Весняна. Моя легенда
– Переруби стебель лилии! – крикнула я Саргону. – Тогда Болотница сгинет и эти твари тоже. По-другому с ними не справиться.
Не произнеся ни слова, мужчина побежал в воду, обнажая меч. Лель продолжал стрелять из лука, отвлекая болотную нечисть. А я всё так же не выпускала подругу.
Видно, зелёная тварь смекнула, что мы пытаемся сделать и отпустила Рыжу. Она хотела скрыться в воде и помешать синеглазому, который уже добрался до цветка. Но не тут-то было! Я оставила подругу и бросилась на Болотницу, успев схватить ту за склизкие и неприятные, как тина волосы. Нечисть завизжала, развернулась и вцепилась зубами в моё плечо. Боль была настолько сильная, что я могла бы сравнить её с тридцатью тонкими иглами, которые одновременно воткнули в плоть.из горла вырвался надрывный, но я лишь крепче ухватилась за её волосы. Лель подбежал и попытался оторвать от меня пасть твари, но зараза только усилила натиск. Тогда он достал свой кинжал и начал тыкать им в Болотницу. Холодная сталь попадала ей в лицо, руки, резала шею и даже разок воткнулась в миндалевидный глаз. Из порезов выступила вонючая зелёная жижа, которая лилась тонкими ручьями и тут же высыхала, как и исчезали раны. Нечисть разомкнула челюсти, глянула на нас с издёвкой и произнесла булькающим голосом:
– Вам меня не одолеть!
Она снова собиралась укусить, целясь уже в моё горло, но Лель вставил кинжал поперёк её рта, расширяя улыбку от уха до уха и мешая зубам достичь желаемой плоти. Болотница злобно глянула на него и обмякла. В тот же миг все маленькие твари, кишащие вокруг, попадали на землю замертво. Посреди водоёма стоял Саргон, а возле него валялась увядшая в одночасье лилия.
Я отбросила болотную нечисть и поспешила к подруге, попутно спотыкаясь. Всё кругом завертелось, и я почувствовала, как мир уходит из-под ног. Меня подхватил Лель и не дал шмякнуться на землю. Он хотел взять меня на руки, приказывая не двигаться, но я стала припираться, ведь Рыжка истекала кровью. Там. Без сознания. Только к ней подошел Саргон с Ужиком на шее да взял подругу на руки. Я вроде была и рада, что о подруге есть кому позаботится, но в то же время в груди неприятно кольнуло. Мне почему-то хотелось, чтобы его руки держали лишь меня. Стыдно ли мне стало от этих мыслей? Да. Но я не могла ничего с этим поделать. И это немного раздрожало.
Добравшись до нашей поляны, хлопцы положили нас на расстеленные шерстяные одеяла. Рыжка так и не пришла в себя. Всё её лицо было в маленьких проколах от зубастых пастей, а на ноге красовалась глубокая разодранная рана от когтей Болотницы. Мне тоже неплохо досталось. Крекавацы покусали щёки и руки, а на плече горела огнём глубокая рана от стальной челюсти болотной твари. Но я хотя бы была в сознании.
– Веснянка. Давай я помогу. Ты только скажи, что делать, – заботливо проговорил Лель с лаской в голосе.
Я только сурово глянула в ответ, и он понял, что сейчас со мной лучше не спорить. Мне было проще сделать всё самой, чем объяснять, какую мазь и примочку следует использовать сперва, да в какой последовательности.
«Я справлюсь быстрее и уж точно ничего не напутаю.»
Стиснув зубы в попытке пересилить острую боль да головокружение, я подползла к подруге на четвереньках. Открыла ей рот и влила почти целый пузырёк излечивающего снадобья. Протёрла раны кровоостанавливающим и обеззараживающим настоями из ромашки, кровохлёбки и бадана, да наложила примочку. Замотала рану на ноге и принялась за свои. С травмами на руках я справилась быстро, а вот с лицом оказалось всё намного сложнее. Зеркальца в Бездон-мешке не нашлось.
