Счастье не в цвете

Счастье не в цвете
Chloe J Rhames

Глаза… Эти глаза… С первого взгляда Джэйн влюбилась в эти бездонные нежно-голубые океаны. Джэйн никогда не видела настолько пронизывающего взгляда. Она посмотрела в глаза голубоглазому, нарушила главнейший закон своего Государства. Она Увидела его… Принц Адам. Он шёл в первых рядах, опустив голову, рядом со своей матушкой – Королевой Кэтрин Грэйс. Джэйн всего на секунду подняла глаза и заметила принца, который медленно шёл и тоже посмотрел на неё. В её государстве, как и во всём мире действовало правило о разделении людей. Всех их разделяли по цвету глаз.

Пролог.

Вокруг толпа людей, все они подошли, как можно ближе к забору, что разделяет Правителей Государства и их верных подданных. Парад безумно красивый, но никто их тех, кто стоит за забором на них не смеет поднять и глаз. Даже если бы и хотели, стража не позволит им сделать этого.

Вокруг стоит замечательная погода. Ясно-голубое небо пронизывается тёплыми майскими лучами солнца. Уже даже пахнет скорым приходом лета, которого так ждали все подданные Государства. Можно уловить слабый запах свежевыпеченных хлеба, батона и сладких булочек.

Парад – это еженедельная государственная традиция. После воскресной службы королевская семья проходит по главной улице – Сангвини, к своему дворцу. Все стоят совершенно грустные, как будто всех этих людей привели сюда силой. Но ведь это была не правда! Люди сами приходят, если посчитают нужным. Лишь одна девушка улыбается – Джэйн. Её с самого детства забавляло цоканье высочайших каблуков у Королевы и пришаркивание остального придворного двора. Она видела их всех лишь на картинах в художественной галереи. И, по её словам, она никогда не видела никого красивее. Все их идеальные лица наводили на девушку некую смешинку. Джэйн не понимала, почему на картинах они все такие строгие. Только один портрет вызывал у неё немой восторг. На этой картине был изображён Принц Адам. Он был не просто строгий, его взгляд отображал несколько эмоций сразу. Одними из самых явных был восторг. Глаза Адама блестели, виден был весь страх от новой должности. Немного высокомерия (такое присуще воспитанию в королевской семье), и, конечно же, не большой детский задор. Хоть и на этой картине Принцу уже почти семнадцать лет. Картина была годовой давности. Привлекательной внешностью его не обделили. Сильные мужские скулы, белокурые волосы до плеч, нежные, как лепестки розы, губы.

Джэйн восхищалась его красотой. Сама она была, как ей казалось, не достойной. Однако не загонялась, что она не настолько красива. Может она не такая красивая как Адам, но тоже очень даже ничего. Для своих шестнадцати, это было не плохо. Недалеко от картины, в углу зала было зеркало. Джэйн любила в него посмотреться. Идеально ровная немного бледная кожа, яркие карие большие глаза, мягкие шоколадные волосы немного ниже плеч. Щёк нет, вместо них пробиваются скулы. Семье Джэйн иногда приходилось голодать, не лёгкие времена были. Папа работает в пабе, и далеко не управляющим. Мама сидит дома с маленьким братиком Мэтом, а бабушке выплачивают мизерное пособие, она на пенсии и в последние время много болеет. Все они кареглазые. Не все люди и работодатели относились к таким как Джэйн с удовольствием, некоторые запрещали на них смотреть. Но ничего поделать они не могли. В Государстве был закон о разделении людей по цвету глаз. Самое высшее сословие – это голубоглазые. Именно они правили страной, а таких были один на миллион. Те у кого серые глаза, могут заседать в совете депутатов, у зеленоглазых была возможность занимать должности начальников и заместителей, и только у кареглазых всё сложилось куда хуже. Они могли быть прислугой и занимать рабочие должности. Однако, были люди, которым не повезло больше всего. Они называли себя – особенные. У этих людей, детектор не мог определить чёткий цвет глаз. Их выгоняли из общества. У всех было только одно общее правило – не смотреть в голубые глаза. Считалось, что если чистые голубые глаза встретятся с другими цветами, то в конце-концов у носителя голубых они тоже почернеют.

Джэйн было смешно от этих слов. Она считала, что пока учёные не найдут точные доказательства этому, нельзя так поступать с людьми. Учёные, к слову, тоже либо сероглазые, либо с зелёными глазами.

И вот девушка стоит перед самым забором, слушает медленные шаги людей и улыбается. Джэйн всегда представляла, как смотрит на парад, как на самом деле выглядит Адам Картер и Королева Кэтрин Грэйс Картер.

