Месть колдуньи

– Генрих просил меня выслушать вас, молодой человек, а он никогда не позволяет себе беспокоить окружающих по пустякам. Кстати, мне бы хотелось узнать, как случилось, что на мою дочь наложили довольно мерзкое проклятье. Придется попросить отцов-инквизиторов более ответственно отнестись к моей проблеме в лице неуловимой черной ведьмы. Эта продувная бестия ничего и никого не боится и пакостит прямо у меня под носом!

Альвева выскочила им навстречу из-за поворота коридора точно чертик из табакерки. В руках служанка держала массивный золотой поднос, на котором стоял глиняный кувшин с великолепным красным вином и два кубка, инкрустированных изумрудами и рубинами кубка:

– Господин мой, – при этом девушка преданно смотрела только на герцога де Рианора и многообещающе улыбалась. – Герцогиня Элеонора очень беспокоится о вашем здоровье, она поручила мне лично проследить, чтобы вы оба выпили по бокалу красного вина со специями.

– Потом, – владелец замка отмахнулся от не в меру настырной девицы, как от надоедливой мухи. – Альвева, проследи, чтобы высокородные гости не скучали во время нашего с Вальтером отсутствия.

Ведьма от всей души пожелала непонятливому хозяину подавиться оленьей косточкой во время обеда, но открыто ослушаться не посмела. В последнее время отцы-инквизиторы слишком уж рьяно пытались отловить ее. Только вот попадать к ним в руки Альвеве явно было совсем ни с руки. Тяжело вздохнув, служанка была вынуждена ретироваться, опасаясь того, что невольно выдаст себя, впав в бешенство от очередной неудачи с рыцарем, который так ей приглянулся. Кандидатура была во всех отношениях идеальная: в его краях о проделках одной ушлой чародейки были не сном, ни духом, поэтому она вполне могла бы себе позволить сытую и спокойную жизнь в свое удовольствие, изредка пакостя лишь тем, кто слишком сильно допечет собственной глупостью и недогадливостью. Тут она увидела, что походная арфа Вальтера так и осталась лежать в кресле, забытая хозяином.

Проследив, чтобы никто не заметил, что она унесла чужое имущество с собой, думая, как бы ей половчее использовать оказию себе на пользу. Альвева тихонечко спустилась в закут, скрытый за дубовыми бочками с вином и солеными огурцами. Положив инструмент на чисто выскобленный стол, девушка ненадолго задумалась, какие бы чары лучше наложить, чтобы Вальтер потерял голову от страсти к ней и забыл Абигайль, которую судьба и так наградила сверх всякой меры. Причем, по мнению ведьмы, совершенно незаслуженно.

Едва уловимая сеть заклятий должна была заставить рыцаря желать быть рядом с ней до своего смертного часа, не обращая внимания на других женщин, и дать ей все, чего так не хватало черной ведьме для полного счастья: титул, власть, богатства и доступ в высший свет, нравы которого пришлись ей по вкусу. Оставалось лишь так очаровать с помощью колдовства глупого молодого герцога, чтобы он сам все это преподнес на золотом блюде и ничего не потребовал взамен.

Наглая девица так замечталась, что очнулась от сладких грез лишь перед рассветом. Нашептав заветные слова, уколола свой палец ржавой иглой и, размазав по деке алые капельки, замкнула ритуал на неугасимую страсть и полную покорность. Только вот откуда ей было знать, что, если чувства уже достаточно разгорелись, то уже и смерть одного из пары ничего не сможет изменить. Колдовские чары были тоже бессильны что-либо исправить.

Вернувшись в пиршественную залу, ведьма незаметно поставил арфу на прежнее место и прикрыла полой плаща, принадлежавшего тому же незадачливому рыцарю-менестрелю. Сама же умчалась выполнять целый ворох поручений от герцогини Элеоноры, молча радуясь тому, как ловко она провернула столь деликатное и скользкое дельце, не попавшись с поличным.

