Дженнифер Морг

– Да в задницу тебя с твоим нейтралитетом, тебе просто завидно, потому что вашим парням не хватило духу отстоять свои права…

Купер становится между ними, прежде чем опять вспыхнет ссора:

– Успокойтесь. Мерф, свяжись с мостиком, нужно проверить, не заинтересовались ли нами коммуняки. Они заметят, что мы перестали опускать штангу. Джеймс…

Он замолкает. Морщится. Кличка бритта совершенно прозрачна, а для агента ЦРУ даже оскорбительна. Купер в который раз думает: «Зачем он так назвался?»

– Давай-ка прогуляемся к шахте и посмотрим, что они нашли.

– Хорошо, – говорит бритт и встает, разгибается, как проволочный жук, в своем неладно скроенном сером костюме; щека у него подергивается, но выражение лица ледяное. – После вас.

Они выходят из отсека, и Купер закрывает дверь. Судно «Гломар Эксплорер» огромное – больше ударного авианосца, больше даже линкора класса «Айова», – но трапы и переходы здесь представляют собой тесный серый лабиринт, увитый разноцветными трубами и патрубками, удачно расположенными точно на такой высоте, чтобы было удобно биться головой и лодыжками. Качки нет, но корабль слегка дрожит, поскольку его удерживают на месте двигатели SKS (новая технология, на нее ушла значительная часть денег, потраченных на постройку судна).

Они спускаются на шесть пролетов, проходят по другому коридору и минуют переборку, а потом Купер видит люк, ведущий в шахту на уровне пятидесятифутовых мостков. И, как обычно, у него перехватывает дыхание. Шахта внутри корабля около 200 футов в длину и 75 в ширину, внизу – спокойная черная вода в окружении лесов и кранов подъемника. Гигантские стыковочные стойки полностью вытянуты под водой по обе стороны колодца. Штанга пронзает сердце шахты как черное стальное копье, направленное ко дну океана. Автоматический трубный ключ и система управления штангой замолкли: захват достиг цели. Скоро, если все пойдет хорошо, подъемник начнет вытягивать штангу, старательно разбирая сотни труб и складывая их на палубу корабля, пока наконец «Клементина» – известная также как подводная бурильная установка ГБД-1 – не вынырнет из холодных вод, крепко сжимая найденное сокровище. Но пока что в шахте царит мир и покой, а поверхность воды портят только маслянистые пятна.

Инженерный отсек, наоборот, гудит точно улей, так что никто не замечает, как Купер и британский шпион входят и глядят на экран через плечо главного оператора.

– Десять влево, шесть вверх, – говорит кто-то.

– Похоже на люк, – замечает другой.

На экране плывут странные серые тени.

– Свет направьте сюда…

Все на миг замолкают.

– Плохо дело, – говорит один из инженеров, жилистый парень из Нью-Мексико, которого, как кажется Куперу, зовут Норм. На большом центральном экране видна плоскость, выступающая из серой трясины донных наслоений. В ней чернеет прямоугольный провал, а из цилиндра, который лежит поперек него, торчит что-то белое. Цилиндр похож на рукав. Вдруг Купер понимает, что видит: открытый люк в обшивке подводной лодки, из которого наполовину высунулся скелет мертвого матроса.

– Видно, бедолаги попытались уйти вплавь, когда поняли, что торпедный отсек затопило, – говорит голос из глубины комнаты.

Купер оглядывается. Это Дейвис, который даже в гражданском все равно умудряется выглядеть как морской офицер.

– Наверное, это и спасло корпус: выходной люк уже был открыт; когда лодка опустилась ниже расчетной глубины, она была полностью затоплена.

Глядя на экран, Купер ежится. «Почти Флеба», – думает он и пытается выудить из памяти остальные стихотворные строчки.

– А что с ударными повреждениями? – деловито спрашивает Дюк. – Мне нужно понять, получится у нас что-то или нет.

Снова суета. Камера резко поворачивается, чтобы показать всю длину субмарины проекта 629А. Вода на такой глубине очень чистая, и прожектора безжалостно выхватывают обломки – от распахнутого люка в башне до громадной прорехи в корпусе со стороны торпедного отсека. Подлодка лежит на боку, будто отдыхает, и непривычный глаз Купера не видит в ней особых повреждений. Перед башней темнеет открытый люк побольше.

