Неокончательный диагноз

Они просидели в кабинете до полуночи, Юленька рассказала Виталию про свою поездку к Старцу-Знахарю. Про то, как проснувшись утром, она ощутила себя совсем другим человеком. Про неземную любовь двух исторических личностей: Коссуции, наследницы богатого всаднического рода и диктатора Древнего Рима Луция Корнелия Суллы…

Синкопа

Было всего семь часов вечера, но на улице уже была кромешная тьма. Пару часов назад небо затянули тучи, поднялась вьюга, и хлопья снега обрушились на землю, как голодная саранча на молодые всходы пшеницы. Старец расположился в своем любимом кресле, читая книгу и прихлебывая чай из большой эмалированной кружки. В комнате царил сумрак, лишь на столике, возле кресла, ярко светила керосиновая лампа, отгоняя в дальние углы комнаты угрюмые тени просыпающейся зимней ночи. Серая кошка лежала на коленях у Знахаря и тихо урчала, вплетая свое мурлыкание в ритмичный стук настенных часов и глухие удары ветра о крышу. Переворачивая страницу, Знахарь на секунду замер, на лице его появилось удивление:

– Это кого к нам привело в такое ненастье? – обращаясь к кошке, он аккуратно встал и направился к закрытой двери.

Светлана только занесла руку, чтобы постучать в дверь, когда та распахнулась перед ней и сильные мужские руки втянули ее внутрь дома.

– Ты что, с ума сошла?! – это было первое, что услышала Света, оказавшись в теплой комнате, в которой витал запах мяты, зверобоя и уюта – Сгинуть решила, глупая?

– Здравствуй! Я просто очень, очень сильно соскучилась! – Светлана опустила голову, чтобы не встречаться с глазами Знахаря. Бабушка предупреждала ее, что не стоит в такое ненастье идти к знахарю, он ее за это не похвалит. Но она не видела его почти полгода, и сердце ее рвалось к нему, туда, на одинокую поляну в лесу, в комнату в старом бревенчатом доме. А вслед за сердцем стремилось и тело, желая любви и ласки. – Прости!

– Да, чего уж теперь! Что с ногами? – глядя на красивые, но совершенно не предназначенные для ходьбы по заснеженному лесу сапоги, спросил Знахарь.

– Не знаю, вроде нормально все, просто замерзли!

– Держи! – Знахарь протянул ей теплый махровый халат – Садись в кресло, я сейчас воды горячей из печи извлеку.

Через пять минут Света утопала в огромном кресле, которое хранило его тепло и запах. Ноги ее отогревались в тазике с горячей водой, по телу поднималась теплая волна, мягко толкающая сознание к обрыву сновидений. Сознание держалось, балансируя на грани реальности и сна, однако все же не выдержало и сдалось, растворяясь в пучине грез. Веки тяжело опустились, звуки стали приглушенными и тягучими, возникшие картинки снов стали чередоваться, как яркие фотографии в школьном фотоальбоме…

Морозное утро, восходящее в легкой дымке красное солнце, дивный аромат кофе. Красивая девушка, держа чашку в руках, сидит с закрытыми глазами, положив стройные ножки на офисный стол.

Теплый вечер, мокрый после летней грозы асфальт, запах цветущей липы и озона. Девушка, укрывшись в дворовой арке, страстно целуется с мужчиной.

Промозглый, порывистый осенний ветер кидает в спины прохожих опавшую листву. Обнаженная девушка смотрит на это из номера на последнем этаже гостиницы. За ее спиной смутно виден силуэт мужчины, они двигаются в унисон, ее руки уперты в оконный проем, голова откинута, губы приоткрыты.

Света пытается разглядеть мужчину, но они находятся слишком высоко и далеко… Стоило лишь подумать об этом, как тело ее стало невесомым, очередной порыв воздуха подхватил ее и, ускоряясь, понес к окну на последнем этаже. Вот уже видны бисеринки пота, выступившие на красивом женском теле, слышны ее стоны, но силуэт мужчины все еще размыт. Оконное стекло все ближе, еще мгновение и она врежется в него, а мужчины все не видно. Света пытается остановиться, затормозить стремительный поток несущего её воздуха, но все тщетно, и с ее губ срывается крик. Любовники отрываются друг от друга, девушка с любопытством и недоумением смотрит на Светлану, парящую на высоте шестнадцатого этажа. Света переводит взгляд на мужчину и издает новый, душераздирающий крик. Поднявший ее поток воздуха разбивается на тысячу маленьких вихрей и она, оставшись без поддержки, камнем падает вниз.

Раздавшийся грохот чего-то тяжелого, опустившегося на пол, выдернул Свету из сна.

– Разморило?! Не мудрено! – Знахарь копошился на полу возле какого-то черного ящика, который и был причиной грохота, когда он притащил его из сеней и поставил на пол – Почти десять километров по щиколотку в снегу, не всякий мужик выдержит!

– Да, прикорнула немного! Какая-то ерунда снилась! А это что у тебя за ящик?

– Это аккумулятор от грузовика, у меня на крыше небольшой горизонтальный ветряк смонтирован, я от него аккумулятор подзаряжал! Сейчас подключу к нему усилитель сигнала, позвонишь бабушке, скажешь, что дошла, а то она волнуется, наверное.

– Ого, а я-то думала, ты здесь бирюком живешь, как в каменном веке!

– Как видишь, ты ошибалась! Я живу не в каменном веке, я живу автономно: у меня есть и электричество, и телевизор, и мобильный интернет! – он присоединил провода от какого-то устройства к аккумуляторным клеммам, на устройстве загорелся красный светодиод, Знахарь удовлетворенно потер руки – Все, можно звонить!