Вальтер, весь вечер разыскивавший пропажу, с удивлением обнаружил свой любимый музыкальный инструмент там, где и оставил его, отправляясь на личную беседу с хозяином замка. Только вот взять в руки сразу так и не довелось. Генрих, подозрительно сузив зеленые глаза, едва слышно прошипел:

– Не вздумай прикасаться к арфе до тех пор, пока я не сниму с нее кровавые чары. Ведьма слишком поздно спохватилась, что дела у вас с Абигайль зашли так далеко, что ты уже успел даже посвататься и получить согласие отца девушки. Вот и решила хитростью добиться своего. Скорее всего, твоей нареченной она поскорее подыщет другого жениха и запудрит де Рианору мозги, чтобы тот счел новую кандидатуру более привлекательной, чем твоя, Вальтер, – выудив из кармана мешочек с серебристым порошком, он принялся деловито сыпать его на многострадальный инструмент, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.

Альвева сразу почуяла, что все ее старания пошли прахом. Только вот колдовской дар Генриха был намного сильнее, чем у нее, поэтому служанке пришлось лишь молча смириться с очередным поражением. Обдумав оставшиеся возможности, ведьма решила, что идеальным выходом станет поскорее подыскать для Абигайль достойную замену приглянувшемуся ей рыцарю. Причем, сделать это так ловко, чтобы никто и не заподозрил, что во всей этой истории замешана именно она.

Проходя мимо будуаров женщин и девиц из свиты короля Вильгельма I, ушлая чародейка услышала именно то, что подходило больше всего для благородной цели устройства собственного брака с герцогом Вальтером де Аверном.

Совсем еще молоденькая баронесса де Риори взахлеб поделилась с замужней кузиной потрясающей новостью:

– Маргарет, инфант Филипп, второй по старшинству сын короля Испании намерен жениться. Мои родители уже послали мой портрет принцу. Надеюсь, что он обратит на меня внимание и приедет лично познакомиться! Я видела его на свадьбе у герцогини де Атеор, он великолепен!

– Вот дуреха, – ласково пожурила графиня де Овессин не в меру прыткую родственницу. – Ты ему совсем не ровня, я еще понимаю, Абигайль или другая герцогиня, ну молодая графиня еще могут на что-то рассчитывать. Птицы подобного полета предпочитают брать в жены принцесс.

– О, умеешь ты разбить даже самую сокровенную мечту, дорогая! – баронесса, размазывая слезы и грязь по кукольному личику, опрометью бросилась в свои покои, Альвева даже не успела толком рассмотреть младшую дочь барона Луи де Риори.

Пожав плечами, ведьма отправилась в собственную каморку и выудив заказанный у итальянского художника портрет герцогини Абигайль де Рианор, наложила на него самые сильные приворотные чары из всех, какие только могла припомнить, и подложила в сундук с другими такими же изображениями кандидаток в будущие супруги испанского принца. Криво улыбнувшись, служанка отправилась на розыски неуловимого Вальтера, который посмел противиться ее выбору.

Открывшаяся дверь в покои герцогского родича и лекаря в одном лице явила глазам девицы безрадостную картину: рыцарь, которого она прочила в собственные мужья, с тревогой на красивом лице смотрел на так и не пришедшую в сознание Абигайль. Наконец, он выдохнул:

– Господин мой, неужели нельзя сделать так, чтобы проклятье выпустило ее из своих когтей гораздо раньше?

– Увы, и так сделал все, что было в моих силах. Снять такие сложные чары может лишь тот, кто их наложил. Не думаю, что польстившаяся на вас черная колдунья даст вам с Абигайль хоть тень шанса на успешное разрешение ваших проблем.

– Чем думает эта безголовая ведьма? – Вальтер в сердцах позволил тяжелому вздоху сорваться со своих губ. – Я – рыцарь, она – кладезь грехов и кровавых преступлений! Никогда не быть нам мужем и женой! Мы – вечные враги!

