Книга белой смерти

– Однажды мы поручили «Черному лебедю» составить меню, и должна признаться… получилось что-то похожее, словно меню из навороченного бруклинского ресторана. «Моча раненой курицы» и «Протест выпаренного бекона», а еще… господи, как же там было? Вспомнила! «Лепестки меланхоличной утки с пикантной цедрой».

– Во имя всего святого, а что такое «пикантная цедра»?

Сэди рассмеялась до слез.

– Понятия не имею! Глупая машина даже сочиняла рецепты. Только не думаю, что по этим рецептам можно было бы приготовить что-нибудь съедобное. Наоборот, готова поспорить, это смертельная отрава. А может быть, от этого сгорел бы дом. – Она вздохнула.

– Для вас «Черный лебедь» – это что-то личное, – заметил Бенджи.

– Вы так думаете?

– Да. Вы не просто… представитель компании.

Лизнув мороженое, Сэди уставилась вдаль.

– Да, пожалуй, вы правы. Я разработчик нейросети. Главный разработчик.

Бенджи остановился.

– Это вы создали «Черного лебедя».

Ну конечно. Вот почему она принимает любые опасения и критику так близко к сердцу. Это ее творение. Не просто программа или разработка, а нечто сочетающее в себе произведение искусства и живое существо.

– Совершенно верно. – Сэди развернулась так, чтобы смотреть ему в глаза. – Разумеется, не в одиночку. Я работала в составе отличной команды, но да, вы правы, я возглавляла эту команду и бо?льшая часть кода начиналась с меня.

– И вы ему доверяете.

– Настолько, насколько доверяю себе самой.

– А она, эта машина, доверяет мне.

– По-видимому. – Сэди игриво пожала плечами. – Из чего следует, что я вам также доверяю.

– Не думаю, что я смогу вам чем-либо помочь.

– Полагаю, вам нужно познакомиться.

«Вам нужно познакомиться». Она сказала это так, словно речь шла о живом существе. Что, наверное, в какой-то степени и было так – не живое, но в определенном смысле обладающее сознанием. По некоторым меркам разумное. Но ведь про компьютер или холодильник так не скажешь, правда?

– Можно назначить какую-нибудь дату…

– А сегодня вечером вы свободны? В настоящий момент вы чем-либо заняты? – Сэди смерила его взглядом. – Кажется, с мороженым вы уже расправились.

– Да, но мне очень хотелось бы выспаться.

– Важность сна переоценена, Бенджамен Рэй, – улыбнулась она. – Едем прямо сейчас. Можно воспользоваться МАРТА[13 - МАРТА – администрация регионального транспорта Атланты.]. – До станции был всего один квартал. – И я представлю вас должным образом «Черному лебедю».

– И что дальше?

– А дальше будем надеяться на то, что утро вечера мудренее.

* * *

Бенджи терпеть не мог это чувство: тревога, свертывающаяся у него во внутренностях подобно молоку, в которое добавили уксус. Поезд доставил их с Сэди из Декатура на северную окраину студенческого городка университета Эмори. Чем ближе к цели они подъезжали, тем сильнее Бенджи пригибали его нервы, чуть ли не заставляя опуститься на колени. Сойдя с поезда, они прошли несколько кварталов и наконец оказались в ЦКПЗ – бывшего для Бенджи домом на протяжении почти двух десятилетий. Можно даже сказать, в буквальном смысле, если учесть, сколько ночей он спал здесь, у себя в кабинете.

«А потом ты выбросил все это коту под хвост, разве не так?»

Разочарование и стыд вступили у него в груди в борьбу с чувством собственной правоты. От этого ему стало тошно, и он не мог сказать почему.

Отчасти из-за того, как поступил он сам.

Отчасти из-за того, как в ответ поступили с ним.

Иногда Бенджи думал: «Я поступил правильно, а меня за это наказали». И тотчас же с неумолимой определенностью приходила полностью противоположная мысль: «Ты солгал ради своих корыстных целей и еще слишком легко за это отделался».

Когда они с Сэди подошли к комплексу, солнце уже скрылось за очертаниями Атланты и наступили сумерки. Бенджи заколебался. В буквальном смысле замедлил шаг и остановился. Сглотнул комок в горле.

– Что с вами? – спросила Сэди.

– Всё в порядке, – солгал Бенджи. – Но я не знаю, пустят ли меня внутрь.

– Вы полагаете, на входе висит плакат с вашим фото? «Опасный преступник Бенджи Рэй разыскивается за преступления, совершенные против болезней?» – Она махнула рукой. – Я получила разрешение. К тому же «Черный лебедь» находится в подвале, вместе с серверами. Так что вы там никого не встретите – если вас это беспокоит.

– Не беспокоит, – отрезал Бенджи. Он едва сдержался, чтобы не добавить другие слова – резкие, плохие. – Извините. Просто я… с этим местом у меня связано много воспоминаний, только и всего.

Пожав плечами, Сэди двинулась вперед, небрежно размахивая руками, словно его боль была для нее не более чем «лежачим полицейским». Впрочем, возможно, так оно и было.

Бенджи неохотно последовал за ней, с каждым шагом чувствуя, как комок в груди сжимается все туже.

Они вошли в здание. Сэди получила на вахте гостевой пропуск, и, к изумлению Бенджи, его беспрепятственно пропустили. Хотя чего он ожидал? Сирены тревоги? Стальных дверей, захлопывающихся перед ним? Прибытия отряда спецназа? Да, возможно, он испортил репутацию центра, но он не был дьяволом.

Они направились к лифтам. «А теперь вниз, под землю».

Усмехаясь, Сэди смотрела на него, пока кабина опускалась глубоко во внутренности здания. Эта женщина буквально лучилась энергией – электрическим возбуждением ребенка, собирающегося показать свою любимую игрушку или новый рисунок.

Открылись двери, и Сэди повела Бенджи по самым глубинным уровням комплекса. Здесь размещались серверы ЦКПЗ: тянущиеся рядами помещения за толстыми стеклянными перегородками, в которых высились стойки с оборудованием, гудящим в полумраке, с мерцающими и подмигивающими лампочками, похожими на цифровых светлячков. Здесь царила прохлада, потому что так и должно было быть: такое количество аппаратуры выделяло значительное количество тепла.

Сэди провела Бенджи по одному коридору, затем по другому и указала на дверь с табличкой со своим именем. «Сэди Эмека, разработчик нейросети ("Бенекс-Вояджер")». Рядом была еще одна дверь.

Матово-черная.

Без какой-либо таблички.

Подойдя к двери, Сэди ее открыла. Бенджи отметил, что дверь не имела замка.

– Это просто комната, – объяснила Сэди. – «Черный лебедь» не живет здесь. Мы опасаемся проникновения скорее оттуда, – она указала на… ну, на окружающий мир, – чем через эту дверь. «Черный лебедь» не станет взаимодействовать с кем попало.

Следующее помещение было погружено в темноту. Гнетущая пустота.