– Я помогу, – сказал Лель, который не отходил от меня ни на шаг.
– Хорошо, – сдалась я и отдала тряпицу, вымоченную в растворе горькой полыни и болотного багульника.
Хлопец аккуратно протёр мои щёки и смыл засохшие кровавые дорожки. Бережно намазал каждый след от зубов мазью и произнёс с заботой:
– Теперь давай займёмся твоим плечом. Надо как-то снять рубаху.
Он развязал шнурки на горловине, делая разрез спереди шире. Но этого оказалось недостаточно, чтобы оголить плечо. Поэтому пришлось разрезать ткань кинжалом почти до самого локтя. Я не сразу смекнула, что стоит придержать рубаху. Так что часть правой груди оголилась, показывая небольшую светло-коричневую ореолу и торчащий от внезапной прохлады сосок. Я спохватилась и прикрыла грудь здоровой рукой, но было уже поздно. Лель всё видел. Его щёки залились пунцовым цветом, так же, как и мои, а он всё таращился на прикрытое место.
Я отвела взгляд в сторону и заметила стоящего у костра Саргона. Его глаза блестели синевой льда, а желваки на челюсти играли, словно он готовился убить светловолосого помощника за то, что тот увидел. Мужчина сжимал и разжимал кулаки, но не двигался с места, точно пригвождённый.
Лель неспешно и осторожно стал стягивать с плеча рубаху, и я зашипела от боли. Саргон сорвался с места и большими шагами преодолел расстояние, разделяющее нас.
– Может, будешь снимать аккуратнее? Ей же больно!
– Я сама нежность.
– Был бы нежным, не причинял бы столько страданий.
Вся эта ситуация выходила смешной, если бы не было так больно.
– Рана глубокая и обширная. Нужно хорошенько её промыть полынью и залить сращивающим настоем, – объяснила я хлопцу пока тот стягивал рукав моей пришедшей в негодность рубахи.
Со стороны Рыжки донёсся хриплый кашель и болезненное мычание. Я хотела встать к ней, но Саргон положил руку на моё здоровое плечо и легонько надавил на него так, что бы я села обратно.
– Я сам, – холодно произнёс он.
Пока Лель промывал раны, заливал их настоем и намазывал мазью, я наблюдала, как Саргон заботливо помогает моей подруге. Он подсобил ей приподняться, напоил водой, да дал выпить остатки отвара.
Чувствовала себя Рыжа, мягко говоря, не очень. Я знала, что её нога горела огнём, как, впрочем, и моё плечо, которое Лель уже перевязал чистыми тряпицами. Лицо подруги испещряли многочисленные мелкие порезы, что, как и мои, чесались и саднили под действием заживляющих мазей. Девушка то и дело хныкала да ныла, как ей тяжело. Я её понимала, но в то же время удивлялась, как можно быть такой урюпой.
«Я же как-то держусь. Да, боль ужасная, но терпимая.»
Я остановилась на этих мыслях и дала себе воображаемую оплеуху.
«Нельзя быть такой злой, Веся. Это твоя подруга, которой плохо, а ты, как тварь последняя, думаешь о ней. Нет, нельзя так.»
Пока я утопала в своих неприглядных мыслях, Лель принёс грибную похлёбку с хлебом и салом. Я не хотела есть, но он в прямом смысле впихнул её в меня. Ложку за ложкой. Я попыталась поесть сама, но левой рукой оказалось сложновато держать ложку. Рыжа ела сама. И меня это радовало.
После еды и наших непростых приключений на меня навалился сон. Хлопцы решили остаться в дозоре у костра, сменяя друг друга. Первым дежурил Саргон, а светловолосый расстелил себе одеяло подле меня. Хоть меж нами с Рыжей было приличное расстояние, но он не пожелал там ложиться. Хлопец улёгся, глядя в мою сторону. Я ощущала его пристальный взгляд, и это приносило ощущение липкости. Я не понимала Леля. Если ему пришлось всю жизнь следить за мной, да оберегать от всего, если его готовили для моей охраны с самого детства, то не должен ли он меня ненавидеть?
