Настанет век пырларла. Книга 4. Игра вслепую

– О боги, Вэлик, – в одно мгновение он подхватил невесту на руки, – идем скорее, твой кузен поможет. Не бойся, Вэлик, все будет хорошо, я с тобой.

Кучер гнал лошадей галопом, придерживая лишь на поворотах, чтобы карета не опрокинулась. Дорога от дворца до дворца заняла не больше получаса, и все же бледность на щеках Вэли успела смениться лихорадочным румянцем, а ледяная рука, которую держал Шунске, потеплела и становилась горячее с каждой минутой. Молодой Шикирт с невестой на руках бегом добежал от кареты до лаборатории, где Силанг исследовал свойства очередной травы.

– Силанг, помоги! – закричал Шунске, вбегая в сияющий чистотой зал, – Вэли! Ей плохо!

Стеклянная колба с ценнейшим снадобьем выпала из рук Силанга, но он этого даже не заметил. С изменившимся лицом он указал Шунске на стоящую у стены кушетку для отдыха. Юноша осторожно опустил на нее невесту и растерянно встал рядом.

– Выйди, – сказал Силанг.

Время тянулось мучительно долго. Бокал вина и две чашки успокаивающего травяного отвара давно опустели, а Силанг все не выходил из лаборатории. Раз только он выглянул и послал за двумя своими самыми доверенными целителями, но на полный отчаяния взгляд Шунске лишь покачал головой.

Угроза потерять Вэли сжимала душу ледяными тисками. Он не представлял соей жизни без нее. Их души давно сроднились. Пусть он и мечтал о том, чтобы она была его сестрой, а не невестой. Но он действительно любил ее больше жизни. Ах, какими глупыми казались ему теперь собственные метания. Они были бы очень счастливы вдвоем, он придумал бы способ помирить душу и тело, а теперь… как он будет жить один? Шунске вдруг понял, что в мыслях почти похоронил невесту. От волны жгучего стыда на глазах выступили слезы, он отвернулся от прислужника, который пришел забрать пустые чашки. Вэлик, Вэлик… живи, я же так люблю тебя!

Наконец выглянул Силанг и сделал ему знак войти. Лицо его было как маска. Сердце Шунске сжалось. Вэли лежала на кушетке совершенно неподвижно, голубоватая кожа казалась прозрачной. Шунске застыл, не веря глазам.

Силанг положил руку ему на плечо.

– Она жива. Но у самого порога. Подойди ближе.

Ступни как будто приросли к полу, эти несколько шагов стали самыми трудными в его жизни. Шунске опустился на колени рядом с кушеткой. Рука Вэли вновь стала холодной как лед, но грудь едва заметно приподнималась от дыхания. Шунске с немым вопросом посмотрел на Силанга.

– Колдовство, – произнес митверхал, – но мы не можем понять его природу. Оно выжигало ее изнутри. Все, что мне удалось – погрузить ее в магический сон. Злая сила замерла, но и жизнь в ней тоже. Но так мы хотя бы выиграем время, чтобы найти способ вернуть ее в мир живых.

Шунске сглотнул.

– А точно… найдется способ?

– Не уверен, – горько сказал Силанг, – я бы не стало питать слишком горячих надежд.

Шунске поднес холодную руку к губам.

– Как же так, Вэлик? Ты меньше всех заслужила такое…

Силанг снова взял его за плечо.

– Знаю, как ты любишь ее. Я растил ее как собственную дочь, и всегда знал, что ращу для тебя. Обещаю, мы сделаем все возможное. И даже невозможное. Твой долг – не падать духом и молить Троих вернуть тебе невесту. Верь в их милость и мое мастерство целителя. А теперь вставай и скажи, ты целовал ее сегодня?

Расстроенный разум не сразу понял вопрос. Шунске встал, непонимающе глядя на Силанга.

– Ну да… а что?

Митверхал внимательно посмотрел ему в глаза.

– Только поцелуи? Больше ничего? Отвечай честно, Шунске, я спрашиваю не для того, чтобы читать тебе лекции о морали. Речь о твоей жизни.

