Слишком много колдунов

– Рекомендации есть?

– Четырнадцать штук, – холодно ответила бабушка. Ей не нравился этот равнодушный хлыщ, скрывавшийся за стопками бланков.

– Покажите.

Мадемуазель Прелати вздёрнула бровь.

– Вы что, мой наниматель? – Весь её вид являл сильное сомнение в способности своего собеседника кого-то нанять. Рекомендаций действительно было много, правда, более или менее подлинной из них была только одна – от её невестки, мадам Меффрэ. Остальные были изготовлены ими двоими собственноручно.

Хлыщ снова кивнул, как будто этого и ждал.

– Проживание?

– Конечно, в доме хозяина, – ответила бабушка. – Отдельная комната с детским местом. У меня есть внучка.

Служащий газеты сложил пальцы в замок.

– А кто будет её кормить и содержать?

– Это чудесная девочка, и она никому не помешает, – отрезала бабушка. – Напишите – условия при встрече.

Хлыщ кивнул в третий раз: клиентка попалась тёртая. Вроде всё в порядке. Он потряс кистью, макнул перо в чернильницу и начал заполнять бланк объявления начисто.

9

Весь оставшийся день Питер наводил чистоту в доме и особенно в предполагаемых для сдачи комнатах. По мере наведения порядка цена, рухнувшая до унизительных двух тысяч франков в месяц в первую секунду после того, как Питер заглянул в комнаты (на него упал кусок штукатурки), выросла обратно до четырёх и даже, чем чёрт не шутит, до пяти. Одна из комнат была немного больше и ухоженнее; там, очевидно, будет жить сестра, та, что с пышными каштановыми волосами. Вторая была меньше, здесь будет жить неприхотливый и молчаливый её брат. Обязательно неприхотливый. Они же землевладельцы, рассуждал Питер, их образ жизни прост, естественен.

Так, путая землевладельцев с земледельцами, Питер беспорядочно возил тряпкой по стенам, когда звякнул дверной колокольчик, а затем безо всякого перерыва в дверь постучали. Питер подпрыгнул в ужасе – как скоро! А он совсем не одет! А там ведь наверняка стоит вся их семья – мама, папа, брат, сестра, горничная, дворецкий и грузчики! Бог с ними, с прислугой, но маму и папу разочаровывать было решительно нельзя, поэтому под аккомпанемент настойчивого стука и звяканья временно исполняющий обязанности заведующего кафедрой метался по дому, распинывая вещи по углам и напяливая свой лучший костюм, который предназначался для заседаний Высшего совета Академии. (На этот совет его пригласили лишь однажды, и то случайно, нечувствительно нанеся тем самым крепкий урон его кошельку: больше такую красоту надевать ему было некуда, даже на защиту диссертации он был одет скромнее). Наконец он подбежал к двери, перевёл дух, принял спокойное выражение лица и открыл.

Сразу же выяснилось, что брат с сестрой приехали без родителей, без грузчиков и прислуги, и были совершенно непохожи между собой; волосы у сестры оказались рыжеватые, выбивающиеся из-под потёртого чепчика, а брат был копия Жака Делакруа, однокашника Питера и Аслана.

Собственно, это и был Жак Делакруа.

– О, так это твой дом, – сказал Жак. Кажется, он тоже был слегка сконфужен. – А мы, собственно, по поводу комнаты, недорого…

– Рад тебя видеть, Жак, – сказал Питер неуклюже. – И твою эээ…

– Мелисса, – быстро сказал Жак. – Её зовут Мелисса.

Бывшая сестра открыла рот, затем кивнула и снова скромно опустила глаза.

– И вас тоже рад видеть, Мелисса, – учтиво закончил Питер. – Проходите.

– Мелиссе уже надо идти, – так же быстро сказал Жак. – Пока, Мелисса. Увидимся.

Мелисса некоторое время смотрела то на Питера, то на Жака, затем кивнула медленно, повернулась и пошла, отчётливо виляя бёдрами. В этом был какой-то диссонанс с её внешним видом, и в особенности почему-то с чепчиком. Питер и Жак смотрели ей вслед, словно заворожённые; будто почувствовав, Мелисса повернулась, нахально осклабилась и сделала книксен.

– Пока, мальчики, – и через пять секунд, ловко прыгая через лужи грязи, исчезла за поворотом.

Осмотрев обе комнаты, Жак сказал:

– Ну что ж. Очень даже неплохо. Восемьсот за большую и по рукам.

Питер решил, что ослышался.

– Восемьсот? – кашлянув, переспросил он. – Я вообще-то рассчитывал на три тысячи. Для начала.

Лицо его однокашника приняло сложное выражение.

– Питер, – сказал он. – Три тысячи новых франков за такую комнату в месяц – это немножко не то, что можно назвать «недорого». Я это тебе говорю как специалист по всему, что недорого и со скидкой.

Так и знал, подумал Питер. Та часть его натуры, что возомнила себя финансовой, пришла в отчаяние. Оставшаяся часть взирала на происходящее с кротким любопытством.

– Три тысячи, – задумчиво произнёс Жак. – А вторая комната у тебя уже сдана?

– Нет, – сказал Питер. – Я только сегодня объявление дал. Кстати, как ты…

– Давай так, – Жак его не слушал. – Я найду тебе отличного жильца во вторую комнату за три с половиной тысячи, а за это ты с меня будешь брать полторы.

Питер нахмурился.

– Что-то как-то, – засомневался он.

– Эх, – сказал Жак. – Ну не судьба так не судьба. Пойду искать другое место. Пока. Рад был увидеться. Отличный сюртук, кстати.

– Хорошо, – решительно сказал учёный. Пять тысяч за две комнаты – жить можно. В конце концов, Жак хоть и не сын землевладельца с юга, зато знакомый.

– Только чтоб жилец был хороший, – строго, как ему показалось, сказал Питер.

– Даже не сомневайся, – сказал Жак. – Вернусь через полчаса. Жди.

Питер ничего не успел сказать, как новоявленный квартирант исчез за дверью.

Он действительно вернулся через полчаса, с шумом и вознёй. Приглядевшись, Питер понял, что шум исходил не от Жака, а от того, кто пришёл с ним, очевидно, будущего жильца. Он был весь нагружен мешками, тюками и прочим скарбом, так что лица видно не было, и тем не менее Питеру показалось, что…

– А вот и второй жилец, – сказал Жак.

Второй жилец с грохотом сбросил груз на пол.

– Аслан, – сказал Питер. – Так я и знал.

Королевский эвакуатор некоторое время переводил взгляд с одного однокашника на другого, затем остановился на Жаке.

– Это что, розыгрыш какой-то?

– Почему розыгрыш? – возмутился Жак. – Питер хозяин дома. Сдаёт тебе комнату на лучшей улице в Париже всего за три с половиной тысячи в месяц. Что не устраивает?

– Привет, Питер, – сказал эвакуатор. – Он правду говорит?