«У него отняли спокойную и беззаботную жизнь. Так почему я ему доспадобы? А я точно знаю, что это так. Иначе зачем он меня поцеловал? И зачем так смотрит на меня: с лаской и заботой? И если бы не Рыжка, смогла бы я ему ответить тем же? Вряд ли.»
Я перевернулась со спины лицом к Лелю и опустила голову так, чтобы удобнее было наблюдать за Саргоном. Он сидел возле костра полубоком ко мне. Пламя освещало его, играя на лице неровными проблесками и переливами на угольно-чёрных волосах. Появившаяся на лице небольшая щетина делала его ещё более мужественным. А раскрытый на несколько пуговиц вниз ворот давал возможность рассмотреть крепкие грудные мышцы. Весь он выглядел загадочно и маняще. Мой взгляд скользнул выше. Саргон пристально и молча глядел на меня. Никакой ухмылки, никакого раздражения. Просто взгляд, который он не отводил от меня, а я от него. Утопая в синеве сапфиров, мои веки сомкнулись, и я провалилась в беспокойный сон со старыми и новыми кошмарами.
Урюпа – плакса.
ГЛАВА 6
Первое, что я увидела, когда проснулась, это тот же завораживающий взгляд синих глаз, смотрящих на меня в упор. Лицо Саргона находилось в мизинце от моего. Он лежал на месте Леля, приобняв меня за талию.
– Доброе утро, Веся, – промурлыкал темноволосый, улыбаясь. – Ты ужасно беспокойно спишь.
– Ага, – только и смогла вымолвить я, любуясь лицом мужчины. – А где Лель?
– Задремал у костра, – ответил Саргон и поправил мои волосы, убрав их за ухо. Его рука не отстранилась сразу. Тёплые пальцы коснулись ямочки за ухом и провели вдоль подбородка, слегка приподнимая его. От места, где он меня тронул, по коже разбежалась лёгкая волна мурашек, что пронеслась в грудь сладостным трепетом. Это было неожиданно и до безумия приятно.
– Я уже не сплю и советую тебе держать при себе руки, – раздался громкий голос сверху, и я заметила нависшего над нами хлопца. – Иначе я за себя не отвечаю.
– Вечно ты всё портишь, – усмехнулся синеглазый и отстранился. А я опечалилась сим фактом. С его рукой ушло и тепло, согревающее меня.
Утро оказалось зябким и невесьма приветливым. Я осторожно приподнялась и почувствовала шевеление на своей шее. Видно, ночью Ужик переполз обратно ко мне.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил взволнованно Лель и помог мне подняться.
– Уже лучше. Плечо ещё болит, но не так сильно, как вчера.
– Твои раны на лице полностью затянулись, – сказал Саргон, и я тут же провела по лицу руками. Там и вправду не было ничего. Ни корочек крови, ни ран, ни рубцов. – Скорее всего, это действие Папараць-кветки. У Рыжки не так.
Подруга уже сидела у костра. Она выглядела ужасно. Синяки и кровоподтёки вперемешку с запёкшейся кровью на ранах украшали её лицо. Я тут же пожалела о вчерашних злых мыслях. Неловко подошла и уселась подле неё.
– Ты как? – спросила я с нежностью в голосе. – Сильно болит?
– С утра сильно. Но Саргон дал успокаивающего настоя. Так что теперь не всё так плохо.
Подруга говорила со мной натянуто, даже не обернувшись. Будто я её чем-то обидела. Она слегка стиснула кулаки и, помолчав, добавила с каким-то негодованием:
– Тебе бы переодеться Веська. А то, глядишь, так и оголиться не долго.
Мои глаза расширились от удивления. Чего-чего, а от неё я таких слов точно не ожидала. И это вместо: «Спасибо что не дала мне помереть»?
