Дженнифер Морг

– Это твоя красная «ауди» стоит на парковке?

Она обрушивает на меня всю мощь своей улыбки:

– А если и так?

Буль-буль… дзинь. Кубики льда падают в стакан.

– Шестнадцать евро, приятель.

– Запишите на мой счет, – механически говорю я и протягиваю ему ключ-карту от номера. – Если твоя, то ты меня чуть в кювет не сшибла на трассе A45.

– Чуть не… – Она смотрит сначала озадаченно, затем огорошенно. – Это что, ты ехал в этом хрустике?!

– Если бы контора заплатила за «ауди», я бы тоже гнал с ветерком. – Видя ее замешательство, я чувствую легкое злорадство. – За кого ты меня принимаешь? И кто ты такая? Что тебе нужно?

Бармен уплывает на другой конец стойки, продолжая блаженно улыбаться. Я моргаю, чтобы отогнать тревожные проблески искажений, которые возникают в поле зрения, когда я смотрю на нее.

Чары как минимум третьего уровня, говорю я себе и невольно ежусь. Моим магическим контрмерам не хватает силы, чтобы пробиться через них и показать мне, как она выглядит на самом деле, но, по крайней мере, я знаю, что мне морочат голову.

– Я Рамона Рандом. Можешь звать меня Рамоной.

Она пригубливает джин-тоник, а потом обеспокоенно смотрит на меня сверху вниз: так аристократ-элой разглядывал бы неуклюжего полуслепого морлока, который каким-то образом выбрался на поверхность. Я на пробу отхлебываю пива и жду продолжения.

– Хочешь меня трахнуть?

Пиво идет через нос.

– Шутишь?! – Это все же вежливей, чем «я скорее займусь любовью с королевской коброй», и не так жалко, как «моя девушка меня закопает», но стоит мне это сказать – и я тут же понимаю, что это правильная, интуитивная реакция. – Что там под чарами? Наверняка ничего такого, что стоит тащить в постель.

– Это хорошо, – говорит Рамона и кивает, локон светлых волос на миг закрывает лицо. К моему вящему облегчению тема закрыта. – Все парни, с которыми я спала, умирали меньше чем за двадцать четыре часа. – Кажется, я изменился в лице, потому что она оправдывается: – Это совпадение! Я их не убивала. Ну, по большей части.

Я понимаю, что пытаюсь спрятаться за стаканом с пивом, и заставляю себя выпрямиться.

– Приятно слышать, – ответ выходит несколько поспешным.

– Я просто спросила, потому что нам предстоит работать вместе. И было бы очень печально, если бы ты со мной переспал и умер, потому что это нам не годится.

– Правда? Как интересно. И чем, по-твоему, я занимаюсь?

Рамона ставит стакан на стойку и вынимает руку из сумочки. И опять дежавю: вместо пистолета она держит трехлетний «Palm Pilot». Техника старая, и я даже немного задираю нос, узнав, что хотя бы в одном важном плане у меня перед ней преимущество. Она откидывает щиток и смотрит на экран.

– Я думаю, ты работаешь на Столичную прачечную, – спокойно заявляет она. – Номинально ты старший офицер в отделе внутренней логистики. Тебе поручено представлять свой отдел на разных совместных комитетах и заниматься закупками в сфере IT. Но на самом деле ты работаешь на Энглтона, верно? Значит, они в тебе увидели что-то, чего я… – она скептичным взглядом окидывает мою потертую футболку, джинсы и разгрузку с гиковскими приблудами, – …не вижу.

Я надеюсь, что сдулся не слишком заметно. В общем, ясно: она в игре. Так даже легче – хотя это еще вопрос спорный. Я глотаю пива (на этот раз успешно).

– Может, скажешь тогда, кто ты такая?

– Уже сказала. Я Рамона, и я не собираюсь с тобой спать.

– Хорошо, Рамона-и-я-не-собираюсь-с-тобой-спать. Кто ты? Ты вообще человек? Я ничего не вижу за твоими чарами, и это меня нервирует.

Меня сверлят сапфировые глаза.

– Гадай дальше, обезьяныш.

Господи боже…

– Ладно, на кого ты работаешь?

– На Черную комнату. И я всегда работаю в этих чарах. У нас дресс-код, знаешь ли.

На Черную комнату? В животе у меня холодеет: я один раз пересекался с этими ребятами на заре своей карьеры, и все, что я узнал о них в дальнейшем, подсказывает, что мне очень повезло остаться в живых.

– Кого ты собираешься тут убить?

Она корчит недовольную гримасу:

– Я должна с тобой работать. Никого убивать здесь мне не поручали.

Мы снова ходим кругами.

– Ладно. Ты собираешься со мной работать, но не будешь со мной спать, чтобы я не умер от проклятья мумии и так далее. Ты приоделась так, чтобы захомутать какого-то бедолагу, но не меня, и тебе известно, кто я такой. Может, пора перестать морочить мне голову и объяснить наконец, что ты здесь делаешь, почему нервничаешь и что происходит?

– Ты что, правда не знаешь? – слегка ошалело спрашивает она. – Мне сказали, что ты получил инструктаж.

– Инструктаж? – теперь ошалел уже я. – Ты шутишь? Я приехал на собрание комитета, а не на ролевую игру.

– Так! – На миг она кажется озадаченной. – Ты приехал на очередное заседание совместного комитета по космологическим вторжениям, правильно?

Я едва заметно киваю. Ревизоры обычно не спрашивают, чего ты не говорил, их интересует, что именно ты сказал и кому.[2 - Особенно нежелательно выбалтывать государственные тайны сногсшибательным иностранным шпионкам, особенно если до конца неизвестно, люди ли они.]

– О тебе мне ничего не говорили.

– Ясно, – задумчиво кивает Рамона и слегка расслабляется. – Похоже на обычную служебную лажу. Как я уже говорила, мне сказали, что мы будем работать вместе – совместная операция, начиная с этой встречи. Кстати, об этом заседании: у меня аккредитация.

– То есть… – Прикусываю язык, пытаясь вообразить ее в комнате для совещаний над шестидесятистраничной повесткой дня. – В каком качестве?

– В качестве наблюдателя. Завтра покажу свою печать, – добавляет она. (И на этом точка. Печати выдаются тем из нас, кого назначают в совместный комитет.) – А ты мне покажешь свою. Наверняка тебя проинструктируют за это время – потом нам будет о чем поговорить.

– А что за… – сглатываю, – …что за работа нас ждет?

Она улыбается:

– Баккара.

Она допивает джин-тоник и, прошелестев платьем, встает.

– До встречи, Роберт. До вечера…