Шепот питона

Шепот питона
Cилье Ульстайн

Крафтовый детектив из Скандинавии. Только звезды
НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР НОРВЕГИИ.

ПРАВА НА ИЗДАНИЕ ПРОДАНЫ В 12 СТРАН.

А вам когда-нибудь приходилось сбрасывать кожу?

«Оригинальный, острый, нежный и одновременно пугающий, этот роман амбициозен и гипнотически читабелен». – Крис Уитакер, автор мирового бестселлера «Мы начинаем в конце»

Это мой рассказ. Моя история. Она закручена и переплетена, как кольца гигантской змеи… Я – питон по имени Неро. Когда-то меня взяла к себе Теплая женщина по имени Лив. Она полюбила меня. Она кормила меня живыми существами. Живя у нее, я начал понимать язык людей и привык к теплой крови. И все это время я ждал настоящей добычи. И мечтал лишь об одном – проглотить Теплую женщину, вобрать ее в себя…

Маленький норвежский городок Кристиансунн. Мариам Линд отправляется за покупками со своей одиннадцатилетней дочерью. После внезапной ссоры она уходит, думая, что девочка сама доберется до дома… но та бесследно исчезает. И теперь Мариам не может внятно объяснить полиции, зачем в тот день она, вместо того чтобы просто вернуться домой, поехала на машине за много километров от места, где пропала ее дочь…

Это рассказ о том, как люди могут быть змеями. И, главное – как они могут ими стать…

«Высокий прицел, стопроцентное попадание в цель. Благодаря убедительной, более или менее свободной от клише прозой и изысканному чувству композиции Силье Ульстайн удалось написать действительно выдающийся триллер». – Aftenposten

«Лучший норвежский дебютный триллер за годы». – Adresseavisa

«Невыносимо волнующе… глубоко оригинально… Я предсказываю, что Силье Ульстайн ждет впереди великая писательская карьера». – Dagbladet

«Это темный, захватывающий роман; в нем нет ничего, что могло бы прийти вам в голову. Короче, очень хороший триллер». – Aftonbladet

Силье Ульстайн

Шепот питона

Silje O. Ulstein

Krypdyrmemoarer

© Наумова А.В., Юченкова А.К., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Я – это Другой.

    Артюр Рембо

Часть I

Лив

Олесунн[1 - Олесунн – город на западном побережье Норвегии.]

Среда, 16 июля 2003 года

В первый раз тело его поразило меня. Словно оживший серый гранит и в то же время – мягкая наждачная бумага. Шершавое и гладкое. Тяжелое и легкое. Сперва я поразилась, насколько он теплый, а ведь полагала, что окажется насквозь ледяным. Или мне до этой самой минуты не хотелось верить, что он живой. Лишь намного позже я уяснила: он отдает не собственное тепло, а чужое – то, что впитал сам.

Он свернулся у меня на руках – метр длиной, и все равно пока кроха. Приподняв голову, уперся мне в руку и обратил на меня взгляд. Возможно, пытался понять, что я за существо. Добыча я или враг. Раздвоенный язычок чуть подрагивал, тело медленно двинулось вверх по груди, к горлу. Там он замер, завис в воздухе, уставившись в меня каменно-мертвыми глазами. Я заглянула ему прямо в узенький зрачок – немигающий, неизменный. Взаимопонимание между нами невозможно, и тем не менее он как будто старался установить со мной связь.

В нем присутствовало нечто невесомое. Способность удерживать в воздухе такую крупную часть тела – при всей видимой легкости. Казалось, пожелай он – и, отвергнув все земное, переместится в невесомость. Даже мысль о том, что живое существо настолько владеет собственным телом, не укладывалась у меня в голове. Она будто толкала меня в пропасть. Я вытянула руку, и он свесился с нее, как с ветки, всматриваясь мне в лицо.

– Ты ему понравилась, – сказала женщина, по-американски выговаривая «р» и «л». Она проводила меня обратно на прохладный чердак, где в клетках вдоль стен сидела всяческая живность. В голосе моей собеседницы звучала искренняя радость. – Он, похоже, тебе тоже нравится?

Нравится? Нет, это слово недостаточно емкое. Нравится – это про клевую куртку. А тут дело совсем другое.

– Можно подержать?

– А мне когда подержать можно будет?

Из-за моей спины высунулись Ингвар и Эгиль. Я про них едва не забыла. Ингвар, бородатый брюнет с длинными, как у меня, волосами, был на пару лет старше блондинистого Эгиля в белой рубахе, однако выглядели эти двое как подростки-близнецы. Они вполне могли бы сказать «нравится». Им змея нравилась, как нравится определенная музыка, или сорт пива, или что там еще. А вот сама-то я что испытывала? Материнское тепло, влюбленность? Внутреннюю связь, несмотря на принадлежность к разным биологическим видам? Посмотрев в маленькие глаза, такие непохожие на мои собственные, я решила, будто вижу в них доверие – или понимание.