Я молча поднялась, нашла в Бездон-мешке чистую рубаху с юбкой, которую ещё предстояло разрезать по бокам, и двинулась к кустам. Но меня остановил Лель, отчего в глазах у рыжеволосой девушки блеснула злобы.
– Давай сначала рану обработаем, да перевяжем. Кветка-кветкой, а неясно, какая зараза была у той твари на зубах. А после я и Рыже помогу.
Не хотелось мне сейчас приближаться к подруге, потому от предложения хлопца я не отказалась. Уж больно она теперь смахивала на ту животинку, которую терпеть не может. Того и гляди, ядом заплюёт. А от помощи друга она только рада будет. Может, хоть подстынет немого.
Когда Лель позаботился о моей ране, которая заметно зажила за ночь, я поспешила в дальние кусты. Быстро справилась со своими лёгкими делами и переоделась. А когда направилась к костру, то чуть не врезалась в темноволосого мужчину.
– Ты что здесь делаешь? – опешила я, схватившись за сердце.
– Тебя жду. Не хватало, чтобы ты ещё раз вляпалась в неприятности, – ответил мужчина и усмехнулся. – Не переживай, я не подсматривал.
Жар тут же опалил мои щёки, и я вся залилась цветом. Как наливное яблочко.
«Я ж не просто там переодевалась! О Боги! Срамота-то какая! Уж лучше бы он меня голой увидел, не так стыдно бы было.»
Сорвавшись с места и опустив голову как можно ниже, я, вся краснющая, быстро зашагала к поляне. Вслед мне раздался низкий мужской смех. Ах! Как же я хотела сейчас врезать ему и убежать подальше. Только разве от него скроешься? Всё равно рядом находиться придётся.
Влетев на полянку, я быстро достала из мешка припасы еды и стала готовить завтрак. Мне надо было отвлечься. Но когда Саргон вышел из лесу, улыбаясь во все тридцать два, мои щёки вновь наполнились краснотой.
Поев, да собрав вещи, мы затушили костёр и вновь двинулись в путь пешком. Только подруга сидела на Гривчике, ведь рана на её ноге заживала не так быстро, как моя. Я была рада, что мне не пришлось ехать вместе с синеглазым наглецом. Но уже совсем скоро моему счастью пришёл конец. Ужик сказал, что земля здесь твёрдая и полдня можно добраться вскачь.
Когда я уселась на Рысика, а сзади по-хозяйски разместился черноволосый мужчина, то сразу же попыталась отодвинуться. Я села поближе к шее коня, но тут же почувствовала на своей талии крепкую руку. Мужчина обхватил меня, слегка стиснул пальцы на боку и грубо придвинул к себе вплотную, так что от его действий я не смогла сдержать вырвавшийся стон. Он наклонился к уху и, обдав его теплым дыханием, прошептал:
– Так будет удобнее.
У меня тут же пошли мурашки, разбегаясь от уха вдоль позвоночника к кончикам пальцев ног. А внизу живота стянулся тугой, но до боли приятный узел.
«Боги Богов! Мало мне злополучной встречи у кустов, так теперь ещё и от этого краснеть. Ну почему же он так дурманит мой разум?»
Саргон убрал руку, и мы двинулись, догоняя Гривчика. А я ещё полдороги походила на свёклу с бабкиной грядки и чувствовала своим задним местом возбуждённое тело мужчины. Так и ехала, стыдясь, пока Лель меня не спас. Он решил рассказать забавную историю про синеглазого, который, пока нас не было, чуть не наелся волчьих ягод от призрака Красного болота.
– Представляешь? Прибегаю я к ручью, а там этот огромный мужлан сидит на заднице. Весь потерянный такой. Аж смотреть жалобно. А вокруг него ягода волчья разбросана.
– Я просто девчушку у ручья увидел и подошёл спросить, не потерялась ли она, – стал оправдываться Саргон. – А она повернулась, посмотрела на меня чёрными глазами и руку с ягодой протянула. Ну, я как опьянённый и потянулся за ними.
