Созвездие Сердец

– Это здоровенный смерч притаился перед охотой?

– Не шевелитесь!

– Тс-с!!

Оре раздвинул шайку своими ручищами и вышел вперёд.

– Я пойду первым.

Юм, Дюм и Олуи змейкой зашагали за ним, иногда осторожно выглядывая из-за широких боков Оре.

Спустя пару часов туча, стоявшая на земле, стала ясно различима на фоне небесных грозовых облаков. Подойдя ещё ближе, путники остановились и поняли: никакая это не туча. Это лес. Серый бетонный лес.

Кентавры бетонного леса

Из чёрной земли росли громадные серые кубы и параллелепипеды, устремлённые в грозовое небо или лежащие на боку. Казалось, боги только что убежали готовить грозу и оставили на земле свой разбросанный бетонный конструктор, в который не доиграли.

В лесу друзьям преградила дорогу целая армия кентавров.

Все они были страшные до чёртиков и похожие на банду подъеденных трупов, выехавших прямо из земли своих могил. Ведь вместо ног и копыт у них были колёса и обломки мотоциклов.

Оре рассмотрел самого старого и матёрого, стоящего впереди всех – прямо перед его носом.

Его кожаные брюки, куртка, сиденье и гнилая кожа раненой спины – всё срослось между собой в извилистый сэндвич. Из жилета торчали выломанные рёбра и кусок позвоночника. Этот тёртый вожак был единственным, у кого голова осталась целой. Головы же остальных трупов были то наполовину вмятые, то наполовину срезанные; лохмотья косынок и липкие кровавые патлы спутались и запеклись с ошмётками извилин.

Руки у многих бедняг были целиком обглоданы, а кости переломаны, как щепки. Куски кожи на руках вожака – те, на которых уцелели фрагменты тату, – были приклеены лимфой прямо к костям и остаткам мяса. Только на костяшках и держались перчатки да браслеты – оплавленные, спаянные и закисшие на ржавом руле. У вожака и ноги были целы – по крайней мере, они казались такими в чёрных толстых сапогах. По левую руку от него стоял слепой кентавр, зеркальные очки которого растрескались и врезались ему в веки. А голени слепого сварились и запеклись прямо на глушителе.

Кому-то жилы и пальцы ступней намотало на цепи. Слипшиеся от крови седые волосы и бороды свисали и опутывали сырые тела, как грязная пыльная паутина. Путников встречали Души Разбившихся.

– Как тебя зовут, малый? – прохрипел вожак.

– Оре.

– Меня зовут Серивер. Серивер Грехов. А это мои ребята, вернее сказать, их отбивные.

Серивер вытащил из-за спины и протянул Оре чугунный молот размером с собственную уцелевшую голову.

– Бери! Он отлит из местных туч! Тебе он понадобится, малыш!

– Вы уже умерли, но будто ещё и не жили!

– Мы? Мы живы всегда, малыш! Нас не вспомнят! Конечно же, мы сотрёмся из памяти всех людей на земле когда-нибудь! Но бывают ведь и такие, кого запомнят энциклопедии, но кто был и будет мертвее нас! Мы родились и тут же вдохнули жизнь полной грудью! Залпом и до дна! Мы глубоко чувствовали эту самую жизнь и творили на славу! Мы жили! Зато многие рождаются мёртвыми, живут мёртвыми и помирают, едва ли лишившись жизни! Они как прыщи: какая-никакая душонка выпучилась пространственной петлёй, трёхмерным телом в этот мирок, отрыгнула своё и втянулась обратно, оставив на земле пустой мешок с костями, понимаешь? А мы смотрели сквозь них как через мутное стекло! Мы ощущали, как жизнь жжёт горло, точно спирт!

Оре выхватил молот.

– Понимаю.

Лес за лесом

Путники пробирались сквозь бетонную чащу из невысоких кубиков, едва достающих Оре до пояса. Вскоре они вышли на серую поляну, усыпанную маленькими бетонными кирпичиками. Шагать по ним было больно, и друзья пошли вдоль опушки, огороженной разбитым бетонным забором.