Глаза преемника округлились, до сих пор он ни разу не подумал, что и ему может что-то угрожать.

– Больше ничего. Слово чести.

Силанг кивнул. Как показалось Шунске, с облегчением.

– Снимай рубашку. Я должен тебя осмотреть.

Если бы ответ был другим, пришлось бы раздеваться полностью, успел подумать Шунске, а доверенный Силанга уже стягивал с его плеч рубашку.

Так тщательно его не осматривали, кажется, никогда. Даже в детстве, после возвращения из ужасного путешествия в компании ожившего мертвеца. Силанг выслушал легкие с двух сторон, долго считал пульс, осматривал глаза сквозь разные линзы, чуть не оторвал щипцами кончик языка, пытаясь как можно глубже заглянуть в горло. Потом решительным движением смел с рабочего стола всю утварь.

– Ложись.

Со все нарастающей тревогой Шунске подчинился. По знаку Силанга на стол запрыгнул Гин – его флюмайс, который не отходил от хозяина ни днем ни ночью. Митверхал достал из поясной сумки пузырек с голубой водой и капнул две капли в клюв птицы.

– Если будет неприятно или даже больно – терпи и не дергайся.

Голубые молнии возле пальцев Силанга покалывали кожу, проходили сквозь тело, но это не было неприятно, скорее необычно, как будто его щекотали где-то глубоко внутри. Шунске постепенно расслабился и следил за действиями Силанга с почти детским любопытством. Наконец главный целитель закончил и вытер вспотевший лоб.

– Похоже, тебе повезло, парень. А может, нет, – лицо Шунске вытянулось, а Силанг продолжил, – мне нужно понаблюдать за тобой несколько дней для полной уверенности. Ты останешься здесь. Я отправлю флюмайса к твоему брату. Ради матери-Герснеи, не пытайся покинуть стен дворца, пока я не буду полностью уверен, что неизвестная магия тебя не коснулась.

– Я не буду, – пообещал Шунске, – только… можно я побуду с ней?

Он указал на неподвижно лежащую Вэли.

– Конечно, – кивнул Силанг, – только обещай не целовать ее.

Глава 4

Светлейшая совершенно очаровала ее. Добрая, веселая, щедрая. Безо всякого высокомерия разговаривает даже с прислугой. Такая чистая душой и телом… не то что родная мать, которой Ги-Рза стыдилась и вопросов о которой опасалась каждую минуту. Да, именно такой и должна быть матерь народов. Да, только на такую женщину и мог обратить внимание светлейший. Его, в отличие от госпожи, Ги-Рза побаивалась и старалась лишний раз не попадаться ему на глаза, хотя он и не сказал ей ни одного резкого слова. Немногословный и по большей части серьезный светлейший не обращал на юную служанку ровным счетом никакого внимания, и все же каждый раз при встрече с ним ей хотелось спрятаться под кровать или слиться с ближайшей стеной.

Светлейшая распорядилась было, чтобы Ги-Рза обучалась вместе с тройняшками, которые были младше ее всего на полгода с небольшим. Но слишком велика была разница в познаниях детей светлого верхала и дочери куртизанки с Северного Холма, да и сама Ги-Рза в обществе будущих правителей совершенно терялась и была не в состоянии внимать словам учителей. Посмотрев, как она сидит на занятиях, сгорбившись и изо всех сил пытаясь запомнить хоть что-то, светлейшая избавила девочку от тяжкой повинности. Ги-Рза чуть не заплакала от радости, сама она считала себя не вправе отказаться от милости матери народов. Подумав, госпожа Симлайна отправила ее в библиотеку – помогать престарелому хранителю книг Пинге-Ванге. Она справедливо рассудила, что среди неисчерпаемого источника книжной мудрости девочка выберет то, что ей интересно, и сама даст себе отличное образование, вполне достаточное для той жизни, которую она себе выберет.