– Ессли бы не яс, то волялсся бы ты ужес у того ручьяс мухамс на радоссть! – прошипел с издёвкой Ужик.
Мой хохот резким звоном разнёсся по округе. Я смеялась так, что слёзы из глаз полились. Вся неловкость от поездки тут же испарилась. Но ровно до тех пор, пока синеглазый наглец вновь не наклонился к уху и не произнёс:
– Смотрю, тебя эта история очень развеселила. Может, мне тоже рассказать одну? Про то, как мы у кустов встретились, – и уже громче добавил: – Знаешь, Лель. А ведь у меня тоже есть одна презабавнейшая история.
Я тут же прекратила смеяться и со всей силы ударила вредного попутчика по ноге. Но он даже не поёжился и не обратил никакого внимания. Будто это не удар, а просто надоедливая маленькая мошка на ногу села. И продолжил:
– Про то, как ты в дозоре у костра уснул. И чуть себе шевелюру не спалил.
Лель недовольно прокашлялся, а я вздохнула с облегчением. Дальше все ехали молча.
К обеду мы добрались до неприглядной лужайки, где Ужик приказал оставить лошадей на привязи и идти пешком. Я отпустила змейку на землю. И он повёл нас по топким тропам, виляя откормленным тельцем. Рыжа идти сама не смогла, а оставлять её одну было боязно. Да и разделяться мы больше не хотели, поэтому хлопцы решили нести её по очереди. Меня не беспокоило, когда подруга находилась на руках Леля, да и самой девушке по виду это нравилось. Но когда очередь доходила до Саргона, во мне вновь просыпались незнакомые колкие чувства.
Мы двигались уже немало времени по извилистой тропе, которая то тут, то там сменялась кочками. По ним приходилось прыгать. Стараясь не попасть в болото. Особенно туго это давалось хлопцам с раненой на руках. Но уже совсем скоро впереди показалась дорога с мощёными ступенями, что уходили в гору. По бокам, с обеих сторон от них громоздились внушительных размеров камни, покрытые мхом, а на них росли искорёженные деревья. Полностью голые они сплетались меж собой корявыми кронами, создавая подобие дырявой крыши. Возникало ощущение, что это ни дорога, а своеобразный лаз в иной мир. В земли Князя Змей.
Как только я ступила на первую ступень, в стволах деревьев засияли светло-зелёные огоньки. Они словно испещряли всю длину стволов и загорались, передавая свечение от одного дерева к следующему вперёд. Так красиво и в то же время страшно. Приходилось держаться на стороже и прислушиваться до тех пор, пока мы не уткнулись в высокую дверь, высеченную из камня. По бокам она упиралась в лаз из деревьев, под которыми раскинулись пушистые папоротники. Снизу дверь покрывал мох. Он тянулся от ступеней до середины входа и облеплял выпуклые витиеватые фигуры змей, переплетающиеся меж собой. Ручка, разумеется, отсутствовала. Вместо неё посередине красовалась выемка в виде волнообразного круга. Она напоминала змею, которая кусает себя за хвост.
Ужик спрытно сполз с шеи на руку и по ней переполз к двери. Он уместился в выемку и произнёс на змеином: «Яс идус к ссебе домой, четырес путника ссо мной». И дверь отворилась. Внутри царила темнота, словно под землёй. Ни единого солнечного проблеска. Ступать в никуда – это вообще не то, чего бы мне хотелось. Но деваться некуда.
Водрузив змейку на прежнее место, я пошла первая. Поход в кромешной тьме – дело несподручное. Мы постоянно натыкались друг на друга. Позади слышалась перебранка хлопцев и «Охи» Рыжки, которую теперь нёс Лель. Обо что-то споткнувшись я кубарем вылетела да шмякнулась на мшистую землю. Яркий дневной свет в тот же миг ударил в глаза. Я сощурилась и попыталась встать, но на меня тут же свалился Саргон, прижимая всем весом к земле. А за ним, ругаясь и визжа от боли, и все остальные. Я только охнула от тяжести. Мужчина надо мною быстро сгруппировался и принял весь вес на себя. За это я была ему несказанно благодарна.
