Элегия смерти

Конвоиры обменялись с тюремными охранниками парой шуток и вскоре уехали, оставив привезенный груз коллегам. В троице охранников лидером явно был тот, что стоял посередине: на вид около тридцати пяти, невысокого роста, но хорошо сложенный и энергичный. Его тигриные глаза со вздернутыми вверх внешними уголками смотрели проницательно и спокойно.

Когда он обвел взглядом новых подопечных, все они как один опустили головы.

– За мной. Строй не нарушать.

Ослушаться никто не посмел. Полицейские направились к зданию, осужденные последовали за ними. Железная дверь в юго-восточном углу открывалась в узкий коридор, и только пройдя по нему и дважды повернув, они наконец попали в здание.

Перед вошедшими лежал длинный холл размером с три баскетбольных площадки. Его опоясывали на четырех этажах коридоры, вдоль которых размещались камеры. Света от нескольких маленьких окон не хватало, поэтому даже днем тут горели лампы.

В окошках на дверях камер одно за другим появлялись лица – заключенные хотели поглазеть на новичков. Многие проводили здесь уже не первый год, и свежая кровь означала разнообразие в монотонной рутине дней. Глядя на вновь прибывших, заключенные улюлюкали, свистели и кричали «Левой! Левой!». Парень в очках, столкнувшись с совершенно не знакомым ему миром, невольно замедлил шаг.

– Тихо! – проревел главный охранник. Когда гвалт утих, он приказал арестантам построиться в центре зала, а потом скомандовал: – Сумки открыть и положить на пол. Одежду снять.

Все подчинились, только парень в очках замешкался, снимая куртку и брюки.

– Чего ты там возишься? Шевелись! – прикрикнул на него молодой охранник, угрожающе взмахнув электрической дубинкой.

– Ха! Просто мелкий у нас еще стесняется! – С третьего этажа донесся издевательский смех.

Парень залился краской – арестанты справа и слева от него уже стояли в одних трусах. Тогда он нервно облизнул губы, стянул с себя одежду и застыл на месте, чувствуя на себе десятки насмешливых и бесцеремонных взглядов.

Молодой охранник принялся с помощью дубинки ворошить лежащую в сумках одежду, выискивая запрещенные предметы. Заключенные начали обсуждать новичков.

– Смотрите, какая у очкарика белая кожа! Совсем как у девчонки!

– Проверьте-ка его получше! Вдруг у нас тут транс объявился…

Парень сжался, словно хотел свернуться клубочком, как ежик. К счастью, для насмешек быстро нашелся новый объект.

– О, глядите на второго справа, с наколками!

– Орел на спине крутой!

– Ага, крутой, как моя задница… Голова слишком маленькая и на член похожа. Вот доберусь до него и набью на этом петухе клетку, чтоб не кукарекал мне тут.

Обладатель татуировок – высокий, мускулистый и угрюмый – был из тех, кто часто влипает в неприятности, и точно не из тех, кто молча выслушивает оскорбления. Он повернулся в сторону, откуда донеслось последнее замечание, и рявкнул:

– Ты труп, ублюдок!

Его оппонент лишь насмешливо хмыкнул. Мужчина с татуировками счел это капитуляцией и гордо вскинул голову. Потом случилось нечто странное. Голоса стихали один за другим, пока не повисла гробовая тишина. Татуированный стал в замешательстве озираться и, поймав на себе сверлящий взгляд главного охранника, замер, будто громом пораженный, а затем поспешно отвернулся, чувствуя почему-то жгучий страх и досаду.

– Видимо, вы не знаете, кто я? – спросил охранник, не сводя глаз с татуированного, но обращаясь ко всем новоприбывшим.

Некоторые покачали головами.

– Меня зовут Чжан Хайфэн. Я начальник четвертой тюрьмы. Можете обращаться ко мне начальник Чжан. – Он опустил голову и, похлопывая по дубинке, задал еще один вопрос: – Где вы сейчас находитесь?