Ги-Рза влюбилась в это место с первых минут, а подслеповатый, шаркающий между книжных полок Пинге-Ванге стал казаться ей добрым волшебником, и очень скоро вежливое обращение «господин Пинге-Ванге» сменилось ласковым «дедушка». Ги-Рза быстро запомнила названия разделов, научилась находить по требованию нужные книги и возвращать на место те, которые приносили назад из публичного зала. Пинге-Ванге не уставал повторять, что такой проворной и смышленой помощницы у него никогда не было. А когда она обнаружила за одним из стеллажей окно с широким подоконником, счастью ее не было предела. Она тут же притащила туда несколько подушек и обустроила себе уютный уголок, где никто ее не беспокоил и где она проводила волшебные вечера, наслаждаясь книжными историями. Была и еще одна радость – светлейшая разрешила ей в свободное время бродить по дворцу сколько угодно.

Одной из ее обязанностей стало почти ежедневно ходить в покои к светлейшим, относить одни книги и забирать другие. Ки-Тан каждый раз вручал ей список книг и провожал до библиотеки, ведь фолианты часто оказывались тяжелыми, и он, как настоящий мужчина, просто обязан был помочь девушке. Ги-Рза все чаще ловила себя на мысли, что ждет этих коротких прогулок по коридору и что трехцветный, похоже, будет получше остальных мужиков. Однажды Ки-Тан предложил ей пройтись по саду, и она согласилась. Пышная зелень, благоухание цветов, уютные беседки, мраморные статуи – изящные, точно живые, множество фонтанов и фонтанчиков с кристальной водой… Ги-Рзе казалось, она попала в мир богов. Ки-Тан с удовольствием показывал ей самые красивые уголки и ловил ее горящий восторгом взгляд, но не распускал руки и не делал грязных намеков. Похоже, она и правда зря считала всех мужиков одинаковыми.

Госпожа Симлайна каждый день приветливо встречала ее, спрашивала, нравится ли ей на новом месте, угощала сладостями. Ги-Рза терялась. Как может столь высокая особа обращать внимание на подобное ей отребье? Она даже решилась спросить Ки-Тана, когда он провожал ее до библиотеки.

– А чего светлейшая, ну это, с прислужниками такая добрая?

– А ты не знаешь? – удивился Ки-Тан, – в детстве светлейшую похитили и отдали на воспитание Кигилам. До того, как выяснилось, что она дочь верхала, ее звали Ги-Мла. Да и сейчас близкие зовут ее именно так, господин Бикир всегда. Светлейшая и сама говорит, что привыкла к имени Симлайна, но в душе все равно считает себя Ги-Млой.

– Ги-Мла, – повторила девушка, – я не знала.

– Северный Холм – точно другое государство, – ответил Ки-Тан, – правителям и беднякам нет дела друг до друга, да и история давняя.

С того дня светлейшая стала для Ги-Рзы почти богиней. В мечтах она представляла ее своей матерью, часами пыталась придумать способ ей угодить. Фантазии, правда, хватало только на то, чтобы отдать ей книгу лично в руки и пробубнить: «пожалуйста, как просили». Она не знала, как обратить на себя внимание матери народов, а прямо попросить светлейшую взять ее к себе хотя бы в горничные по-прежнему не хватало смелости. Она даже нашла и утащила в свое гнездышко на подоконнике книгу о благородных речах и манерах, но пока только вздыхала, глядя на красивый переплет. То, что такие как она, недостойны даже чистить обувь прекрасной госпожи Симлайны, слишком крепко сидело у нее в голове.

Нынешним утром Пинге-Ванге дал ей ответственное поручение. Отнести увесистый древний фолиант в покои самого светлейшего. Ги-Рза сделалось не по себе, как и всегда, когда предстояло встретиться с Верхалом. Всю дорогу она надеялась, что его в покоях не окажется, она положит книгу на стол и спокойно уйдет в библиотеку и спрячется в своем уютном гнездышке. Однако, едва взявшись за ручку, она поняла, что надеялась напрасно. Светлейший был на месте, и более того, был в кабинете не один. Ги-Рза замерла в нерешительности, потом осторожно приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.

– Чем занимается твоя хваленая тайная канцелярия? – резко спросил светлейший и ткнул какой-то бумагой прямо в лицо своего собеседника, – пропивает деньги из казны?