– Попрощайся со своей девкой, глупец! – Альвева, не выходя на освещенное место, выпустила чары, которые отправят девицу в вечное странствие в веках в туманах без права выскользнуть из тенет полного кошмаров и страданий сна.

Только вот рыжеволосая соперница дочери герцога не учла, что рыцарь поступит строго в соответствии с Кодексом Чести, которому следовали еще Рыцари Круглого Стола. Сорвавшийся с пальца, увенчанного подобием золотого наперстка, который венчал волчий коготь сгусток непроглядной тьмы, ударил наследника рода де Аверн в грудь. Генрих отогнал негодницу, но было уже слишком поздно что-либо менять.

Вальтер точно выцвел, в полусне он дотащился до конюшни и вскочил на спину своего верного коня, который оказался полностью готов к бесконечной скачке. Полный доспех всадника и теплый плащ снова оказались на своих местах. Молодой человек лихо взлетел в седло и, намотав поводья на латную перчатку, пустил благородного скакуна неспешной рысью. Через несколько мгновений он уже крепко спал, уронив голову в шлеме с поднятым забралом на мерно вздымающую грудь.

Невесть откуда взявшийся густой сероватый туман расступился, приглашая своего вечного пленника начать свой бесконечный путь в вечность, который пролегал на узкой грани между жизнью и смертью.

Генрих поставил защиту на собственные покои и направился по тайному коридору, о котором никто, кроме него был ни сном и не духом в кабинет своего герцога, чтобы доложить о том, какую страшную цену заплатил рыцарь де Аверн за спасение Абигайль.

– Господин мой, черная ведьма хотела отправить в вечное странствие вашу младшую и любимую дочь, но Вальтер встал на пути у колдовства, доказав, что его слова любви – не пустое сотрясание воздуха. Вам лучше поскорее выдать ее замуж и как можно дальше от этих мест. Она вполне может сорвать злобу именно на ней.

– Я поступлю так, как ты советуешь, Генрих. Молодого герцога, конечно, жалко до слез, но мы уже не в силах что-либо изменить в его горькой судьбине. Как только моя девочка очнется, отправим ее в ближайший монастырь, от греха подальше, и закажем молебен во спасение души несчастного Вальтера де Аверна, который такой страшной ценой доказал собственное благородство и соответствие высоким идеалам рыцарской чести.

Лекарь сразу почувствовал, что дочь герцога скоро придет в себя, поэтому поспешил в покои. Ему тоже не давала покоя мерзкая проделка ведьмы, которая вполне может остаться без должного воздаяния. С этим Генрих мириться не пожелал, так как был человеком слова и чести. Он был недостаточно знатен и богат, чтобы тоже стать рыцарем, а исцелять больные тела и души ему казалось более достойным его колдовского дара занятием, чем участь обычного оруженосца, резво бегущего у стремени своего господина.

Абигайль сразу поняла, что случилось какое-то страшное несчастье, и срывающимся от дурных предчувствий голосом выдохнула:

– Я чувствую, что с Вальтером случилась какая-то страшная беда! Что с ним? Неужели эта черная ведьма все же добралась до него? – девушка крепилась, но слезы уже стояли в голубых глазах, в которых было столько страдания, что лекарь снова пожалел, что мало чем может помочь влюбленным.

– Увы, девочка, он встал на пути проклятия и теперь по воле колдуньи, которая всего лишь хотела избавиться от тебя, будет спать и вечно бродить в тумане, не в силах ни проснуться, ни остановиться. Впрочем, есть один способ ему помочь, но тебе придется уплатить слишком большую цену за его спасение в далеком будущем.

– Какую? Генрих, не надо юлить, говори все, как есть! – гневный взгляд из-под шапки золотистых локонов сразу подсказал лекарю, что если он и дальше будет медлить, то получит, в лучшем случае, роскошную истерику.

