Влияние следственных ошибок на ошибки суда

Наш взгляд на эффективность предварительного расследования совпадает с мнениями, высказанными А. Б. Соловьевым и Г. С. Казиняном при рассмотрении проблем эффективности следственных действий.

«Эффективность функционирования системы следственных действий прежде всего предполагает эффективность составляющих ее элементов – отдельных следственных действий. Последняя… определяется:

1) оптимальной процессуальной регламентацией общих положений, касающихся способов собирания доказательств, а также порядка производства конкретных следственных действий;

2) правильным выбором следователем надлежащего в определенной ситуации расследования действия;

3) создание путем осуществления организационных и подготовительных мероприятий благоприятных условий для их проведения;

4) получением всей возможной в конкретной ситуации расследования доказательственной информации»[54 - Казинян Г. С., Соловьев А. Б. Проблемы эффективности следственных действий. Ереван, 1987. С. 32–33.].

Возможность восполнить в суде некоторые пробелы предварительного следствия не должна ориентировать следователей на послабления в расследовании уголовных дел. Наоборот, зная критерии невосполнимости в суде пробелов предварительного расследования, следователь должен постоянно держать ориентир на проведение качественного и эффективного следствия по делу.

Изучение уголовных дел показало распространенность следующих пробелов предварительного расследования:

По 41 % уголовных дел нам встретились пробелы, связанные с допросами подозреваемых, обвиняемых: доводы обвиняемого, не признающего себя виновным, частично признающим себя виновным, изложены неконкретно, без детализации; в ходе допроса неполно выяснены обстоятельства, относящиеся к предъявленному обвинению; обвиняемому, не признающему свою вину, не предъявлялись доказательства, уличающие его в совершении преступления; не были проведены необходимые очные ставки, проверки показаний на месте и др.

По 53 % уголовных дел мы встретили пробелы, связанные с допросами свидетелей, потерпевших: несвоевременность их допроса и, как результат, заметные искажения действительных фактов в их показаниях; игнорирование содержащихся в показаниях противоречий и некоторых утверждений допрашиваемого; невыяснение в ходе допроса важных обстоятельств по делу; неверное определение предмета допроса, в результате чего многие свидетели допрашивались неоднократно, а важные сведения были получены несвоевременно; в ходе допроса при наличии необходимости не осуществлялось предъявление имевшихся в распоряжении следователя доказательств; чрезмерная краткость записи показаний в протоколе допроса, в связи с чем оказались не зафиксированы существенные обстоятельства, искажено содержание показаний; не были проведены необходимые очные ставки, проверки показаний на месте; не были предприняты меры для избежания воздействия со стороны обвиняемого и его окружения на потерпевших, свидетелей с целью изменения их показаний и позиций по делу.

Отметим, что 18 % допросов подозреваемых, обвиняемых записывалось на видеокамеру, а допросы потерпевших, свидетелей записывались на видеомагнитофон лишь в 3 % случаев. Аудиозапись в допросах обвиняемых применялась в 4 % случаев, в допросах свидетелей, потерпевших – в 2 % случаев.

По 32 % уголовных дел мы обнаружили пробелы, связанные с осмотром места происшествия: не осматривались прилегающие к месту происшествия территории, помещения; не осматривались возможные пути подхода и ухода преступника; не выявлялись все имевшиеся на месте происшествия следы и иные вещественные доказательства; имевшие отношение к делу следы и вещественные доказательства не изымались с места происшествия; в ходе осмотра не применялись научно-технические средства, помощь специалистов; протоколы осмотра не содержали полной информации об обстановке места происшествия и следах преступления; осмотр проводился несвоевременно.

По 19 % уголовных дел имелись пробелы, связанные с назначением и проведением судебных экспертиз: не проводились необходимые экспертизы; перед экспертом не были поставлены все необходимые вопросы; экспертизы были проведены ненадлежаще; на экспертизы был представлен ненадлежаще упакованный, собранный не в полном объеме материал.

По 7 % уголовных дел выявлены пробелы, связанные с проведением опознания, обыска, выемки, освидетельствования.

По-прежнему узким местом в проведении расследования является выдвижение и проверка версий по делу. Если в 80-е гг. учеными НИИ Генеральной прокуратуры РФ отмечалось, что по 47,5 % уголовных дел не были выдвинуты и проверены все обоснованные версии, а по 41,7 % дел отмечено увлечение одной версией при недостаточном внимании к другим, то в настоящее время ситуация ненамного изменилась к лучшему: согласно данным нашего исследования по 41,3 % уголовных дел также не выдвигались и не проверялись необходимые версии и производство по уголовным делам шло со значительными отступлениями от методических рекомендаций криминалистики по расследованию отдельных видов преступлений.