***

Он любил ее всю ночь. Холеное, немного располневшее с возрастом, но очень женственное и сексуальное тело, соскучившееся по крепким мужским объятиям, таяло в его сильных руках.

В самом начале он набросился на нее, как дикий зверь. Входил в нее яростно и даже немного грубо, утоляя свой и ее голод. Он был подобен вихрю, проникающему во все незащищенные места, подчиняющему своей воле, сокрушающему любое сопротивление. Света уже была близка со Знахарем и потому, даже не в силу своего характера, а в силу безнадежности сопротивления, отдавалась ему так, как он этого желал. После того, как они утолили первый голод, пришло время чистого слияния, где нет места спешке, грубости и иным эмоциям, кроме единственного желания – стать одним целым. Нежное проникновение, сопровождающееся ласками и поцелуями, было подобно теплым волнам океана. В такие моменты Света выпадала из реальности, отдаваясь моменту наслаждения вся до конца.

– Так что за ерунда тебе приснилась, когда ты задремала в моем кресле? – гладя Светлану по обнаженной спинке, спросил Знахарь.

– Да так! Как будто коллаж из различных видеороликов, в которых меняется антураж, но всегда присутствуют сексуальные сцены и один и тот же мужчина, которого я не могу разглядеть!

– Как ты думаешь, почему я здесь живу?– подняв голову, спросил он.

– Не знаю! Может, здесь раньше был хутор или кордон, и ты, будучи ребенком, проводил здесь каждое лето, а теперь решил переехать сюда жить!

– Не-а, не угадала! Когда я был ребенком, каждое лето я проводил на берегу Эгейского моря! – улыбаясь, ответил Знахарь.

– Ого, твой папа был дипломатом или атташе?

– Нет, мой отец был очень известным врачом, но я сейчас не об этом! Этот дом построен мной на месте выхода силы! Знаешь, что это такое?

– Слушай, я что-то такое у Кастанеды читала, это вроде места с сильной энергетикой!

– Правильно, а центр этой силы, как раз находится под моим креслом! Так что все, что тебе приснилось, приснилось не просто так!

– Да ну, шутишь, наверное?! Я вообще не очень верю во всю эту экстрасенсорику, эзотерику и прочие метафизические явления. Я жесткий реалист.

– Видела на столике, возле кресла, книга лежит?

– Да, «Мастер и Маргарита»! Решил почитать фантастику?

– Во-первых, интеллигенты не читают, а перечитывают! – грустно улыбнувшись и погладив по волосам Свету, сказал Знахарь – Во-вторых, в данном романе есть один герой, очень похожий на тебя, Берлиоз!

– Фу! Плохая аналогия! – сморщив носик, ответила Светлана – Знаешь, я школу заканчивала в середине девяностых, и Булгаков был в школьной программе по литературе. Я прочитала роман, даже сочинение на отлично написала, но вот не увидела я той глубины и тайны, которой все восхищаются!

– Это очень большая глупость, давать школьникам читать этот роман! Не всякий взрослый, будучи сформированной личностью, поймет, о чем этот роман! Что уж говорить о детях! В романе очень много сакрального! Ты не задумывалась, почему кота зовут Бегемот?

– Потому что он крупный, наверное!

– Вот и нет! В ветхозаветной мифологии, это один из демонов. Брат Левиафана, любимый шут самого Сатаны! А кто такой Фагот, думаешь кто-нибудь задумывался, когда читал?

– Думаю, нет! А зачем Булгаков такую конспиративную книгу написал? Что, нельзя прямо все написать?

– К сожалению, все не так просто! Ты, наверное, в курсе, что Михаил Афанасьевич побывал в коме, вследствие увлечения морфием?!

– Нет, первый раз слышу! Он что, был наркоманом?

– Именно так! Многие писатели того времени в той, или иной степени, были подвержены этому пороку! – Знахарь откинул одеяло, поднялся и проследовал к окну. Через шторы робко пробивался свет раннего утра. Он раздвинул их, прислонился к стеклу, и Света залюбовалась его рельефной мускулистой спиной, упругими ягодицами, сильными стройными ногами. В этот момент он был подобен античному богу, гремучая смесь мужественности, физической мощи и животной грации.

– Как он хорош! Судя по седине и морщинам на лице, ему около сорока пяти лет, как же прекрасен он был в тридцать?! – подумала она, ощущая жар внизу живота.

– Льюис Кэрролл и Элизабет Браунинг употребляли опиум! – повернувшись к Свете лицом, продолжил Знахарь, совершенно не стесняясь своей наготы – Айн Рэнд принимала амфетамины, Уильям Берроуз героин, Зигмунд Фрейд лечил свою депрессию кокаином… но давай возвратимся к Булгакову! Он вернулся оттуда, откуда мало кому удавалось уйти! Вернулся с большим багажом знаний, которые никому нельзя было рассказывать! Поэтому, он решил поделиться своей тайной в иносказательной форме, написав художественный роман. Большинство людей ленивы… Не глупы, а именно ленивы. Люди разучились думать и анализировать. Я знал одного литературного критика, который был начитан, но ленив до тупости, он, пользуясь своим статусом, клеймил произведения, которые не понимал. Кстати он, как и ты, пренебрежительно относился к «Мастеру и Маргарите», пока я не посоветовал ему прочитать роман после ознакомления с произведением «Молот ведьм» и исключив некоторые главы. И знаешь, где он сейчас?

– Нет, конечно!

– Тут, недалеко, в Псково-Печерском монастыре! В великой мудрости, много печали!

– Все так страшно? Зачем ты меня пугаешь?