* * *

Эта идея родилась у нас относительно недавно. Тогда, в пять утра, в самой крутой цокольной квартире Олесунна, где круглосуточно плавился в лавовой лампе красный парафин, висела густая пелена сигаретного дыма. В гостиной, где всего пару часов ранее было не протолкнуться, нас осталось всего несколько человек. Мы тоже почти выдохлись, но не совсем. Буйная радость давно стихла, в комнате сладковато пахло табаком; Ингвар, развалившись в кресле, наигрывал на гитаре всякие старые рок-хиты. Даже Эгиль, весь вечер ставивший на полную громкость «50 Сент» и «АутКаст», спустил подвернутые рукава рубахи и уселся на пол, обняв какую-то девушку – похоже, свою однокурсницу с факультета бизнес-аналитики.

Сама я выкурила хороший косяк, который мне забил Ингвар, меня пробрало, и я ушла в себя. Лежала на диване и разглядывала потолок – тот, казалось, поднимается и опускается, словно умеет дышать. Я собиралась лежать вот так, пока не усну, слившись в едином ритме с потолком, когда откуда ни возьмись рядом возник какой-то чувак. Он куда-то выходил, но потом вернулся – это был знакомый Ингвара или Эгиля; кто именно, мне было плевать. Впоследствии лицо его тоже забылось; я запомнила лишь, как он сидел на полу возле моего дивана и все пытался разговорить меня, однако в тот момент меня занимал только потолок. Сделав несколько не увенчавшихся успехом попыток, парень встал и пересел еще к кому-то.

Я уснула – или наконец мы с потолком объединились, – но потом очнулась. Из сна меня вырвал крик Ингвара. Девушка, с которой Эгиль до этого сидел в обнимку, теперь лежала у него за спиной, прикрыв рукой глаза. Сам Эгиль не сводил взгляда с телевизора. На экране показывали джунгли: какой-то мужчина, стоя по пояс в грязи, вытаскивал что-то из воды. Это оказалась змея с блестящей коричнево-черной кожей. Толщиной змея была с аллигатора, но намного длиннее. Мужчина все тянул ее, а змея никак не заканчивалась. Нет, все-таки кожа у нее была коричневая, черная и желтая. «Великий питон! – выкрикнул мужчина, а змеиное тело становилось все толще и плотнее. – Огромная змея! Вот, это у него голова!» Тут питон разинул пасть и разъяренно кинулся на мужчину. Тот отшатнулся и со сдавленным криком отступил. Змея последовала за ним.

Я сглотнула. Эгиль нервно хохотнул и выругался, но будто где-то далеко: сердце у меня колотилось так, что заглушало почти всё. Стены в гостиной дрожали от ударов моего сердца. Щеки горели, ладони вспотели. Прежде я еще никогда не ощущала так близко свое собственное тело. Никогда – так отчетливо. Мягкие движения змеи, спрятанная под гладкой кожей сила околдовывали меня. Я была не в силах отвести взгляд от экрана, где мужчина достал из-за кустов фотоаппарат и принялся фотографировать огромную змею. «Всего пару кадров». Австралийский акцент, быстрые движения. Мы со змеей почти одновременно вытянули шею и распахнули глубокую пасть с маленькими зубами, почти не отделимыми друг от дружки. Мягкую глотку и зависший в воздухе язык. А потом мы с ним бросились вперед. Гостиная наполнилась криками ужаса и восторга, а мы с питоном вонзили зубы в толстую волосатую руку.

– Я думал, что умру, – сказал австралиец, – думал, он добрался до меня. – Он сидел на раскладном стульчике, а за спиной у него виднелась палатка. – Это ему раз плюнуть. Хорошо, что он нижней челюстью зацепился мне за штаны – иначе кранты.

На экране снова появилось видео, где змея кусает мужчину, а потом еще раз, но в ускоренном темпе. Мягкая розовая пасть опять и опять мелькала передо мной, сперва быстро, потом медленно, и я видела, как бледно-розовый язык уперся в ткань и как змея наконец обмякла. Я представила, каково это – дотронуться до ее языка. Закрыла рот. И сглотнула.

– Я знаю, где добыть такого, – заговорил вдруг этот незнакомый, непонятно откуда взявшийся чувак. – Ну, ясное дело, не такого здоровенного, как этот, но маленьких кое-где продают. Детенышей.

Сейчас, вспоминая все это, я стараюсь припомнить, как он выглядел, но перед глазами встает лишь голова – ни глаз, ни носа, ни рта. Однако я помню, что на несколько секунд в гостиной повисла тишина. Эгиль повернулся и широко улыбнулся мне. Я попыталась улыбнуться в ответ, но чересчур разволновалась и боялась, что он заметит, как сбивается у меня дыхание, как горят щеки и как я сглатываю. Я медленно кивнула. Эгиль обернулся к Ингвару – губы у того растянулись в похожей улыбке. Тот тоже кивнул. Вот так мы всё и решили. Заведем змею.

Присутствующие вновь пробудились к жизни, в комнате зазвучали голоса и смех. Этот незнакомый парень вытащил серебристый цифровой фотоаппарат и сфотографировал нас. Я, Ингвар, Эгиль, девушка и парень – все мы перед экраном, на котором застыло изображение шестиметрового питона.

* * *

Наш новый член семьи был тигровым питоном всего-то метр длиной. По-прежнему ребенок. Однако это существо совершенно меня околдовало. У меня было такое чувство, будто я зависла над пропастью, и от этого мне удивительно хорошо. Прежде чем передать его в чужие руки, я поднесла питона к лицу и прошептала:

– Я заберу тебя домой.

Наверное, мне почудилось, однако питон кивнул.

Мариам

Кристиансунн