«Вот тебе и переходы в иное царство. Так и без зубов недолго остаться.»
Попутчики быстро поднялись на ноги, а вот мой спаситель вставать не спешил. Между нами оставалось пространство, и, воспользовавшись этим, я перевернулась на спину, да недовольно уставилась на Саргона.
– Так и будешь лежать на мне?
Я выставила руки вперёд и попыталась спихнуть его с себя. На что мужчина лишь хитровато усмехнулся.
– А что тебе не нравится? – пропел он лилейным голосом, всё так же нависая сверху.
Нравится или нет, я и сама не знала. Мне было приятно находиться с ним рядом, но чувство дурмана вгоняло в ступор. Да и его близость к Рыжке меня раздражала. Я полностью перестала себя понимать. С таким мне раньше сталкиваться не приходилось. И это до жути злило.
– Не нравится! Поэтому слезь с меня! – быстро выпалила я и ещё раз толкнула рельефную грудь.
Мужчина засмеялся низким рокотом и поднялся, давая мне возможность встать. Отряхнувшись, я глянула в сторону друзей. Лель молча пялился вперёд, а подруга стояла вся белая как смерть. Даже доселе улыбающийся весельчак изменился в лице. Пришлось оглянуться, чтобы понять, на что так уставились мои попутчики, и всё сразу встало на свои места.
Кругом всё кишело разными видами и размерами змей. Они были везде. Ползали взад-вперёд по тропинкам, обвивали толстые стволы старых деревьев, свисали с их ветвей. И даже плавали по болоту, разнося волны по тинистой глади. Я знала куда мы идём, но никак не ожидала, что это место будет настолько наполнено ползучими гадами. А самое неприятное, что я понимала каждое произносимое ими слово. Они так гомонили, создавая завесу шума, что я боялась не услышать даже свои мысли.
– Нам нужнос вперёдс, – произнёс Ужик приподнявшись к моему уху так, чтобы я его расслышала. – Князь Змей ужес близкос.
Жестом руки я показала попутчикам куда идти. Синеглазый подхватил на руки Рыжку, что тут же вцепилась в него мёртвой хваткой. Она обвила его шею и уткнулась лицом в грудь, чтобы не видеть ничего. А я сцепила челюсти от этого зрелища и, отвернувшись, пошла вперёд. Двигаться приходилось аккуратно, чтобы не наступить на кишащих кругом змеюк. Они расступались перед нами и вроде бы не собирались нападать, но кто знает, что у этих тварей в головах. Осторожность лишней не бывает.
Мы подошли к двум хризолитовым статуям змей, что разместились по обе стороны от песчаной тропы. Совершенно пустая дорога уходила в даль, к каменистым ступеням, над которыми возвышался трон, а на нём восседал получеловек-полузмей. Его человеческую голову украшала острозубая изумрудная корона. Слегка изогнутая кверху, напоминая клыки. Белоснежные длинные волосы спадали на оголённый торс и прятали часть чешуйчатого светлого рисунка, который плавно перетекал в настоящую белую чешую ниже пояса. Нижняя же часть тела, от Полоза, обвивала в несколько колец малахитовый трон.
При нашем приближении две хризолитовые статуи тут же ожили и обернулись настоящими полузмеями, только размером поменьше, чем их властитель. Они преградили путь, скрестив перед нами глефы. Выглядело это орудие как острые клинки, насаженные на длинную рукоять, точно у копья, а у наконечника располагался острый шип.
«Таким проткнуть в два счёта кого угодно можно.»
Князь лишь махнул рукой, и охранники освободили путь, пропуская нас дальше.
