Замогильные записки Пикквикского клуба

– Так себе… неважный чиновник… вздор, – отвечал незнакомец.

М?р Смити отвесил низкий поклон сэру Томасу Клобберу, который, в свою очередь, удостоил его легким наклонением головы. Леди Клоббер навела трубку на м?с Смити и её дочерей, между тем как м?с Смити гордо посматривала на какую-то другую м?с, не имевшую счастья принадлежать к чиновницам корабельной верфи.

– Полковник Болдер, м?с полковница Болдер и мисс Болдер! – докладывал швейцар.

– Начальник гарнизона, – сказал незнакомец в ответ на вопросительный взгляд м?ра Топмана.

М?с Болдер дружески раскланялась с девицами Клоббер; встреча между полковницею Болдер и леди Клоббер была ознаменована самыми искренними излияниями радостных чувств; полковник Болдер и сэр Томас Клоббер перенюхивались в табакерках друг у друга и продолжали стоять одиноко, как джентльмены, проникнутые благородным сознанием собственного превосходства перед всем, что их окружало.

Между тем как местные аристократы – Болдеры, Клобберы и Снайпы – поддерживали таким образом свое достоинство на верхнем конце залы, другие разряды провинциального общества подражали их примеру на противоположной стороне. Младшие офицеры девяносто седьмого полка присоединились к семействам корабельных инженеров. Жены и дочери гражданских чиновников составляли свою особую партию, окруженную молодыми людьми из того же круга. М?с Томлинсон, содержательница почтовой конторы, была, по-видимому, избрана главою торгового сословия.

Самой заметной особой в своем кругу был один маленький и кругленький человечек с черными хохлами на висках и огромной лысиною на макушке, доктор девяносто седьмого полка, м?р Слеммер. Он нюхал табак из всех табакерок, без умолка болтал со всеми, смеялся, плясал, отпускал остроты, играл в вист, делал все и был везде. К этим многосложным и разнообразным занятиям маленький доктор прибавлял другое, чрезвычайно важное: он неутомимо ухаживал за маленькой пожилой вдовой в богатом платье и брилиантах, придававших её особе весьма значительную ценность.

Несколько времени м?р Топман и его товарищ безмолвно наблюдали маленького доктора и его интересную даму. Незнакомец прервал молчание:

– Груды золота… старуха… лекарь-фанфарон… спекуляция… задать им перцу… идея недурная.

М?р Топман бросил вопросительный взгляд на его лицо.

– Стану волочиться за старухой, – сказал незнакомец.

– Кто она такая? – спросил м?р Топман.

– Не знаю… не видал ни разу… доктора прочь… увидим.

Приняв это решение, незнакомец перешел поперек залы, и, остановившись у камина, начал посматривать с почтительным и меланхолическим удивлением на жирные щеки пожилой леди. М?р Топман обомлел. Незнакомец делал быстрые успехи: маленький доктор начал танцевать с другой дамой – вдова уронила платок – незнакомец поднял, подал – улыбка, поклон, книксен – разговор завязался. Еще несколько минут… два-три слова с распорядителем танцами… небольшая вступительная пантомима, и незнакомец занял свое место в кадрили с м?с Боджер.

Удивление м?ра Топмана, при этой чудной ловкости товарища, ровно ничего не значило в сравнении с глубоким изумлением доктора девяносто седьмого полка. Незнакомец молод, вдова самолюбива, внимание доктора отвергнуто, и счастливый соперник не обращает никакого внимания на его негодование. Доктор Слеммер остолбенел. Как? Неужели его, знаменитого врача девяносто седьмого полка, забыли и презрели в пользу человека, которого никто не видел прежде и которого никто не знает даже теперь! Вероятно ли это! Возможно ли? Да, чорт побери, очень возможно: они танцуют и любезничают. Как! Это что еще? Незнакомец рекомендует своего приятеля! Доктор Слеммер не верит глазам, но роковая истина должна быть допущена: м?с Боджер танцует с м?ром Треси Топманом – это не подлежит никакому сомнению. Вдовица перед самым носом доктора, полная одушевления и жизни, выделывает самые хитрые прыжки, то подбоченится, то подымет голову, и м?р Треси Топман рисуется перед ней с торжественным лицом. Непостижимо!

Терпеливо и молчаливо доктор медицины и хирургии переносит свою невзгоду, и с убийственным хладнокровием смотрит, как молодые люди пьют глинтвейн, подчивают конфектами своих дам, кокетничают, любезничают, улыбаются, смеются; но когда, наконец, незнакомец исчез, чтобы проводить м?с Боджер до её кареты, д-р Слеммер быстро вскочил с своего места, как ужаленный вепрь, и негодование, долго сдерживаемое, запылало ярким заревом на его щеках.