Когда любопытство берёт вверх над тобой, ты ничего не можешь поделать и следуешь за ним. Так и поступила Джэйн. В мгновение ока, она подняла голову, никто не заметил, что хорошо для неё. Она начала глазами искать Королевскую семью. И вот она их видит, может посмотреть на всё платье целиком, потом красивые украшения. Ещё выше и… лицо. Оно абсолютно такое же, как на картине. В глаза Джэйн так и не решилась заглянуть. Рядом она увидела молодого юношу с блондинистыми волосами, он был намного выше, чем ожидала Джэйн. Но его красота сразила её. Это было не так как на картине, Адам был намного замечательнее и красивее. Джэйн не смогла справиться и посмотрела в его глаза.  Глаза… Эти глаза… С первого взгляда влюбилась в эти бездонные нежно-голубые океаны. Она никогда не видела настолько красивого цвета. Джэйн сначала не поняла, но потом увидела, как Адам смотрит прямо на неё и улыбается. Дрожь в коленках, учащение дыхания и увеличение ритма пульса. Джэйн давно так не пугалась. Теперь, её могут посадить в тюрьму или даже казнить, она убежала с парада, и больше не хотела туда приходить. Лишь Принц Адам не понял такого поведения, он не хотел напугать не знакомую ему девушку, ведь в её карих глазах он буквально увидел своё отражение. Он хотел проследить за ней глазами, но Джэйн уже давно скрылась среди толпы людей.

Так и не нашедши девушку, Принц с грустью пошёл по улице Сангвини…

Часть 1.

Джэйн вспоминала эти глаза ещё долго. На парады она больше не ходила. Ей было стыдно. А прошло уже более семи месяцев.

Джэйн никогда не забудет сияющие драгоценные глаза, которые переливаются на солнце…

Сегодня был снег, которого так ждала девушка. Она надела теплую накидку, которая скрывает её лицо, и вязанные бабушкой варежки.

Какая же Джэйн была радостная, когда увидела летящие больше хлопья снега. Она, как ребенок, радовалась любому незначительному событию. Будь то снег или пение птиц за окном. Джэйн направилась в одно красивое место, где могла думать об абсолютно разных вещах, где могла посмотреть на потрясающий ранний зимний закат.

Дорога туда не сложная, легко запомнить, однако никто так далеко не ходит. Детям страшно, а взрослым некогда. Чтобы дойти до леса, надо пройти через детскую игровую площадку. На самом деле это было тяжело назвать площадкой, просто открытая поляна, где играли кареглазые дети.

Сегодня был один из таких дней. На полянку было страшно зайти, со всех сторон в тебя летят снежки. Кто-то строит крепость, за которой будет прятаться вся команда. Всё это вызывало улыбку у Джэйн. Она вспоминала, как сама, когда была маленькой, играла здесь и обкидывала всех подряд снежками.

Девушка обошла стороной место побоища, однако один снежок она зацепила. Но даже это её не расстроило. Тропинку немного занесло, поэтому, когда Джэйн добралась до самодельной лавочки, правда обрадовалась этому. С этой лавочкой тоже не мало связано. Джэйн сама её сделала. Она была не шикарной, но ей нравилось. Когда она со стыдом убежала с Воскресного парада, ей не хотелось идти домой и она побежала куда глаза глядят. Так и добежала сюда, где её взор приковал изумительный вид. Через деревья виднелась блестящая река, широкая. По ней плавали лебеди и утки. Джэйн наблюдала за этим с холма, на котором сидела.

Она села на лавочку и расслабилась. Джэйн посмотрела в сторону речки. Девушка немного расстроилась, ведь никто в течении всей зимы теперь не подойдёт к ней: ни дикий олень, которого она пару раз видела, ни лиса, ни зайчик, которых так много в этих местах, даже птиц ближайшие четыре месяца она больше не увидит. Джэйн внезапно стало грустно. Наступает зима, скоро Новый год и Рождество. Прошёл ещё один год. Очередной год, который ничего не решил. Джэйн не понимала законов Государства в котором живёт. Они были странными. Почему то, она не могла покупать выпечку с 11.30 до 12.10, не могла разговаривать с Особенными, хотя именно этот закон она преступала и не раз. Особенные жили в лесах, как древние племена. Иногда Джэйн приходила к ним в гости. И, казалось, что они и правда особенные. Ведь когда они начинают говорить, их можно слушать часами. Умом они не обделены. Они всё понимают, от некоторых историй, Джэйн буквально хотелось плакать. Ей хотелось узнать, как они попали в этот лагерь, почему они убежали. Особенно она растрогалась от рассказа мальчика, который недавно прибыл – Крис. Его выгнали родители. Они не хотели платить большой штраф за него. Вот ещё один закон, который не понимала Джэйн. Зачем платить за человека, которого изгнали из Государства? Зачем вообще выгонять? К сожалению, она ничего не могла сделать. Она оставила эту тему, а то слёзы уже начали собираться в уголках глаз.

