Приключения Оливера Твиста (адаптированный пересказ)

Пока Оливер ел бульон, густой настолько, что разбавив до нужной консистенции, им можно было бы накормить сотни три бедняков, в гостиную вошел старый джентльмен.

– Здравствуй, Том Уайт, – поздоровался он. – Меня зовут мистер Браунлоу.

– Здравствуйте, – Оливер попытался подняться, но вновь бессильно упал в кресло. – Прошу простить, только меня зовут не Том Уайт, а Оливер Твист.

– Вот как, но на суде ты назвался…

– Я ничего не говорил, это полисмен… – и Оливер рассказал, как было дело.

Мистер Браунлоу только руками развел. В этот момент его взгляд упал на картину.

– Что?! – воскликнул он. – Что это такое?

Оливер был живой копией женщины, изображенной на портрете! Те же черты лица, глаза, лоб – и даже выражение лица, печально-скорбное – было словно скопировано с портрета!

Глава XIII

Понятливый читатель знакомится с новыми лицами; в связи с этим повествуется о разных занимательных предметах, имеющих отношение к этой истории

…Вдоволь насмеявшись над незадачливым приятелем, Плут и Чарли Бейтс вернулись домой. Они предполагали, что арест Оливера несколько огорчит старого еврея – но жестоко ошиблись. Увидев, что друзья вернулись вдвоем, еврей пришел в неописуемую ярость. Схватив Плута за шиворот, он принялся трясти его, что было сил и оскорблять всеми мыслимыми ругательствами!

– Говори, куда делся Оливер, куда? – орал еврей.

– Ищейки его сцапали – и делу конец! – крикнул в ответ Плут. Рванувшись, он освободился из рук еврея и, схватив со стола вилку, принял оборонительную позу. Взревев как бык, еврей подхватил большой кувшин и занес его над головой… В этот миг Чарли Бейтс, не выдержав, повалился на колени и заорал благим матом. Это обстоятельство заставило еврея передумать и удар, предназначавшийся Плуту, сменил адресата. Кувшин полетел в сторону Чарли, но, как бы не был тот занят воем, угрозу он рассмотрел и увернулся.

– Что за черт! – раздался грозный бас. – Какой дурень швырнул кувшин? Хорошо, что в меня попало лишь пивом… Ну, конечно, кто же, как не этот чертов богач, грабитель, старый еврей! Заходи, Феджин, мы сейчас разберемся!

Эти слова произнес крепкий детина лет тридцати пяти в черном вельветовом сюртуке. Шею его закутывал пестрый шарф, длинным концом которого он утирал лицо. Покончив с этим, он пропустил в комнату белого лохматого пса, а потом зашел сам, озирая немую сцену мрачным взглядом. Пятна вокруг одного из глаз свидетельствовали о крепком ударе, полученном совсем недавно.

– Чем это вы тут занимаетесь, жадный ненасытный старик? Мучаете мальчиков? Удивительно, как они вас до сих пор не прикончили!

– Тише, мистер Сайкс, не говорите так громко! – взмолился еврей.

– Ну так объясните мне, что здесь происходит. Только вначале налейте стаканчик вина – но не вздумайте всыпать в бокал яду!

Старик бросил на гостя злобный взгляд и пошаркал к буфету.

Дело не ограничилось одним стаканчиком, но после третьего Сайкс наконец расслабился и велел рассказать все, как есть. Плут так и сделал, благоразумно упустив некоторые детали.

– Я боюсь, как бы Оливер не брякнул чего-нибудь лишнего, – хмуро сказал еврей, обращаясь к Сайксу.

– Все может быть, – злобно усмехнулся Сайкс, наливая новый бокал. – Вас предадут, Феджин, рано или поздно – предадут!

– И, знаете ли, – как ни в чем не бывало закончил еврей, – если наша игра будет проиграна, то это может случится и с кем-то другим, а для этого кого-то все закончится гораздо хуже, чем для нас…

Детина вздрогнул и пристально уставился на еврея. Но тот рассеянно смотрел в дальний угол, прихлебывая из своего стаканчика.

Повисла тягостная тишина.

– Кто-нибудь должен пойти в участок и узнать, что с Оливером, – сказал, наконец, Сайкс.

Фраза требовала ответа, но оказалась чисто риторической: в комнате не было человека, который бы по своей воле захотел исполнить такое поручение.

Они молчали и переглядывались – и это могло продолжаться очень долго, если бы в комнате не появились две молодые леди, которых однажды видел Оливер Твист.

– Вот кто нам поможет! – немедленно известил старый еврей. – Бет пойдет, вы пойдете, моя милая?

– Куда?

– Всего-навсего в полицейский участок, моя милая, всего-навсего…

Молодая леди не ответила категорически отрицательно, а просто выразила горячее желание «быть проклятой, если она туда пойдет». Эта вежливая и деликатная уклончивость свидетельствовала о прирожденной учтивости, которая мешала огорчить старого еврея прямым и резким отказом.

– Тогда пойдет Нэнси. Вы пойдете, милая моя, ведь так?

– Ни в коем случае, – сообщила та.

– Да ведь ты больше всего подходишь для этого. Ты недавно приехала сюда, тебя мало кто знает.

– И я хочу, чтобы так было и впредь, – сказала Нэнси.

– Ты пойдешь! – настаивал еврей.

– Черта с два, – отвечала Нэнси.

Они перепирались несколько минут, но, наконец, посулы и угрозы сделали свое дело. На Нэнси нацепили чистый белый передник, запрятали кудри под соломенную шляпку, а в руки сунули корзинку – и отправили на задание.

Войдя на двор участка с заднего входа, Нэнси постучала в дверь одной из камер:

– Нет ли здесь маленького мальчика? – спросила она, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

– Нет, – ответил чей-то голос.

Этот вопрос – так же, как и ответ, повторились и у дверей следующей камеры, и у следующей… Так как никто ничего не знал, Нэнси обратилась непосредственно к тюремщику и, всхлипывая, потребовала у него рассказать, что случилось с его дорогим братцем…

– Его здесь нет, – сказал старик. – Его оправдали, а поскольку ваш братец плохо себя чувствовал, его увез один добрый джентльмен.

– Какой джентльмен? Боже милостивый! Какой джентльмен! Куда? – всплеснула руками Нэнси.

Старик-тюремщик лишь пожал плечами, но дальнейшие скорбные стоны и всхлипывания за ставили его вспомнить, что джентльмен, кажется, называл Пентонвил.

В смятении и растерянности, пошатываясь и плача, Нэнси ушла со двора участка. Выйдя же на улицу, она сменив нерешительную поступь на быстрый бег и окольными путями помчалась к дому еврея.

Выслушав рассказ Нэнси, мистер Сайкс надел шляпу, кликнул пса и быстро ушел.

– Милые мои… – проговорил еврей, когда дверь за Сайксом захлопнулась. – Мы должны обязательно знать, где наш дорогой Оливер… Вот вам деньги – не скупитесь на расходы… А я закрываю эту лавочку. Ни задерживайтесь здесь ни на минуту. Если что узнаете – вы в курсе, где меня отыскать.

С этими словами он вытолкал всех из комнаты и кинулся к тайнику. Вытащив шкатулку, еврей стал торопливо распихивать драгоценности по карманам. Стук в дверь заставил его отвлечься от этого занятия.