будем?»
«господи, да не знаю я…»
голодные псы в переулках, шкура липнет
к ребрам, шерсть повылазила, языки
вывалены, такие грустные глаза, печальнее любой
печали
на земле.
жаркие лета середины 30-х в Лос-Анджелесе,
соседи были тихи
а соседки походили на бледные
статуи.
в скверах полно социалистов,
коммунистов, анархистов, стоят на садовых
скамейках, разглагольствуют, агитируют.
солнце светило с ясного неба и
океан был чист
и мы были
ни мужчинами, ни
мальчишками.
кормили собак остатками черствого
хлеба
которые они пожирали благодарно,
глаза сияли в
изумлении,
хвосты виляли от такой
удачи
а
Вторая мировая надвигалась на нас,
даже тогда, в те
жаркие лета середины 30-х в Лос-Анджелесе.
те утра
до сих пор я помню тех нью-орлеанских крыс
на перилах балкона
в темноте раннего утра
пока стоял и ждал своей очереди в
сортир.
там всегда было две или три
крупных
они просто сидели – иногда
быстро перемещались,
замирали и снова садились.
я смотрел на них а они смотрели на
меня.
страха не выказывали.
наконец дверь сортира отворялась
и выходил
кто-нибудь из жильцов
причем всегда выглядел хуже
крыс
потом удалялся