Незнакомец, между тем, проводив интересную вдову, снова появился в зале вместе с м?ром Топманом. Он говорил и смеялся от искреннего сердца. Доктор Слеммер свирепел, пыхтел, бесновался, жаждал крови своего врага.

– Сэр, – произнес он страшным голосом, подавая ему свою карточку, – имя мое – Слеммер, доктор Слеммер девяносто седьмого полка… в четемских казармах, сэр… вот мой адрес.

Больше ничего он не мот сказать; бешенство душило его.

– A! – проговорил незнакомец холодным тоном. – Учтивое внимание… Слеммер… Благодарю… теперь не болен… когда захвораю… д-р Слеммер… не забуду!

– Как? вы увертываетесь, милостивый государь? – говорил, задыхаясь, неистовствующий доктор. – Вы трус, негодяй, лжец!.. Вы – довольно ли вам этого? Дайте ваш адрес.

– О, глинтвейн, я вижу, слишком крепок! – воскликнул незнакомец вполголоса. – Не жалеют коньяка… очень глупо… лимонад гораздо лучше… жаркие комнаты… пожилые джентльмены… голова разболится… не хорошо, не хорошо… очень.

И он отступил назад с невозмутимым спокойствием.

– Я знаю, сэр, вы остановились в этой гостинице, – сказал неумолимый доктор, – теперь вы пьяны; завтра обо мне услышите; я отыщу вас, отыщу!

– На улице, может-быть… дома я никогда не бываю.

Д-р Слеммер, сделав неистовое движение, нахлобучил шляпу и вышел из залы. М?р Топман и его товарищ пошли наверх в спальню невинного м?ра Винкеля, которому надлежало возвратить занятый костюм.

Этот джентльмен уже давно спал крепким сном; церемония размена павлиньих перьев была совершена очень скоро и спокойно. Приятели закусили и выпили на сон грядущий по нескольку стаканов вина. Незнакомец был разговорчив и весел; м?р Треси Топман, отуманенный глинтвейном, лафитом, восковыми свечами и белоснежными плечами рочестерских красавиц, был на седьмом небе и воображал себя первым счастливцем подлунного мира. Проводив своего товарища, м?р Топман, не без некоторых затруднений, отыскал отверстие в своем ночном колпаке и впихнул в него свою голову, – при чем опрокинул подсвечник и разбил остальную бутылку с портвейном. Наконец, после многих разнообразных эволюций, ему удалось кое-как добрести до своей постели, где он и погрузился в сладкий сон.

Поутру на другой день, ровно в семь часов, всеобъемлющая душа м?ра Пикквика была выведена из своего бессознательного положения громким стуком в дверь комнаты.

– Кто там? – спросил м?р Пикквик, вскакивая с постели.

– Чистильщик сапогов, сэр.

– Чего вам от меня нужно?

– Потрудитесь сказать сэр, какой джентльмен из вашего общества носит светло-синий фрак с золотыми пуговицами?

М?р Пикквик мигом догадался, что лакей взял, вероятно, чистить платье его товарища и забыл, кому оно принадлежит. Он отвечал:

– М?р Винкель, через две комнаты направо.

– Покорно благодарю.

Топман пил больше всех и спал богатырским сном; однако ж громкий стук неугомонного лакея разбудил и его.

– Что там такое?

– Можно ли поговорить с м?ром Винкелем, сэр? – сказал слуга.

– Винкель! Винкель! – вскричал м?р Топман, приподнявшись с постели.

– Что! – отозвался слабый голос из соседней комнаты.

– Вас спрашивают… там… за дверью, – пробормотал полусонный Топман, повернувшись на другой бок.

– Спрашивают! – воскликнул Винкель, быстро вскакивая с постели, и набрасывая халат на свои плечи, – кто-ж бы это? Кому я понадобился в таком дальнем расстоянии от города?

– Какой-то джентльмен желает с вами переговорить, – сказал лакей, когда м?р Винкель отворил ему дверь, – джентльмен говорит, что он недолго вас задержит; но ему непременно надобно вас видеть.

– Странно, очень странно! – сказал м?р Винкель. – Где этот джентльмен?

– Он дожидается в кофейной комнате.

– Хорошо. Скажите, что сейчас приду.

Этим временем счастливый Топман погрузился опять в сладкий утренний сон.

М?р Винкель оделся на скорую руку и сошел вниз, в общую залу. Старуха и два лакея убирали посуду; какой-то офицер в мундире стоял у окна, спиною к дверям. Обернувшись при входе м?ра Винкеля, он поклонился ему довольно сухо и предложил слугам выйти.

– М?р Винкель, если не ошибаюсь? – сказал офицер, запирая дверь.

– Да, я Винкель; что вам угодно?