Понемногу бетонный лес стал редеть и смешиваться с обугленными чёрными деревьями, точно обгрызенными пожаром палками. Друзья попали в смешанный лес – из серых кубов и чёрных палок. Позже даже редкие квадратные камешки перестали попадаться им на пути, и путники целиком поглотились пространством, туго натянутым на лес из чёрных палок – из чёрных голых столбов без фонарей.

– Кажется, я догадываюсь, что это за место, – пробормотал Олуи, как вдруг резко потемнело и внезапно настала ночь. Все четверо путников рухнули, где стояли, и громко захрапели.

Сон во сне

Оре сидел на земле горчичного цвета. Оре сидел на пыли из горчицы. Небо было серо-жёлтым: то ли отражавшим землю, то ли пропитанным насквозь горчичной пыльцой. И было таким сырым, что Оре с трудом дышал этой глиной. Кругом была пустыня, и лишь несколько чёрных коряг торчали поодаль.

Сухая земля кое-где была будто вымазана сажей. Оре вдруг увидел сидящую рядом с собой Тень.

– Я оторвалась. Чтобы ты мог разглядеть землю под собой.

Оре пытался вглядеться в Тень, но никак не мог уцепиться ни за что, как ни пытался сфокусироваться: он мог уловить очертания лишь рассеянным взглядом. Но как только переводил взор на пойманную боковым зрением черту, точно проваливался глазами в никуда, в темноту, и в глазах всё мутнело, как от крупного тумана. При беглом взгляде Тень состояла из мелкой чёрной росы, колеблющейся, как мошкара.

– Посмотри на землю.

Оре опустил взгляд. Рядом с его коленом быстро вспучился и тут же разгладился кусочек почвы. Потом ещё раз. Будто бы кто-то пытался пробиться головой. Потом ещё – и уже в другом месте. Спустя секунду волдыри стали появляться повсюду и тут же утихали.

Оре вновь перевёл взгляд на Тень.

– Ну что ты пялишься на меня целую вечность?! Гляди же под ноги, сейчас всё пропустишь!

Оре быстро устремил глаза вниз и увидел, как один волдырь вспучился, застыл и стал трескаться. Из него вылупилась серая голова, и вслед за ней вылезло змеиное тело.

– Это кобры-прыгуны. Они созрели и рвутся наружу.

Оре взял одну за шею и попытался вытащить. Тельце выходило легко, пока не застряло. Оре потянул сильнее и выдрал кобру вместе с корнями и прилипшими к ним кусками земли.

– Не отвлекайся! Она тебе сейчас всю руку изгрызёт!

Оре посмотрел на голову змеи, извернувшуюся и кусавшую державшую её ладонь. Царапины были тонкие и больно защипали, так что Оре в страхе бросил кобру на землю. Та уползла, таща за собой сухие корни и оставляя на жёлтой земле сажевые следы.

– Земля, – прошептал Оре.

– Нет, – ответила Тень, – это твои ноги.

Оре опять посмотрел вниз и понял, что глядит на свои длинные полные жёлтые ноги, вымазанные сажей. На толстой ровной коже поднимались волдыри, и из них вылуплялись бело-розовые черви. Они вылезали из одной дыры и тут же заползали в другую. Оре с ужасом пытался схватить и вытащить их, но черви оказывались слишком скользкими. За одного он было схватился двумя руками, начал отчаянно тянуть, как вдруг почувствовал тяжёлый толчок у себя в животе. В теле червя вздулись синие вены и красные капилляры.

– Ты сейчас себе все кишки выдерешь!

Оре посмотрел на Тень, но она исчезла.

– Гляди же! – прокричал её голос у Оре над ухом.

Оре, сидевший с петлёй из своего кишечника в руке, вытянутой из собственной правой ноги, глядел теперь на левую. На ней больно и с кровью стал прорывать кожу колючий белый червь.

– Какой редкий! Это он!