Этика пыли

Этика пыли
Джон Рёскин

«Этика пыли» (1866) – трактат британского арт-критика, писателя и социального мыслителя Джона Рёскина, выполненный в форме платоновских диалогов старого профессора и учениц. Этот необычный текст служит своего рода введением в проблему кристаллизации, структурной формы, присущей предметному миру, окружающему нас, и содержит в себе мысли Рёскина о системе образования, развитии европейского изобразительного искусства и дизайна и месте человека в мире. Книга была написана по следам лекций, прочитанных в Оксфорде, Брэдфорде и Манчестере в 1860-х годах.

Джон Рёскин

Этика пыли

© Перевод Л. П. Никифорова под ред. А. Шафран, 2015

© К. Кобрин, послесловие, 2015

© Ад Маргинем Пресс, 2015

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС» / IRIS Foundation, 2015

Предисловие

Беседы, вошедшие в книгу, я действительно вел в одной провинциальной школе для девочек, где мне приходилось бывать, когда я рассматривал возможность ввести лучшие способы обучения рисованию в современную систему женского воспитания; мы, благодаря долгим разговорам, стали большими друзьями с ученицами этой школы. Беседы наши почти всегда проходили в форме вопросов и ответов – такими они и предстают в книге, поскольку живые диалоги интереснее сухого трактата. В беседах в разное время принимали участие многие ученицы (школа была большая); я постарался, не увеличивая количества воображаемых[1 - Говоря «воображаемых», я отнюдь этим не отрицаю, что часто позволял себе дружескую бесцеремонность воспоминаний; надеюсь, мои ученицы и их друзья простят меня, так как иначе я не мог бы написать этой книги. Только два эпизода во всех диалогах и история Дотти взяты из жизни. [Примечание автора.]] действующих лиц, воспроизвести общий тон замечаний и вопросов моих юных собеседниц.

Читатель, вероятно, сразу заметит, что беседы не являются введением в минералогию. Цель состояла в том, чтобы в душах молодых девушек, уже способных работать серьезно и систематически, пробудить живой интерес к предмету. Никакую науку невозможно изучать шутя; но часто шутя можно извлечь плоды из прежних занятий или указать достаточные основания для будущих работ.

Я не задавался какой-нибудь узкоспециальной целью, хотя это и не может служить оправданием того, что я не коснулся многих важных аспектов строения некоторых групп минералов. Но я не стал вдаваться в подробности, не имея необходимых иллюстраций. Однако, если читатель найдет эту книгу полезной, я, возможно, постараюсь пополнить ее изображениями и заметками о наиболее интересных явлениях в отделе самых простых минералов кремнезема, базальта, о необычайно красивых прожилках в руде самых обычных металлов – свинца и железа. Впрочем, я всегда считал, что у нас тем больше шансов исполнить наши намерения, чем меньше говорим о них. Так что моя тоненькая книжечка вполне достигнет своей цели, если пробудит в некоторых из молодых читателей желание узнать больше. И эта жажда знаний позволит им снисходительно отнестись ко всем недостаткам книги.

Денмарк-Хилл

Рождество 1865 года

Действующие лица

Старый профессор, возраст его трудно определить.

Флорри, по документам, девочка лет девяти.

Изабелла, одиннадцать лет.

Мэй, одиннадцать лет.

Лили, двенадцать лет.

Катрин, четырнадцать лет.

Люцилла, пятнадцать лет.

Виолетта, шестнадцать лет.

Дора, заведует ключами и домашним хозяйством, семнадцать лет.

Египет, прозвана так за угольно-черные глаза, семнадцать лет.

Джесси, всегда лучится радостью, восемнадцать лет.

Мэри, особа, к которой все, включая старого профессора, питают большое уважение, двадцать лет.

Беседа 1. Долина алмазов

Праздный разговор в столовой у камина после десерта.

Профессор. Ну, Изабелла, расскажите, что у вас случилось сегодня после обеда.

Изабелла (жеманно присаживаясь на скамеечке). О, нечто ужасное! Мы с Флорри заблудились в Долине алмазов.

Профессор. Как! В Синдбадской долине, из которой никто не возвращался?

Изабелла. Да, но мы с Флорри оттуда выбрались.

Профессор. Вижу, что вы выбрались, но уверены ли вы относительно Флорри?

Изабелла. Вполне уверена.

Флорри (выглядывая из-за спинки дивана, на котором сидит Профессор). Все верно. (Снова исчезает.)

Профессор. Мне хотелось бы повернее убедиться в этом.

Флорри появляется, целует Профессора и опять прячется за диван.

Профессор. Ну теперь и я, пожалуй, убедился, но как же вам это удалось?

Изабелла. Ведь вы знаете, что орел, поднявший Синдбада, был невероятных размеров, больше всех.

Профессор. А насколько велики были остальные?

Изабелла. Не знаю, я их видела издали. Но один был огромный, с гигантскими крыльями, вдвое больше расстояния от пола до потолка. Уж если он поднял Синдбада, подумали мы с Флорри, то нас даже не почувствует на своей спине. Итак, я взобралась первая, потом втащила Флорри, мы ухватились за его шею и полетели.

Профессор. Но зачем же вы покинули долину и почему не принесли мне алмазов?

Изабелла. А змеи-то! Я так боялась идти, что не решилась поднять ни одного камешка.

Профессор. Не стоило обращать внимания на этих змей.

Изабелла. Да, но ведь они сами могли заметить меня.

Профессор. Боюсь, что мы все обращаем на вас слишком много внимания.

Изабелла. Нет-нет, право же, нет.

Профессор. Вот что я вам скажу, Изабелла: мне не верится, что Синдбад, или Флорри, или вы были когда-нибудь в Долине алмазов.

Изабелла. О, злой! Говорю же вам, что были!