я много
ржал
и снимал их с
табуретов в барах
как
спелые сливы.
грязные простыни
дурной вискарь
вонь изо рта
дешевые сигары
и к чертям завтрашнее
утро.
я всегда спал с
бумажником под
подушкой
деля постель с
депрессухами и
шизами.
меня не впускали в половину
гостиниц
Лос-Анджелеса.
я рад, что добрался до них до всех,
я вставлял и трахал и
пел и
некоторые
мне подпевали
в те достославные
3 часа по утрам.
когда приезжали
лягаши, это было
роскошно,
мы заваливали двери
и дразнили
их
а они ни разу не дождались
полудня
(время выписки) чтоб
нас арестовать:
не стоили мы
того
но
я думал, что мы
идем в бар,
ну и место это было – бар
около полудня, так тихо и
пусто,
там можно начать
заново,
окопаться с тихим
пивом,