Хлеб с ветчиной

Мы заказали себе еду – яичницу с беконом. После завтрака отец сказал:

– Сейчас начнется самая трудная работа.

– Какая?

– Я должен буду собрать деньги за товар. Некоторые люди не хотят платить.

– Но они должны заплатить.

– Я говорю им то же самое.

Мы тронулись в обратный путь. Отец останавливал грузовик, выходил и стучался в дверь. Я слышал его жалобные крики:

– ЧЕРТ! А ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, Я ДОЛЖЕН ЕСТЬ? ТЫ ВЫСОСАЛ ВСЕ МОЛОКО, ПРИШЛО ВРЕМЯ ВЫСРАТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ДЕНЬГИ!

Каждый раз он подыскивал новые доводы и выражения. Иногда ему удавалось получить деньги, иногда – нет. Потом мы остановились возле небольшого одноэтажного дома, и отец зашел во дворик. Дверь открыла женщина в неподвязанном шелковом кимоно. Она курила сигарету.

– Послушай, детка, мне нужны деньги. Ты и так нагрела меня круче всех!

Она рассмеялась.

– Слушай, заплати половину, мне нужно сдавать деньги.

Она выпустила колечко дыма и нанизала его на свой палец.

– Ты должна вернуть деньги, – твердил отец. – Ситуация безнадежная.

– Зайди в дом. Надо поговорить, – сказала женщина.

Отец зашел, и дверь за ним закрылась. Его долго не было. Когда он снова появился в дверях, солнце было уже довольно высоко. Волосы на его голове были взъерошены, на ходу он заправлял рубашку в брюки. Он забрался в грузовик.

– Она отдала тебе деньги? – спросил я.

– Все. Это была последняя остановка, – сказал отец. – Больше денег сегодня не будет. Мы поставим грузовик и вернемся домой…

Я видел эту женщину еще раз. Однажды по возвращении домой из школы я нашел ее сидящей у нас в гостиной. Мать с отцом сидели там же. Мать плакала. Заметив меня, она вскочила, бросилась ко мне и увлекла за собой в мою комнату.

– Генри, ты любишь свою мать? – спросила она, усадив меня на кровать.

По правде сказать, я не знал, что ответить, но мать выглядела такой несчастной, и я сказал:

– Да.

Она поволокла меня обратно в гостиную.

– Твой отец говорит, что любит эту женщину, – заявила она при всех.

– Я люблю вас обеих! А сейчас убери отсюда ребенка!

Я чувствовал, что отец своим поведением причиняет матери боль.

– Я убью тебя, – сказал я ему.

– Убери ребенка!

– Как ты можешь любить эту женщину? – не унимался я. – Посмотри на ее нос. Это же хобот!

– О, черт! – воскликнула женщина. – С меня довольно! Выбирай, Генри! Или я – или она! Немедленно!

– Как я могу выбирать? Я люблю вас обеих!

– Я убью тебя! – твердил я.

Тут я получил удар по уху и рухнул на пол. Женщина вскочила и выбежала из дома, отец устремился за ней. Но женщина запрыгнула в наш автомобиль, завела двигатель и поехала. Все произошло очень быстро. Отец бросился вдогонку. Он бежал по улице за автомобилем и орал:

– ЭНДА! ЭНДА! ВЕРНИСЬ!

Она не остановилась, но отец все же догнал ее. Он поравнялся с сиденьем водителя, просунул руку в кабину, но тут автомобиль резко прибавил скорость, и отец остался на дороге с сумочкой Энды в руках.

– Я чувствовала, что что-то происходит, – сказала мне мать. – Я спряталась в кузове и поймала их. Твой отец привез меня домой вместе с этой ужасной женщиной. Теперь она угнала его автомобиль.

Подошел отец с сумочкой ужасной Энды.

– Все в дом! – приказал он.

Мы зашли в дом, и отец закрыл меня в моей комнате. Разразился скандал. Поднялся ужасный крик. Потом отец стал бить мать. Она визжала, но он не останавливался. Я выбрался на улицу через окно и попытался проникнуть в дом через входную дверь, но она была заперта. Я попробовал через заднюю дверь и через задние окна – все было закрыто. Я стоял во дворе и слушал вопли и удары.

Потом удары и вопли прекратились, и я слышал, как мать рыдает. Это продолжалось довольно долго. Но постепенно рыдания пошли на убыль и наконец стихли вовсе.

13

Я был в четвертом классе, когда узнал про ЭТО. Вероятно, я был последним из наших ребят. Все дело в том, что я все еще ни с кем не общался. На перемене ко мне подошел какой-то парень:

– Ты знаешь, как ЭТО происходит? – спросил он.

– Что ЭТО?

– Ебля.

– А что это такое?

– У твоей матери есть дырка, – и парень соорудил из большого и указательного пальцев правой руки кольцо, – а у твоего отца – ялда, – тут он выставил указательный палец левой руки и стал тыкать им в кольцо. – Потом из ялды выстреливается сок, и у твоей матери может родиться ребенок, а может и не родиться.

– Бог делает детей, – сказал я.

– Ага, как из жопы пирожок, – ответил парень и удалился.

Трудно было во все это поверить. На уроке я сидел и думал о сказанном. У моей матери есть дырка, а у отца ялда, которая стреляет соком. Как же могут они заниматься такими вещами, а потом разгуливать как ни в чем не бывало, болтать обо всем на свете и опять украдкой заниматься ЭТИМ? Меня чуть не стошнило, когда я представил себе, что произошел из сока своего отца.