8 июня 1998 г. военный суд Сибирского военного округа приговорил Е. к высшей мере наказания за серию убийств, сопряженных с изнасилованием, совершенных им на протяжении с 1992 по 1996 г.[55 - Архив Военного суда Сибирского военного округа. 1998. Дело № 45-0158.]Действуя безнаказанно на протяжении четырех лет, «сибирский Чикатило» практически после каждого убийства через сутки-двое возвращался на место происшествия проверить, стало ли совершенное им преступление известно милиции. И ни разу работники милиции не выставляли засады на месте данных убийств, хотя криминалистами настойчиво рекомендуется проведение этого мероприятия с целью установления личности преступника[56 - Самойлов Ю. М. Кровавые похождения остановит засада // Прокурорская и следственная практика. 1997. № 3. С. 112–118.].

По этому же преступлению лишь после задержания Е. все уголовные дела, возбужденные ранее, были соединены в одно производство, хотя способ совершения всех преступлений – нападение на потерпевшую неожиданно сзади, сильное сдавливание руками шеи с заваливанием агонизирующей жертвы на землю – позволял с самого начала выдвигать версию о серийных убийствах на сексуальной почве и целенаправленно проводить расследование по всем уголовным делам, соединив их в одно производство незамедлительно.

При изучении уголовных дел нами отмечено, что наибольшую сложность в расследовании представляют так называемые «громкие дела» (дела об особо тяжких преступлениях, с участием должностных лиц, занимающих ответственные посты, криминальных «авторитетов», а также дела, ставшие сенсационными в результате сообщений о них средств массовой информации). По ним выявляется наибольшее количество пробелов предварительного следствия.

Прокуратурой Красноярского края проводилось расследование по уголовному делу бывшего главы администрации г. Минусинска Ч., обвиняемого в должностных преступлениях, в хищениях, а также в организации убийства по найму.

При изучении данного уголовного дела отмечено, что по нему достаточно приближенно использовались рекомендации по расследованию такого рода убийств, изложенные в работах А. Ф. Козусева, Н. А. Селиванова[57 - Козусев А. Ф. Прокурорский надзор за исполнением законов при расследовании уголовных дел об убийствах по найму. Учеб. пособие. М., 1988; Селиванов Н. А. Общая схема расследования убийств, совершенных по найму // Прокурорская и следственная практика. 1998. № 1. С. 178–180.]. По делу не была своевременно сформирована следственно-оперативная группа; ненадлежащим образом проводились неотложные следственные действия; с запозданием началась оперативная проработка коррумпированных связей Ч. Единственный свидетель по убийству, давший изобличающие показания на допросе, на последующих допросах отказался от своих предыдущих показаний, не будучи защищенным от воздействия на него оставшегося на свободе криминального окружения Ч.

Результаты нашего исследования позволяют констатировать также такие недостатки в расследовании данной категории дел, как несвоевременная и неполная передача следователю информации от оперативных подразделений, добытой ими в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, несанкционированная следователем инициатива оперативных работников в проведении допросов подозреваемых и важных свидетелей, недостаточно активная работа следственно-оперативной группы «по горячим следам» и др.

Следует заметить, что аналогичные упущения в расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, в частности убийств, отмечают в своих исследованиях А. И. Михайлов, А. Б. Соловьев и др.[58 - Михайлов А. И., Соловьев А. Б. Деятельность следователя и прокурора на первоначальном этапе расследования убийств. М., 1997.]

В ходе изучения указанного выше уголовного дела Ч., а также других «громких дел», обращает на себя внимание тенденция нарастающего использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности (запись телефонных переговоров, скрытая видеосъемка, помощь «конфедентов» и др.).

Проблемы, возникающие при получении подобного рода доказательств, объясняются недостаточным законодательным регламентированием данного вида доказывания, неготовностью следователей и оперативных работников профессионально работать по схемам оперативного обеспечения процесса расследования преступлений, позволяющим информации, полученной оперативным путем, придавать статус доказательств по делу.

Необходимо отметить, что в юридической литературе проблемам использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе в последние годы стало уделяться значительное внимание, в том числе – и в специальных периодических изданиях для следователей[59 - См.: Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 1996; Шумилов А. Ю. Основы правового регулирования оперативно-розыскной деятельности. Спецкурс лекций. М., 1997; Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Отв. ред. и рук. авт. кол-ва А. Ю. Шумилов. М., 1997; Шумилов А. Ю. Новый оперативно-розыскной закон России. Учебно-практич. пособие. М., 1997; Зникин В. К. Использование оперативно-розыскной информации в уголовно-процессуальном доказывании: Дис… канд. юрид. наук. Томск, 1998; Зайковский В. Н., Голубев В. В. Методика использования в расследовании результатов оперативно-розыскной деятельности // Следователь. 1997. № 2; Голубев В. В. 1) К вопросу о допустимости в процессе доказывания результатовОРД // Следователь. 1997. № 1; 2) О роли прокурорского надзора в организации совместной работы оперативно-розыскных служб и органов предварительного следствия // Юридический консультант. 1988. № 5 и др.].

