Голые среди волков

– Кремера! – быстро сказал Клуттиг.

– Это один, а кто другие?

Райнебот закурил. Сев на угол стола, он лениво покачивал ногой.

– Я возьму в оборот этого гада, – яростно прошипел Клуттиг, – и выжму его, как лимон.

Райнебот нагло расхохотался.

– Наивно, господин начальник, очень наивно. Во-первых, Кремер не станет болтать. Из него ты ни одного слова не вытянешь. Во-вторых, забрав Кремера, ты тем самым предупредишь остальных. – Он направился к микрофону. – Хорошенько присмотрись к парню, и тогда ты поймешь, что ни шиша от него не добьешься, – сказал он и включил микрофон: – Лагерный староста Кремер! К коменданту!

В тот момент, когда этот вызов прозвучал из всех громкоговорителей лагеря, Кремер находился на складе у Гефеля. Цвайлинга еще не было, и Кремер с Гефелем тихо разговаривали в углу у окна.

– Завтра уходит этап. Ты знаешь, что требуется, Андре.

Гефель молча кивнул.

Вторично прозвучал вызов:

– Лагерный староста Кремер! К коменданту! Да поживее!

Кремер, сердито засопев, уставился на громкоговоритель. Гефель сжал губы.

Клуттиг сидел, сгорбясь, на стуле. Райнебот потряс его за плечо.

– Возьми себя в руки! Иначе этот тип сразу увидит, что наша последняя победа засела у тебя в печенке.

Клуттиг послушно встал и оправил мундир.

Через несколько минут в комнату вошел Кремер. С одного взгляда он оценил ситуацию. Прислонясь к стене, стоял Клуттиг и подозрительно поглядывал на него. На стуле за письменным столом сидел, вернее, полулежал нахальный юнец.

– Есть кое-что новенькое для вас, слушайте внимательно.

Кремер хорошо знал этот небрежный, заносчивый тон. Райнебот неторопливо поднялся, засунул руки в карманы брюк и принялся расхаживать по комнате. Он решил сообщить о приказе начальника лагеря вскользь, как о чем-то несущественном.

Но как раз подчеркнутое равнодушие Райнебота и настороженные взгляды Клуттига, которые Кремер все время чувствовал на себе, подсказали ему, что речь идет о каком-то необычном деле.

– Шестнадцать заключенных, шестнадцать политических заключенных со стажем требуется выделить в санитарную команду, – сказал, грассируя, нахальный юнец. Говоря как бы в пространство и еще чуть равнодушнее, он пояснил, что санитарная команда при воздушных тревогах должна будет выходить за наружную цепь постов… У Кремера захватило дух, но он взял себя в руки и ничем не выдал мыслей, мелькнувших в его мозгу: шестнадцать надежных товарищей по ту сторону постов… Клуттиг, оттолкнувшись от стены, вдруг вырос перед Кремером и пролаял:

– Заключенные выходят без охраны, понятно? – С трудом сдерживая возбуждение, он прошипел: – Но не стройте себе никаких иллюзий, мы бдительны!

Он и сам не знал, в чем выразится эта бдительность. Они молча посмотрели друг на друга. Кремер спокойно встретил полный ненависти взгляд эсэсовца. И вдруг им овладело торжествующее чувство уверенности. За ненавистью, горевшей в этих бесцветных глазах с красной каемкой век, он увидел страх, один страх. Клуттиг все более распалялся, но и Кремер не был спокоен, как казалось. В его уме одна комбинация сменяла другую. Райнебот, опасаясь, что Клуттиг вот-вот потеряет самообладание, вмешался:

– Завтра утром вы доставите ко мне шестнадцать «орлов».

Кремер повернулся к стоявшему у него за спиной Райнеботу и ответил:

– Так точно!

– Они получат ящики с перевязочными материалами, противогазы и каски.

Кремер напряженно думал.

– Так точно!

Юнец ленивой походкой подошел к Кремеру и взял его за грудки.

– Если кто-нибудь из «орлов» улетит… –    Он коварно улыбнулся. – Мы сумеем возместить убытки.

Не успел Кремер ответить, как Клуттиг опять очутился перед ним и, стараясь его запугать, прошипел:

– За счет всего лагеря!

– Так точно!

Эта неизменная формула покорности, к которой прибегал Кремер, не давала Клуттигу повода для нападения.

– Я хочу знать, понятно вам! – пролаял он.

– Так точно!

Клуттиг хотел разразиться руганью, но спокойствие Кремера задушило его порыв, и он лишь прохрипел:

– Ступайте!

Едва Кремер направился к двери, как Клуттиг, потеряв самообладание, заорал:

– Стойте! – И когда Кремер с удивлением обернулся, подошел к нему вплотную и с коварным видом спросил: – Вы, кажется, были партийным активистом?

Кремер соображал: «Куда он гнет?» И ответил:

– Так точно!

– Коммунистическим?

– Так точно!

Подобная откровенность ошеломила Клуттига.

– И вы говорите мне это так… так…

На губах Кремера промелькнула чуть заметная усмешка.

– Именно поэтому я здесь.

– Нет! – резко возразил Клуттиг, снова овладев собой. – Вы здесь для того, чтобы не могли вербовать шайки заговорщиков и создавать на воле тайные организации, как в лагере!

Клуттиг впился взглядом в Кремера. За Клуттигом стоял Райнебот, заложив палец за борт кителя, и покачивался на носках.