– Черная ведьма подбросила ваш портрет к другим. Король Испании намерен женить младшего сына. На ту вещь наложены сильные приворотные чары. Если вы хотите помочь Вальтеру, я проведу специальный обряд, но вам придется подчиниться воле отца и выйти замуж за Фердинанда. Тогда, не в этой, увы, жизни, но вы встретитесь и сумеете развеять чары. Вы же понимаете, что молодой де Аверн, не сомневаясь ни минуты, встал на вашу защиту?

– Проведите обряд, сегодня же. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы спасти Вальтера от печальной участи, которая горше смерти. Эту паршивку можно как-то наказать?

– Да. Она не будет знать покоя даже после того, как ее земной путь закончится. Только вот вы будете выглядеть совсем иначе. Если ваш возлюбленный снова сможет покорить ваше сердце, то Альвева займет его место и будет вечно бродить в тумане между жизнью и смертью. Некому будет спасти ее заблудшую душу. Возможно, однажды она поймет всю мерзость и глубину своих преступлений и получит долгожданную возможность все исправить, вновь родившись на какой-то земле.

– Наверно, мне лучше всего будет удалиться в монастырь, там колдунья так просто до меня добраться не сможет. А может вообще стать монахиней?

– За все надо платить, Абигайль. Смирившись с волей отца, вы получите шанс спасти того, кто тронул ваше сердце.

Девушка с трудом села на постели, так как была еще слишком слаба. Подумав пару мгновений, она спокойно ответила:

– Видимо, судьба мне такая выпала. Поступить иначе я не смогу, так как это будет чистой воды предательство. Проведите ритуал как можно быстрее. Скорее всего, отец уже завтра отправит меня в ближайшую обитель до того мига, как выберет для меня достойного мужа.

– Уже через час вы отправитесь в церковь Святой Елены. Ваши родители не желают рисковать благополучием дочери, поэтому хотят снизить риск настолько, насколько это вообще возможно. Сейчас служанка поможет вам одеться, и мы сделаем то, что должны, если вы, конечно, твердо решили пойти по этой довольно долгой и трудной дороге.

– Ведьма не оставила мне ничего другого. Так что, этот брак будет ничем не лучше любого другого.

Сборы не заняли много времени. Опираясь на руку лекаря, Абигайль прошла в его личный кабинет.

– Мне нужно одно из ваших колец и какая-нибудь вещь, если Вальтер что-то вам успел подарить в знак своего расположения.

Самая младшая герцогиня де Рианор, не задумываясь, сняла с пальца перстень с сапфиром того же оттенка, что и ее глаза с гербом рода и положила на стол перед Генрихом. Потом, смущаясь и краснея, положила рядом золотой медальон на крученой цепочке в виде сердца. Внутри оказались две лаковые миниатюры. С одной смотрели на мир пронзительно-голубые глаза рыцаря, а с другой загадочно улыбалась она сама.

– Вы готовы пожертвовать обеими драгоценностями? Когда я закончу читать наговор, от них останется лишь по малой горсти серого пепла.

– Да. Это единственный подарок, который у меня есть. Кольцо же я сама заказывала у ювелира, и его никто не хватится, в отличие от родового перстня или подаренных родителями, королем и родней украшений.

– Тогда не будем медлить. Я дам вам в руки алую свечу, зажженную от лампады. Пока будут звучать тайные слова, думайте о Вальтере и о том, как сильно любите его и хотите однажды быть с ним рядом. От вас зависит слишком многое, Абигайль. По сути, вы отказываетесь от счастья сейчас, чтобы обрести его с тем, кто ради вас пожертвовал даже самой жизнью.

– Начинайте, Генрих. У нас не так много времени, да и черная ведьма может прознать о нашей проделке. Никто не знает, как она отреагирует, на тот факт, что нам удалось так ловко обвести ее вокруг пальца.