Я не могла оторвать глаз от Царя Змей. Его бледное лицо без единого изъяна, светилось золотом от выразительных глаз. Прямой нос и плавный закруглённый подбородок придавали утончённость и мягкость чертам. А тонкие губы выдавали загадочную улыбку, от которой можно было подумать, что Великий Полоз рад нашей встрече.
«Ну, теперь ясно, на что повелась моя бабка. Выглядит змей очень даже ничего, если только не учитывать хвостатую часть.»
– Ну здравсствуй, Весснянка, – прошипел полузмей на троне. – Давнос не виделис.
– Здравсствуй, Великий Князьс, – проговорила я на змеином и склонила голову, подавая пример друзьям. Голос Великого Полоза мне показался знакомым, но я никак не могла припомнить, где ж его слышала.
– Какс видишь, я запомнилс твоё имяс, внученькас, – произнёс Змей старческим голосом, и у меня перед глазами предстала картина двух огромных золотистых глаз.
– Ты! – удивлённо прокричала я, вздрогнув от воспоминания. – Это был ты! Тот старик.
– Я, – довольно согласился Полоз, перейдя при этом, как и я, на человеческий язык. – Зачем ты искала меня, красавица? Какое у тебя дело?
– Великий Князь, мне помощь твоя нужна. Мы ищем птицу Гамаюн.
– И чем же тебе помочь? Я не знаю, где её искать. Уж больно у неё норов строптивый. Летает, где хочет. Давно мы с ней не виделись.
– Мне нужен камень из Путевод-кольца. Оно мне от бабки Агрифины Еги досталось, – сказала я немного поёжившись и, замолчав, стала гадать, помнит ли Змей бабку Финю и если да, то что к ней испытывает. Если обиду, то камень он нам точно не отдаст.
Глаза Полоза сразу погрустнели, а улыбка заметно померкла.
– Вот оно что, – произнёс Змей с печалью в голосе. Видно, всё ж любил он бабку, раз от его теперешнего вида у меня сердце сжимается. – Хорошо. Отдам я тебе…
– Папенька, нет! – раздался позади нас молодой девичий голос.
К нам приближалась красивая полузмея, поправляя волосы, придавленные витой короной. Проползая мимо нас, она глянула с пренебрежением и резко отвернулась. Хмыкнула да вздёрнула свой и так курносый нос к небу.
«Высокомерная гадюка! А ведь мы почти заполучили камень. И чего теперь ожидать? Кто его знает.»
Змеюка подползла к отцу и, растянувшись в изящном поклоне, стала говорить:
– Папенька, не отдавайте так просто столь ценную вещицу. Что о Вас подданные подумают? Так и любой, к Вам заявившись, сможет полцарства оттяпать, а Вы и глазом не моргнёте.
– И что ты предлагаешь, дитя моё?
Змеиная княжна развернулась к нам лицом и расплылась в ехидной усмешке, которая не предвещала ничего хорошего.
– За него замуж хочу! – ткнула она пальцем в сторону Саргона, который до сих пор держал побелевшую подругу.
У меня внутри всё похолодело.
«Так вот чего хочет эта подлая гадюка!»
– Он занят! – пропищала Рыжа, крепче обвив шею мужчины. На что синеглазый только сильнее прижал её к себе.
В груди тут же разлилась благодарность подруге за её смекалистость, но червь внутри начал знатно копошиться, выводя меня из равновесия.
– Тогда за него! – нервно ткнула она в сторону Леля костлявым пальчиком.
«Вот же, гадина ползучая! Ей всё равно за кого, лишь бы замуж быстрее выскочить. Готова себя любому прохожему отдать. Да, хлопцы у нас красивые, но неуж-то ей своих мужиков не хватает? Тварь ненасытная.»
– Я тоже занят, – не растерялся светловолосый хлопец и пожал плечами, словно от досады.
– Кем? Ей, что ли? Что-то не похоже. Те хоть прижимаются друг к другу, никого не стыдясь, а вы вовсе порознь стоите, – недовольно кивнула в мою сторону гадюка.