Похититель детей

Питер развернул нож так, что его бритвенно-острое лезвие зловеще, многообещающе блеснуло в свете фонаря.

– Отдай обратно, – сказал он.

– Ага. Ага, окей, – заговорил пацан. – Забирайте, – швырнув пакет Нику, он поднял руки, нетвердым шагом попятился назад и уперся спиной в стену. – У меня больше нет ничего. Давайте, трясите. У меня ничего нет.

Внезапно плечи его ссутулились, руки повисли вдоль бедер.

– Ничего, – упавшим голосом, будто про себя, повторил он.

Измученный, опустившийся, одинокий – еще один мальчишка, загубленный наркотиками, без крыши над головой, без родительской заботы… Что заставило его уйти из дому? Скоро ли и сам Ник дойдет до точки, станет таким же – одиноким, лишившимся всего?

– Идем, – сказал Питер.

Спрятав нож за пазуху, он направился к улице.

Ник сморщился. «Полный отстой – взрослеть таким образом, – подумал он. – В дерьмо влипнуть может всякий, и всему миру будет плевать, хорошим он был или как…»

– Вот. Это тебе.

Сунув руку в пакет, Ник достал горсть шоколадок, оставил их на ступенях и помчался догонять Питера.

За исключением нескольких пабов и ресторанов, работавших до поздней ночи, все вокруг было закрыто. Проходя мимо бара, Ник заглянул в окно. Мрачные, усталые лица, запах табачного дыма и пивного перегара, звон бокалов, натужный смех – мужской, женский… Еще одна нелегкая рабочая неделя осталась позади.

У соседней двери, под вывеской «Все для туризма и спорта – у Антонио», Ник внезапно остановился и уставился в витрину.

Питер остановился рядом.

– Что ты там увидел?

Ник, не отрываясь, смотрел на пару «вансов» в черно-зеленую клетку, прислоненных к скейтборду.

– Кеды? – спросил Питер.

– Нет, ничего, – ответил Ник, не в силах отвести взгляд.

– Хочешь такие?

Ник рассеянно кивнул.

Питер скрылся за углом здания. В последний раз окинув кеды долгим тоскливым взглядом, Ник последовал за ним. Он свернул за угол, но Питера там не оказалось. Оглядев заросший травой двор, Ник увидел у задней двери бара бородатого мужчину, привалившегося к женщине с вислым брюхом. Блузка ее была расстегнута, грудь, выскользнувшая из лифчика, свисала едва ли не до пупка. Мужчина поддел ее сосок, будто кот лапой. Оба захихикали.

– Господи, – прошептал Ник, глядя на них, как загипнотизированный.

Но тут его внимание привлек лязг железа. Звук доносился из-за мусорного контейнера возле спортивного магазина. Он заглянул за контейнер. Питер ухитрился вынуть прут решетки, закрывавшей подвальное окно, из ветхой кирпичной кладки и с его помощью расшатывал второй.

– Какого дьявола ты тут делаешь?

Питер крякнул, поднажал, и второй прут с громким лязгом выскочил из стены.

– Бинго!

Ник в ужасе присел и оглянулся в сторону бара. Бородатый все еще лапал женщину, еще один, нетвердым шагом выйдя наружу, натужно блевал. В сторону мальчишек никто и не посмотрел.

Питер толкнул стекло ногой, и окно распахнулось. В подвале было темно и тихо, будто в колодце. Питер поднял взгляд на Ника.

– Ну?

– Что «ну»? – спросил Ник.

– Ты за кедами идешь или нет?

Ник отпрянул назад, точно увидев гадюку.

– Шутишь? Это же кража со взломом!

На лице Питера отразилось глубочайшее разочарование, и Ник с удивлением обнаружил, что ему не все равно – совсем не безразлично, что думает о нем этот шальной пацан.

– Не думай, я не боюсь, – сказал он чуточку слишком поспешно. – Просто я же не вор, вот и все. Ну, то есть…

– Ник, не позволяй им взять верх. Не поддавайся им.

– Что?

– Не дай им лишить тебя волшебства.

– Волшебства?

Что общего могло иметь волшебство с тем, чтобы забраться в чужой магазин и украсть чужую вещь?

– Не врубаешься? – сказал Питер. – Ты же теперь свободен! Ты больше не должен подчиняться их правилам! – он указал в чернильную темень подвала. – Тьма зовет. Ничтожная опасность, пустячный риск. Чувствуешь, как бьется сердце? Прислушайся к нему. Это звук жизни! Сейчас твое время, Ник. Единственный шанс поразвлечься, пока тебя не лишили всего они – взрослые с их бесконечными строгими правилами, со всеми этими «того нельзя, сего нельзя, так надо, так положено», со всеми этими ящиками и клетками, придуманными специально, чтобы сломить твой дух, убить в тебе волшебство!

Ник уставился вниз, в темный подвал.

– Ну, чего ждешь?

Бесовски ухмыльнувшись, Питер скрылся в окне.

«И правда, чего я жду? – подумал Ник. – Что ждет меня впереди? Даже если бы я мог вернуться домой – что дальше? Закончить школу? Подыскать какую-нибудь дерьмовую работу, чтобы каждый уик-энд напиваться в хлам, стараясь забыть о ней, блевать на задворках баров да лапать за сиськи каких-то уродин?»

Он покачал головой. Питер был прав: если уж жить, так жить здесь и сейчас, прямо в эту минуту. У него и так уже отняли большую часть юности. Зачем отдавать им и остальное? Не пора ли вернуть долги?

Сделав глубокий вдох, Ник скользнул в окно. Повиснув на руках, он нащупал ногой какой-то ящик, спрыгнул на него – и тут же рухнул на пол. Что-то упало и с громким звоном разбилось.

– Вот дерьмо!

На долгий миг Ник замер. Казалось, сердце колотится у самого горла. Сейчас сработает сигнализация, завоют сирены, ночь озарится светом фар, раздастся лай собак – и за ним явится гестапо. Но вокруг было тихо, и он поднялся на ноги.

В подвале пахло плесенью, пылью и старым картоном.