– А это что? – спрашивает он, указывая пальцем.

– Похоже, вторая пусковая шахта открыта, – отвечает Стив.

Лодки проекта 629А стратегические, они оснащены баллистическими ракетами, но это ранняя модель, дизель-электрическая. Она несла только три ядерные ракеты, а перед запуском ей нужно было всплыть.

– Надеюсь, она не вертелась, пока шла на дно: если птичка вывалилась, она могла приземлиться где угодно.

– Где угодно… – повторяет Купер и моргает.

– Ладно, давайте ее прихватим! – приказывает Дюк, который, видимо, пришел к собственным выводам в отношении находки. – Приближается шторм, давайте ее поднимать!

На следующие полчаса отсек превращается в сумасшедший дом: инженеры и операторы склоняются над своими панелями и бубнят что-то в микрофоны. Никто из них такого прежде не делал – то есть не выводил захват весом в три тысячи тонн на позицию над затопленной подлодкой на глубине трех миль под угрозой приближающегося шторма. Моряки на советском шпионском траулере на горизонте, кажется, сумели убедить своих кураторов в Москве, что они опять перепились антифриза, рассказывая про диковинные капиталистические устройства, которые пытаются украсть затопленную красную подлодку.

Напряжение в отсеке растет. Купер смотрит через плечо Стиву, а парень отчаянно крутит ручку управления, волшебным образом удерживая в пределах обзора камер огромный механический захват, чтобы операторы смогли расположить его клешни рядом с корпусом. Наконец – пора.

– Готовность спустить пресс-цилиндры, – объявляет Дюк.

– Спускаем.

Десять баллонов на захвате выпускают серебристые потоки пузырьков: пистоны входят в пазы под давлением столба воды высотой в три мили, так что клешни плотно обхватывают корпус подлодки. Они взрывают придонные отложения, и на некоторое время экраны застилает сероватое облако. Стрелки приборов медленно вращаются, показывая положение клешней.

– На четных два-шесть и нечетных один-семь полный порядок. Частично на девятой и восьмой, ничего на десятой.

Воздух звенит от напряжения. Семь зажимов обхватили корпус подлодки на совесть, еще два, кажется, вот-вот выпустят добычу. Последний, судя по всему, не сработал. Дюк смотрит на Купера:

– Ваше слово.

– Сможете ее поднять? – спрашивает Купер.

– Думаю, да, – сосредоточенно отвечает Дюк. – Посмотрим, когда вытащим ее из грязи.

– Давай сходим наверх, – предлагает Купер, и Дюк кивает.

Капитан может сказать да или нет, и его слово – последнее. Это его корабль пострадает в случае неправильного решения. Через пять минут они получают ответ.

– Поднимайте, – говорит капитан не терпящим возражений тоном. – Мы здесь именно за этим.

Он поднялся на мостик из-за приближающегося шторма и близости других кораблей – на горизонте только что возник второй русский траулер, но решимости его это не поколебало.

– Ладно, за работу.

Через пять минут легкая дрожь покрывает рябью поверхность воды на дне колодца. «Клементина» сбросила балласт, раскидав по дну океана около подводной лодки тысячи тонн свинца. На камерах виден только серый морок. Затем за иллюминатором инженерного отсека приходит в движение подъемник, а буровая штанга медленно движется вверх.

– Двигатели на полный! – ревет Дюк.

Штанга поднимается из ледяных глубин все быстрее и быстрее, с нее потоком стекает вода.

– Что на тензометрах?

Данные с измерителей на огромных клешнях высвечиваются на панели зелеными цифрами: каждая клешня держит около 500 тонн подлодки, не считая воды в ней. Снаружи слышен громкий механический визг, потом пол подается под ногами, и приходит вибрация, которую Купер чувствует через подошвы своих оксфордов, – буровая команда запустила машины на полную, поскольку вес захвата вырос. Судно, которое в один миг получило дополнительно тысячи тонн груза, уходит глубже в воды Тихого океана.

– Теперь доволен? – спрашивает Купер, оборачиваясь, чтобы ухмыльнуться бритту, который, будто чего-то ожидая, пристально смотрит на один из экранов. – Да?

– Еще немного времени у нас есть, – говорит остроносый англичанин.

– Немного времени…