Значительным шагом в оптимизации процесса доказывания с использованием в нем результатов оперативно-розыскной деятельности стало издание в 1998 г. совместного приказа ФСНП, ФСБ, МВД, ФСО, ФПС, ГТК, СВР России, согласованного с Генеральной прокуратурой РФ и зарегистрированного Министерством юстиции РФ, утвердившего Инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд [60 - Приказ ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России, от 13 мая 1998 г. № 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователям, прокурору или в суд». Зарегистрировано Министерством юстиции РФ 3 сентября 1998 г. Регистрационный № 1603 // Бюллетень нормативных актов Министерств и Ведомств Российской Федерации. 1992. № 10.].

В 2001 г. в УПК РСФСР наконец-то появилась ст. 174-1, в которой в качестве одного из следственных действий предусмотрено осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров по уголовным делам, что является существенным продвижением вперед в вопросах легализации результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании.

Отечественных законодателей и ученых-правоведов все больше стал интересовать опыт зарубежных стран – США, Англии, Франции, Германии по использованию в уголовном судопроизводстве результатов деятельности спецслужб. В частности, при проведении реформирования уголовно-процессуального законодательства России небезынтересен опыт США и других зарубежных государств, где допускается, к примеру, «свидетельство по слуху»: принятие судьей решения о производстве ареста или обыска на основании показаний сотрудника полиции со ссылкой на анонимного осведомителя[61 - Николайчик В. М. США. «Билль о правах» и полицейское расследование. М., 1973. С. 224.].

Вне всякого сомнения широкое использование в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности будет способствовать полному и всестороннему расследованию преступлений, сокращению числа следственных ошибок.

Проблема сокращения пробелов предварительного расследования в настоящий момент может быть в определенной мере решена за счет умелого применения следователями рекомендаций ученых юристов по «объективизации» доказывания, т. е. установления и фиксации фактических данных, не подверженных или в значительной степени менее подверженных воздействию субъективных факторов.

Пути «объективизации» доказывания представляются следующими:

– широкое использование при проведении следственных действий криминалистической техники, экспресс-исследований вещественных доказательств;

– широкое использование возможностей экспертиз;

– привлечение помощи специалистов;

– использование данных оперативно-розыскной деятельности;

– создание условий, защищающих потерпевших и свидетелей.

Данные нашего исследования показывают, что по 38 % уголовных дел прокурор, суд признали необходимым назначить ту или иную судебную экспертизу. Специалисты в 94 % случаев привлекались лишь для осмотра места происшествия, а при проведении иных следственных действий их участие было лишь в каждом 7–8 деле.

В среде юристов неоднократно высказывалось мнение, поддерживаемое и нами, что в УПК РФ необходимо предусмотреть ряд статей, жестко ориентирующих следователя на применение научно-технических средств (НТС) в процессе расследования (в том числе обязательная аудио– или видеозапись допроса обвиняемого, осмотра места происшествия и др.). В литературе перечисляют основные требования, предъявляемые к научно-техническим средствам, используемым на предварительном следствии и судебном разбирательстве:

а) соответствие современным достижениям науки и техники;

б) ненарушение прав граждан; их безопасность для жизни и здоровья;

в) неунижение чести и достоинства;

г) не вызывающие изменения объектов, к которым они применяются;

д) достоверность результата[62 - Участники уголовного процесса и прокурорский надзор за обеспечением органами расследования их прав и законных интересов. Методич. пособие / Под ред. Н. А. Якубовича, А. А. Леви. М., 1995. С. 44–45.].

Однако в УПК РФ регламентация применения НТС дана, на наш взгляд, недостаточно.

В ч. 6 ст. 164 и ч. 2 ст. 166 указывается, что при производстве следственных действий могут применяться технические средства и способы обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств.

В ч. 3 ст. 170 законодатель в определенных случаях допускает проведение следственных действий без участия понятых (труднодоступная местность, отсутствие надлежащих средств сообщения, опасности при проведении следственного действия), предлагая при этом применять технические средства для фиксации их хода и результатов. Но если применение этих средств невозможно, то об этом в протоколе просто делается соответствующая запись и все.

Рассмотренные выше теоретические и практические вопросы, связанные с пробелами предварительного расследования, напрямую и законодателем, и учеными правоведами связывались с важнейшим принципом уголовного судопроизводства – принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела.

Нарушение этого принципа, предусмотренного ст. 20 УПК РСФСР, всегда являлось универсальным основанием для направления уголовного дела на дополнительное расследование прокурором и судом.

В главе 2 нового УПК РФ среди принципов уголовного процесса всесторонность, полнота и объективность не значатся. И вообще подобных дефиниций в тексте нового УПК РФ нет.

Кардинально изменившийся подход законодателя сам по себе не устраняет рассматриваемый нами вид следственных ошибок, связанных с пробелами предварительного расследования ввиду его неполноты и односторонности, не устраняет необъективности в оценке доказательств и в проведении расследования по делу.