У подножия Монмартра

Мансебо паркует свой белый пикап у бара «Ле-Солейль», но в машине он не один. Компанию ему составляют три коробки салата, две коробки зеленых и красных яблок, несколько килограммов моркови, пять корзиночек с малиной и семьдесят китайских записных книжек. Старинные часы за баром показывают восемь тридцать шесть. Пока все идет очень удачно.

Наступила пятница, а это значит, что темп парижских улиц несколько убыстрился. Парижане хотят успеть сделать все до выходных и поэтому сильно спешат. Улицы заполняются людьми, которые жаждут справиться с делами после работы, но непременно до полудня. К таким делам относится и аперитив с друзьями, как будто у людей не было времени увидеться среди недели. Тарик всегда ходит в официальные учреждения только по пятницам, и обязательно во второй половине дня. Тарик придумал теорию, согласно которой даже самые отпетые бюрократы распускают узел на галстуке после принятого днем стаканчика вина и начинают благодушествовать. Во всяком случае, Тарик всегда добивался своего вечерами в пятницу.

Тарик только что открыл свою обувную мастерскую, а Мансебо потратил некоторое время на то, чтобы записать результаты охоты в одну из своих многочисленных записных книжек. Однако он ни на одну секунду не забывает наблюдать за тем, что происходит на противоположной стороне улицы. Один раз Мансебо даже вздрогнул от неожиданности, потому что в доме напротив открылась дверь. Но оказалось, что это Тарик вышел на улицу, чтобы опустить маркизу. Испытывая гордость, Мансебо заполняет первую страницу отчетом за четверг, ставит на чистом следующем листе сегодняшнее число, закрывает пеструю записную книжку и прячет ее в ящик под кассовым аппаратом, где лежат счета, важные квитанции и несколько рулонов кассовых чеков. Остальные записные книжки Мансебо кладет на полку под кассой. Что он будет с ними делать, Мансебо не имеет ни малейшего представления. Собственно, их можно выбросить, но все в Мансебо восстает против такой расточительной траты и без того ограниченных ресурсов.

Как раз в тот момент, когда Мансебо прячет на полку под кассой оставшиеся записные книжки, по пожарной лестнице дома напротив спускается человек в коричневой бейсболке. Первой мыслью Мансебо было выбежать на улицу и подойти ближе, чтобы не упустить из виду ни одного движения, ни одного звука, которые могли бы изобличить наличие любовницы. Но Мансебо вовремя себя останавливает. Он должен выйти на улицу, как обычно, мелькает мысль. Он успокаивается, берет в руки мел и тряпку и неспешной трусцой выкатывается из двери магазина на улицу.

Писатель ловко спрыгивает с лестницы, некоторое время смотрит в небо, словно решая, какая сегодня будет погода, потом быстро поворачивает налево, проходит мимо обувной мастерской и идет дальше по тротуару. В руке у писателя Мансебо видит небольшую дорожную сумку. Идет писатель, как всегда, быстро, и это говорит о том, что сумка не слишком тяжела, а это, в свою очередь, говорит о том, что писатель собирается отлучиться ненадолго, а уже это означает, что уехать он собирается только на выходные.

Мансебо сразу анализирует все альтернативные возможности. Может быть, писатель собирается в Нормандию, чтобы вместе с любовницей провести на море выходные? Мысль эта кажется Мансебо привлекательной, она придает ему энергии, так необходимой для выполнения задания мадам Кэт.

В своих фантазиях Мансебо следует за писателем до вокзала Сен-Лазар, где видит, как тот встречается с любовницей под табло, на котором указано время отправления поездов в Нормандию. Они садятся в вагон первого класса, держась за руки, и нежно целуются, и в тот момент, когда поезд трогается в направлении моря, Мансебо в последний миг вскакивает в вагон, чтобы следить за парочкой во время ее вылазки на выходные дни. Он садится через проход, сзади и наискосок от влюбленных, прикрыв лицо газетой, но не пропуская ни одного сказанного ими слова.

Тем временем писатель читает вслух главу своего нового творения. Любовница открыв рот слушает. Она красива, как только что распустившаяся роза. Мансебо не приходит на ум более емкое, менее банальное сравнение. Потом они идут в вагон-ресторан, чтобы выпить по бокалу шампанского, а Мансебо быстро записывает все услышанное и увиденное в красную китайскую записную книжку. Когда парочка возвращается, он прячет записную книжку и снова прикрывает лицо газетой.

До Мансебо наконец доходит, что ему надо посмотреть, который час, и перестать грезить наяву. Писатель, с равным успехом, может сейчас встретиться с женой и провести выходные с ней. Мансебо поднимает глаза и смотрит на церковные часы, но их циферблат лишь издевательски ухмыляется ему в ответ. Впрочем, циферблат напоминает лицо без глаз и рта – он слеп и нем. Часы давно остановились. Зато в магазин входит пожилая чета.

– Доброе утро, мадам, доброе утро, месье.

– Доброе утро, месье Мансебо, – отвечает дама.

Ее спутник кивает в знак приветствия. Эта пара живет неподалеку от бульвара, и Мансебо знает их столько же лет, сколько работает его магазин.

– Чем могу служить вам в это прекрасное утро?

– Мне нужен пакет пирожных, лучше из темного теста и с клетчаткой, у меня, знаете ли, проблемы со стулом, вы понимаете, что я имею в виду. Доктор прописал мне кексы с клетчаткой.

– В таком случае я вынужден попросить у вас рецепт.