Неожиданно, перед ней пролетелась птичка. Пёрышки у птички были ярко синего цвета. На белом фоне деревьев и снега, она сильно выделялась. Сама она была небольшого размера. Птица села на ветку и смотрела на Джэйн. Сама же Джэйн думала совсем о другом. Она опять думала о прекрасном Принце Адаме, о его глубоких голубых, почти синих глазах. Девушка еще раз посмотрела на птичку и её осенила мысль. В кармане у Джэйн лежал небольшой кусочек хлеба. Мама дала ей его с собой на случай, если проголодается. Она сняла капюшон и, запустив руку в карман, достала тот самый хлеб. Птичка сразу закивала головой и села на руку Джэйн, чем заставила её испугаться. Пока птичка клевала хлебушек, Джэйн захотела её погладить, что странно, так это то, что у неё получилось. Птичка даже не перестала кушать. Стало понятно – птичка то, ручная.

Как только хлебушек закончился, птичка свистнула и улетела в неизвестном направлении. Джэйн ловила себя на мысли, что тоже хочет быть птичкой, чтоб улететь как можно дальше, так далеко, как только сможет. Подальше от всех нелепых законов и предрассудков. Или залететь в окно Принцу Адаму. Смотреть и смотреть на него, изучать каждый квадратный миллиметр его лица, а потом уснуть рядом с ним и наблюдать за ним ночью, когда никто не видит и никто не посмеет осудить…

Внезапно, Джэйн заметила, что уже изрядно потемнело и пора возвращаться домой. Она встала с лавочки и пошла по знакомой тропинке. Когда Джэйн вышла из леса, дети всё ещё играли в снежки, только их стало в разы больше, такое чувство, что все дети собрались здесь, с разными цветами радужки глаз. К сожалению, такое может быть только в мечтах, но если присмотреться, то можно насчитать троих мальчиков с зелёными глазами и одного с серыми, все остальные – карие. Вокруг стоят родители и улыбаются на проделки детей. Очень приятное зрелище.

Пока Джэйн зачарованно смотрела на родителей, ей в ногу попали снежком. У Джэйн буквально загорелись счастьем глаза. Она нагнулась и сделала большой снежок, далее кинула его в проказника мальчишку Тима. Он явно этого не ожидал, а потом обернулся и по детскому зло посмотрел на Джэйн, а ей хотелось смеяться.

– Будешь знать, как во взрослых кидать снежками! – крикнула Джэйн с улыбкой. Но не успела она и договорить, как в неё прилетел новый снежок, только на этот раз точно в спину девушки. Она обернулась и на этот раз она увидела Марка.

– Ну, Джэйн! Поиграй с нами! – просил Марк. Джэйн никогда не могла устоять перед детьми, а тут ещё и самой хочется.

– Хорошо, только чур в голову не кидать, – весело сказала девушка и присоединилась к игре.

Через несколько часов родители начали забирать своих детей, и постепенно полянка опустошалась. Джэйн была одной из последних, кто покидал ей. Договорившись с детьми, что они как-нибудь ещё сыграют. Джэйн давно так не веселилась. По крайней мере с прошлой зимы. Летом тоже было весело, но не так как зимой. Абсолютно все дети любили зиму, а особенно, когда Джэйн с ними играла.

Джэйн было немного холодно идти домой, но теплые воспоминания согревали и никакой холод становился не страшным. И даже несмотря на то, что накидка практически замерзла на холоде, а варежки можно было выжимать.

Спустя несколько минут, Джэйн стояла на пороге своего дома. Немного задержав дыхание, она постучала в дверь. Ей никто не открыл. Это заставило девушку смутиться, никогда такого не было, чтобы ей не открыли дверь. Она приложила ухо к двери. Даже сквозь дверь она слышала плачь Мэта. Сердце Джэйн моментально подскочило и забилось быстрее, она вломилась в дверь, которая была не заперта. Она услышала тяжёлые всхлипы, которые, похоже, доносились с кухни. Именно туда и направилась Джэйн как только сняла тяжёлую от льда накидку и мокрые варежки.

На кухне она увидела не очень приятную картину. За столом сидят мама с папой. Мама плачет, а папа её успокаивает, но видно, что ещё чуть-чуть и тоже сдастся. Джэйн в шоке смотрела на родителей. Что могло так расстроить их?

– Пап,что случилось? – взволнованно спросила Джэйн. Папа помедлил, он совершенно не хотел говорить дочке о том, что случилось, не хотел травмировать её чувства.

– Понимаешь…– он запнулся, вероятно выбирал правильные слова. – Бабушка… – сердце Джэйн забилось куда быстрее, чем было до этого. – Она… У неё случился приступ… и её увезли в госпиталь. А нам сказали ждать здесь, нам нельзя там находиться. Как только станет что-то известно, нам позвонят и её привезут.