Ответить никто не решался. Начальник Чжан медленно приблизился к татуированному, сложил у его уха ладони рупором и громко повторил:

– Где вы сейчас находитесь?

Заключенный отшатнулся и неуверенно произнес:

– В тюрьме.

Начальник издал странный звук – не то злобное хмыканье, не то смешок. Татуированный не смог истолковать ответ, но на всякий случай услужливо хохотнул. Однако, едва сорвавшись с губ, его смех вдруг перешел в крик, а потом в мучительное завывание.

Остальные арестанты, и особенно парень в очках, округлили глаза от страха. Вскоре они поняли, в чем дело: начальник Чжан ткнул электрической дубинкой в подмышку татуированного. Тот забился в конвульсиях, а затем рухнул на пол и свернулся калачиком.

– В тюрьме? Думаешь, ты в обычной тюрьме? – Начальник Чжан обдал лежащего у его ног человека ледяным взглядом. – Тогда неудивительно, что ты себя так ведешь.

Татуированный ловил ртом воздух. Электрический заряд парализовал мышцы, и мужчина с трудом мог сделать вдох. Начальник Чжан пнул его и гаркнул:

– Встать!

С лицом белее снега арестант с трудом поднялся на ноги. Начальник Чжан, не обращая больше на него внимания, стал прохаживаться вдоль шеренги новичков.

– Объясняю, куда вас занесло. Это тюремный блок номер четыре, зона строгого режима. Если вы здесь, значит, вы – закоренелые преступники, и применять к таким отбросам самые суровые наказания для меня одно удовольствие.

Хотя говорил он негромко, в голосе слышалась сила. Начальник Чжан все еще держал в руке жужжащую дубинку. Когда он проходил мимо, арестанты бледнели в ожидании внезапного выпада и волны боли. Начальник остановился перед парнем в очках и несколько секунд смотрел на него в упор. Тот закусил губу, не смея даже сделать вдох. Увидев его страх, начальник Чжан словно повеселел. Он выключил электрошокер.

– Естественно, вас прислали сюда не для того, чтобы я вас наказывал. Нет, моя работа – спасти вас, уберечь от падения в пропасть и наставить на правильный путь. Однако сейчас вы должны запомнить лишь одно слово: подчинение! Если я говорю делать – вы делаете. Если говорю не делать – вы молча поджимаете хвосты. Ясно?

– Ясно! – хором отозвались новички, за исключением татуированного, который еще не оправился после удара током. Он открыл рот, но не смог издать ни звука.

Начальник Чжан нахмурился и, кивнув на него, сказал другому охраннику:

– Этот, похоже, уснул. Ну-ка, взбодри его.

Охранник подскочил к татуированному и ткнул потрескивающей дубинкой ему в живот. Тот вскрикнул и снова рухнул на пол. Охранник наклонился и не убирал дубинку, даже когда татуированный несколько раз проревел: «Ясно!»

Начальник Чжан стоял, заложив руки за спину, позволяя заключенным слушать сдавленные крики, и только через полминуты остановил охранника.

По лицу татуированного текли слезы, рот перекосился. Однако он, не дожидаясь приказа, тяжело встал на ноги и вернулся в строй. Теперь орел на его спине был весь в грязи и больше походил на потрепанного воробья, чем на гордую хищную птицу. Начальник Чжан, напротив, выглядел весьма довольным собой.

– Ладно, отведите их в камеры, – бросил он.

Следуя указаниям охранников, заключенные накинули на себя рубашки, схватили все остальное и друг за другом зашагали к лестнице.

– Как тебя зовут? – вдруг окликнул начальник Чжан парня в очках, когда тот проходил мимо.

– Хан Вэньчжи, – ответил парень, вытянувшись в струнку.

Начальник хмыкнул.

– Мне про тебя все известно. Но раз ты теперь здесь, следуй нашим правилам. Ты ничем не отличаешься от остальных, поблажек не жди. Понял меня?

– Понял, – глухо отозвался Хан Вэньчжи.