Муж и жена смеются, правда, смех мужчины звучит немного неестественно. Мансебо принимается за поиски. Наконец, он натыкается на пакет, который лежит на полке с незапамятных времен. Пожалуй, с тех самых пор, как остановились часы на старой церкви. Зато на пакете написано, что кексы испечены из цельных злаков.

– Кажется, у меня есть то, что вам нужно.

Женщина придирчиво рассматривает пакет, а затем начинает искать очки в красной хозяйственной сумке. Мужчина отнимает у жены пакет и принимается вслух читать состав кексов.

– Мы их попробуем, – говорит женщина, чтобы спастись от сеанса громкого чтения.

Мансебо забирает пакет и идет к кассе.

– Как дела с вашим автомобилем? – спрашивает женщина.

– Ты бы лучше спросила, как дела у самого месье Мансебо. – Мужчина тяжело вздыхает и укоризненно качает головой.

– С автомобилем? – переспрашивает Мансебо.

Он притворяется, что его это совершенно не волнует.

Он вообще не понимает, о чем идет речь.

– Да, мы стали свидетелями происшествия, ведь все случилось буквально под нашими окнами. Мы наблюдали как из партера.

Женщина смеется, а мужчина снова вздыхает.

– Ах да, происшествие…

Мансебо хочет обратить все в шутку, но подходящие слова не приходят ему в голову.

– Нет, нет, все хорошо. У меня всего лишь разбита фара. Такой вот пустяк. Думаю, все случилось из-за жары.

– Да, ваша жена говорит то же самое.

– Моя жена?

– Да, Фатима.

– Может быть, мы пойдем? – говорит мужчина.

– Моя жена видела аварию?

– Нет, мы встретили ее позже, во второй половине дня, и спросили ее, как у вас дела.

– Вы ее встретили? Где?

– В табачной лавке, под нашей квартирой.

Женщина начинает смущаться от вопросов Мансебо, а мужчина, взяв кексы с отрубями, всем своим видом говорит, что им пора домой.

– Что она там делала?

Женщина вопросительно смотрит на Мансебо.

– Этого я не знаю. Она часто пьет кофе с хозяином магазина. Они сидят за занавеской, в его конторе. Я думала, вы в курсе…

– Дорогая, оставь в покое частную жизнь месье Мансебо. Мы сейчас возьмем кексы и пойдем домой, решать твои проблемы.

Мужчина забирает пакет с целебными кексами, которые должны будут привести в порядок желудок его жены. Мансебо видит, что мужчине не терпится уйти.

Солнце стоит высоко в небе, а автомобильные выхлопные газы проникают во все поры. Миллионы людей пытаются выжить в этом раскаленном котле, который перестает варить несчастных только ночью. Мансебо вытирает со лба пот и раздумывает, не снять ли ему шапочку, но потом отгоняет эту мысль. Впервые он сомневается, стоит ли все прояснять. Слишком уж все прямолинейно. Он не в силах переварить то, что услышал о Фатиме. От слов «за занавеской» Мансебо становится просто не по себе. Что делает Фатима за занавеской с табачным торговцем и почему она не спросила о происшествии, о котором узнала одной из первых? Обычно она сразу набрасывается на Мансебо, если он что-то делает не так.

От жары Мансебо не может связно мыслить. Он встает, заходит в магазин и берет бутылку с водой, потом поспешно возвращается и усаживается на скамеечку. Это надежное место. Под ножками скамеечки, на которой сидит Мансебо, в асфальте образовались заметные углубления, и каждый раз, вынося скамеечку на улицу, Мансебо подсознательно ставит ее так, чтобы ножки попали в эти старые углубления. Другие торговцы тоже выносят на улицу стулья и скамеечки, чтобы подышать если не свежим, то хотя бы просто воздухом.

В жару торговля идет плохо во всех магазинах, если не считать сети магазинов «Пикар», торгующих мороженым. В жару объем продаж этой сети подскакивает процентов на тридцать. Некоторые заходят туда просто для того, чтобы несколько минут отдохнуть от невыносимой жары. Бездомные толкаются в этих магазинах, чтобы понежиться у вентиляционных систем. Но для маленькой бакалейной лавки жара – это подлинный бич. Даже кондиционер не способен заманить в лавку покупателей.

Во второй половине дня Мансебо садится записывать результаты дневных наблюдений. Он даже составляет список вещей, необходимых ему для работы. Проблема, правда, заключается в том, что он не знает, когда сможет все это купить. Обычно он поручает такие вещи Фатиме, но как он объяснит жене, что ему вдруг понадобились наручные часы и бинокль? Правда, насчет бинокля он пока не вполне уверен. Цель, конечно, заключается в том, чтобы вести себя как обычно, абсолютно нормально, но ему все равно придется приспосабливаться к меняющейся ситуации. Возможно, случится так, что ему потребуется следить за писателем более профессионально и при не слишком благоприятных условиях.

На горизонте появляется большая черная туча, которая сулит отдохновение от жары. Приближается благодатная прохлада. От двери мастерской свистит Тарик, давая знать, что настало время идти в «Ле-Солейль». Мансебо вскидывает вверх большой палец. Тарик быстро закрывает мастерскую – ему не надо ничего вносить туда с улицы, потом подходит к магазину Мансебо, помогает ему закрыть двери и, как обычно, берет яблоко.

– Братец, тебя, случайно, не хватил солнечный удар? – говорит вдруг Тарик и тычет пальцем в яблоки.