Джэйн еле держалась на ногах, дыхание перехватило, и ноги совсем окосели. Она могла прямо сейчас упасть в обморок, но она старалась держаться.

– Пожалуйста, посмотри, что там с Мэтом, – ласково попросила мама.

Джэйн немедленно стала подниматься на второй этаж. Как только она осознала всю сложность и ужас ситуации, на глаза навернулись слёзы. Глаза уже ничего не видели и Джэйн просто присела на ступеньки, только теперь слёзы не остановить, они полились бесконечным потоком, потоком всех чувств.

Часть 2.

Сегодняшний день, Джэйн ненавидела всем свои сердцем. Казалось, даже всё вокруг скорбило. Уже с ночи была мощнейшая метель, а на утро не пело ни одной птички. Ни один лучик не пробивался сквозь серые, толстые и тяжелые тучи.

Джэйн составило много труда, чтобы подняться с кровати. Прошло два месяца с тех пор, как бабушку забрали в госпиталь и три дня со дня её смерти. Родители не хотели говорить, но по их лицам можно было понять. С того дня Джэйн не выходила из комнаты и не ела. Бабушка для неё была другом, только она знала о Особенных и даже ходила вместе с Джэйн к ним в гости.

На кровати уже лежала одежда, которую Джэйн должна надеть на похороны. Она её надела и посмотрелась в зеркало. Ей было противно на себя смотреть. Джэйн не должна одевать эту одежду, не сейчас.

Сегодня никто ничего не говорил. Вся семья, включая маленького Мэта, стояли на кладбище. Родители Джэйн роняли одинокие слёзы, а девушка сама просто стояла столбом. Она уже выплакала все слёзы. Она хотела забыть это как страшный сон. Ещё хотелось думать, что это всё не правда, Джэйн придёт домой, а бабушка приготовит её любимые булочки с кремом.

Джэйн первая покинула кладбище. Она пришла домой и занялась тем, что и последние три дня – смотрела в окно. Может на улице она увидит то, что заставит её жить дальше. Или она так и простоит, до конца своих дней. Через несколько часов она услышала, как захлопнулась входная дверь. Родители пришли. Джэйн не хотела к ним выходить, они сейчас тоже не в настроении что-то обсуждать и разговаривать. так и завершился этот день, но, надо признать, он не прошёл зря. Сегодня Джэйн улыбнулась с тех пор, как умерла бабушка. Всё тот же Тим и остальные ребята играли на улице. Одно из самых замечательных зрелищ.

Джэйн посмотрела на часы, они показывали девять вечера – время спать. Но она сегодня не уснёт, может только на час. Джэйн находилась в очень тяжёлой депрессии. Она потеряла родного человека, хотя она понимала, что всё к этому ведёт.

В таком духе прошла и вся ночь, а потом день, и снова ночь.

Через день Джэйн уже чувствовала какую-то облегчённость. Даже улыбнулась с самого утра. И погода, будто радовалась новому наступившему дню. В окно было больно смотреть. Хоть и зима, солнце было ярче не куда, естественно, всё отражалось на больших сугробах снега. А кристаллики снега, отражали всё в миллионные количества раз. Почувствовав внезапную окрылённость, Джэйн легко спустилась с лестницы. Она почуяла приятный запах, который вызывает не очень приятное чувство в животе. Мама что-то готовила. Это немного неожиданно, мама последний раз готовила два месяца назад, в тот день, когда увезли бабушку.

– Доброе утро, мама! – радостно сказала Джэйн.

Мама от неожиданности уранила сковороду, на которой лежали оладушки, которые любила Джэйн. Мама была очень счастлива, что Джэйн наконец заговорила и самое главное спустилась и улыбается. На глаза Женевьев навернулись слёзы, но, наконец, это были слёзы счастья. Женщина прошла небольшое расстояние и обняла дочь, которую любила больше жизни. Джэйн тоже обняла мать.

– Доброе утро, солнышко! – прошептала мама на ушко дочке. – Хочешь кушать? Я приготовила твои любимые оладушки, – с надеждой посмотрела на дочь Женевьев.

– Думаю, да, – сказала девушка, после недолгой паузы. На лице мамы появилась лучезарная улыбка, которую так любила Джэйн. Девушка тоже не смогла сдержать улыбки. Она помогла маме убрать разбросанные оладьи и сковороду, а потом села за стол.

Завтрак оказался очень вкусный. Мама всё это время смотрела на Джэйн. Она всё время переживала за неё, а сейчас Женевьев смотрит на то, как похудела Джэйн и понимает, что именно она виновата в том, что запустила дочку и оставила её голодать.