный. – Спрены тайны здесь бесполезны, они кружатся на месте, сбитые с толку. Просить их найти тут свет, примененный особым образом, – все равно что просить найти определенный участок воды в океане.

– Бесполезны, – подытожил другой. – А спренов хаоса видела?

Венли видела. Эта разновидность спренов пустоты, обычно видимая лишь избранным, теперь оставляла в воздухе искры, словно каким-то образом реагируя на гасящее поле. Даже тот, кто не мог заглянуть в Шейдсмар, понимал, что за ним следят.

Размышляя над этим, Венли настроилась на ритм волнения. Невидимых спренов нет… а спрены тайны бесполезны. Значит, какой-нибудь Сияющий мог применить в Уритиру свои силы, оставаясь незамеченным.

То есть она сама могла это сделать без риска!

Осознав, какие это влекло за собой последствия, Тимбре тоже загудела от возбуждения, в унисон с Венли. Они наконец-то смогут попрактиковаться.

Но осмелится ли она?

– Голос! – ей махнула рукой одна из Глубинных, фемалена с серовато-белой кожей, испещренной едва заметными красными линиями. – Нам нужно найти эти узлы. Но без спренов тайны, по-видимому, придется обыскать всю башню. Ты начнешь допрашивать человеков: видел ли кто-нибудь из них большой самосвет, который кажется не связанным с каким-либо видимым фабриалем.

– Как пожелаете, Древняя, – сказала Венли в ритме замешательства. – Но если позволите заметить, это решение кажется неэлегантным. Узлы наверняка спрятаны?

– Да, – сказал другой, – но они также должны быть доступны. Их цель в том, чтобы позволить Сияющим зарядить щит буресветом.

– Как бы то ни было, Древняя, я настроена скептически, – ответила Венли. – Даже если человеки будут отвечать мне правдиво, едва ли они располагают нужными сведениями. Они еще не закончили картографировать все этажи башни, не говоря уже о ее тайных местах. Неужели вы действительно хотите, чтобы мы месяцами разговаривали с человеками, задавая расплывчатые вопросы про какой-то самосвет?

Глубинные загудели в ритме разрушения, но в остальном не стали ей перечить. Как и многие из Сплавленных, они принимали хорошо обоснованные возражения. Венли могла бы поучиться у них в этом смысле.

– Как я и говорил, – обратился один из них к остальным. – Можем обыскивать это место годами – и все равно ничего не найдем.

– Разве узлы не должны быть соединены с самосветной колонной? – спросила Венли.

– Да, – сказал Глубинный. – Кристаллическими жилами, для передачи буресвета.

– Тогда мы могли бы их отследить. Вы могли бы погрузиться в скалу и найти их, а затем последовать вдоль них наружу.

– Нет, – ответил другой в ритме насмешки. – Мы не можем видеть внутри камня. Мы можем слышать и петь, звуки Рошара направляют нас. Но этот фабриаль создан тихим. Чтобы отследить кристаллические линии, нам пришлось бы разбить камень и разорвать все связи с колонной. Это может полностью разрушить защиту башни, позволив Сияющим пробудиться и погубив наше дело.

– Значит, если вы найдете в башне самосвет, – сказала Венли, – вы не узнаете, привязан ли он к защитному полю. Вы можете разбить камень и обнаружить, что он был привязан к чему-то совершенно другому.

Сплавленные загудели в ритме насмешки. Венли дошла до пределов вмешательства, которое они могли принять.

– Нет, дурочка, – сказала фемалена. – Этот защитный фабриаль – новый. Добавлен к башне после ее создания. Таких самосветов немного. Остальная часть башни работает как единое целое, поэтому Рабониэль смогла включить ее защиту, наполнив камни пустотным светом.

Это на самом деле объясняло не так много, как они думали, но Венли запела в ритме раболепства, чтобы показать, как она ценит разъяснение и поправку. Однако ее разум все еще был ошеломлен последствиями того, что она узнала ранее. Все эти месяцы она боялась своих сил, убеждая себя, что не осмелится их использовать. Но почему она так волнуется сейчас?

Тимбре затрепетала: бояться пробовать что-то новое – это нормально. Естественно.

Но дело было не только в этом. Похоже, большую часть своей жизни Венли боялась чего-то не того. Ее любопытство привело к гибели слушателей. И теперь она играла с силами, которых не понимала, обнадежив целую группу тех, кто зависел от нее.

Если она сделает неверный шаг, Дул и остальные обречены.

Глубинные совещались. Однако фемалена продолжала наблюдать за Венли. Остальные трое, казалось, считали ее главной, потому что они замолкали, когда она говорила.

– Смертная, – сказала она Венли. – Последняя Слушательница. Немногие Царственные заслужили настоящий титул, и я нахожу странным, что такое случилось с дщерью предателей. Скажи мне, где бы ты разместила эти узлы, если бы выпала такая возможность?

– Я… – Венли настроилась на ритм мучений. – Я ничего не знаю о башне. Понятия не имею.

– А ты попробуй угадать, – не унималась Сплавленная. – Ну же.

– Полагаю, – сказала Венли, – я бы поместила узел в какое-нибудь место, где удобно заряжать его буресветом, но искать там никто не станет. Или…

Тут у нее появилась идея, но она ее подавила. Она не хотела им помогать. Чем больше времени потребуется, чтобы окончательно завоевать башню, тем лучше для ее народа.

– Нет, ерунда. О, Древние – я всего лишь невежественная дура.

– Возможно, однако ты еще и смертная и мыслишь как смертная, – задумчиво произнесла Сплавленная. – Смертные суетливы. Их жизни коротки, а дел слишком много. Но еще они ленивы. Они не хотят делать то, что должны. Скажешь, это неправда?

– Я… это правда, разумеется.

Сплавленная явно не желала услышать возражения.

– Да, – сказал другой Глубинный. – Имеет смысл поместить самосветные узлы – по крайней мере один из них – там, где зарядка буресветом будет происходить естественным образом, не так ли?

– Бури достигают такой высоты лишь изредка, – заметил другой, – но все-таки они сюда поднимаются. Так что было бы разумно поместить один узел там, где время от времени он будет наполняться силой сам по себе.

Внутри Венли Тимбре затрепетала в ритме печали. Это была именно та идея, которой она предпочла не делиться. Где было лучшее место для узла? Где-то снаружи – но не на балконах, где его могли заметить. Она посмотрела через атриум на большое окно. Глубинные явно пришли к такому же выводу, потому что они потекли к дальней стене, чтобы найти следы самосвета, встроенного снаружи.

Тимбре перешла на ритм разочарования.

– Да не хотела я им помогать, – прошептала Венли. – Кроме того, они почти все выяснили сами…

Тимбре снова затрепетала. Оставалось надеяться, что ничего не выйдет. В конце концов, это была всего лишь догадка.

Сплавленные не оставили ей никаких указаний, поэтому она ждала вместе со слугами, пока не увидела, как по коридору спешит знакомая певица. Мазиш, жена Дула, одна из приближенных Венли.

Она быстро шагнула вперед, перехватывая приземистую трудоформу, которая пела в ритме тревоги.

– Что такое?

– Венли, – сказала Мазиш. – Венли, они… нашли еще одного.

– Еще одного Сияющего? – спросила Венли в ритме замешательства.

– Нет. Нет, я не об этом. Я хочу сказать… – Мазиш схватила Венли за руку. – Еще одного – как ты. Еще одного слушателя!

57. Дитя вражды