От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920

17/30 октября в 2 часа ночи два миноносца с установленными огнями подошли к входу в Одесскую гавань и беспрепятственно вошли в нее, так как бак не был закрыт и их приняли за своих. Немедленно же оба миноносца выпустили мины в стоявший у входа «Донец», одна из них попала.

«Донец» начал тонуть. Миноносцы развернулись и открыли огонь по нефтяному порту, но в то же время другая наша канонерская лодка «Кубанец», стоявшая у завода для исправлений, открыла огонь по ним. Тогда миноносцы вышли из гавани и благополучно вышли в море, произведя порядочную панику в городе и порте, но кроме потопления «Донца» серьезного вреда не причинили.

«Гёбен» появился перед Севастополем в 6 часов утра и открыл огонь по Севастопольскому рейду. Получив телеграмму из Одессы, суда уже разводили пары, но выйти в море еще не могли. «Гёбен» в это время гулял по нашему минному заграждению, разомкнутому в ожидании заградителя «Прут», который должен был прийти из Ялты с полным грузом мин, и дивизиона миноносцев, высланного в ночной дозор в сторону Евпатории. Командующий флотом побоялся отдать приказ замкнуть заграждение из страха погубить собственные суда, и «Гёбен», выпустив десяток безрезультатных снарядов по порту, повернул в море и тут обнаружил транспорт «Прут». Увидя легкую добычу, он тотчас же направился к нему и открыл огонь. Первые же его выстрелы дали попадания, и на транспорте возник пожар, угрожавший взрывом корабля, переполненного минами. Видя безвыходность положения, командир приказал открыть кингстоны и спускать шлюпки, что и было исполнено. «Гёбен» прекратил огонь и сам начал спускать шлюпки. Минный офицер лейтенант Рагузский,[86 - Рагузский (Рогузский) Александр Владиславович (1887–1914), лейтенант (1913), старший минный офицер минного заградителя «Прут». Окончил Морской кадетский корпус. В 1908 г. участвовал в оказании помощи жителям Мессины. В 1911 г. окончил Минный офицерский класс. В 1912 г. назначен минным офицером на заградитель «Прут».] чтобы ускорить затопление, бросился вниз и подорвал заранее приготовленный подрывной патрон, но, вероятно, сам пострадал от взрыва, так как наверх более не показывался и погиб смертью героя, спасая других. Также погиб судовой священник отец Антониу, не пожелавший покинуть корабль, на котором он служил десять лет. Честь и хвала этим героям! Остальная команда спаслась на шлюпках, и «Гёбен» завладел только одной из них, оставив другим спокойно идти к берегу. Покончив с «Прутом», «Гёбен» обнаружил четыре наших миноносца, идущих от Евпатории, и открыл огонь. Начальник дивизиона капитан 1-го ранга князь Трубецкой[87 - Трубецкой Владимир Владимирович (1868–1931), князь, капитан 1-го ранга (1913). Окончил Морской корпус (1891), курс военно-морских наук Николаевской морской академии (1904). Участник Русско-японской войны, в ходе которой командовал одной из первых русских подводных лодок – «Сом». С 1912 г. служил на Черноморском флоте. Начальник 1-го дивизиона эскадренных миноносцев. 21.07.1916 назначен командующим Минной бригадой. Контр-адмирал (1916). В 1917 г., после начала матросских бунтов, был отправлен для командования Балтийской морской дивизией, находившейся на Дунае. В эмиграции в Париже.] пробовал его атаковать, но встреченный огнем и получив два попадания в свой флагманский миноносец «Лейтенант Пущин», вынужден был повернуть к берегу и благополучно добрался до Севастополя. Наши береговые батареи отвечали на огонь «Гёбена», но стрельба носила беспорядочный характер и результатов не дала. Адмирал Эбергард,[88 - Эбергард Андрей Августович (1856–1919), адмирал (1913). Окончил Морской кадетский корпус (1878). Участник Китайского похода 1900–1901 гг. и Русско-японской войны. Контр-адмирал (1907), вице-адмирал (1909). Помощник начальника Морского генерального штаба (1906–1907), начальник Морского генерального штаба (1908–1911). В 1911 г. назначен командующим морскими силами (с 1914 г. – флотом) Черного моря. В 1916 г. снят с этой должности и заменен Колчаком. Член Государственного совета. С 13.12.1917 г. в отставке.] командующий флотом, вышел в море только в 3 часа дня, когда фарватер был основательно протрален. Он вполне справедливо опасался, что «Гёбен» мог поставить мины на фарватер. Конечно, в это время неприятель уже был далеко.

Крейсер «Гамидие» утром того же числа появился перед Новороссийском и обстрелял порт, причем повредил два стоявших у молов парохода.

Крейсер «Бреслау» в то же время обстрелял безрезультатно Батум, произведя только панику среди жителей.

Разбирая действия немцев, нужно сказать, что хорошо задуманный план, рассчитанный на внезапность нападения, дал сравнительно слабые результаты: потоплена канонерская лодка, вскоре после того поднятая и исправленная, потоплен старый транспорт с грузом мин и повреждены два парохода, также скоро исправленные. Если бы не случайно благоприятствующее «Гёбену» выключение минного заграждения, то немцы были бы жестоко наказаны за свое вероломство.

Утром 10 октября великий князь меня потребовал к себе, наговорил кислых слов по поводу беспечности Черноморского флота и приказал немедленно ехать в Севастополь расследовать все на месте и доложить ему. В тот же день я выехал через Киев. Я доехал до Севастополя в трое суток. Адмирала я застал порядочно обеспокоенным, он уже ожидал смены, зная скорый и решительный характер великого князя, но я его успокоил, не скрыв, однако, что великий князь очень недоволен. В действительности он и не мог быть сменен, так как в соответствующих чинах у нас во флоте совершенно не было кандидатов на этот высокий пост. Адмирал Эбергард имел по крайней мере то преимущество, что он был благородный человек, лично очень храбрый и за эти его два качества уважаемый своими подчиненными. Черноморский флот всегда был хуже Балтийского по личному составу и в смысле готовности к войнам также сильно отставал от него. Приходилось надеяться, что, при некоторой осторожности, флот наверстает потерянное время уже во время самой войны. Фактическим распорядителем военных операций Черноморского флота являлся флаг-капитан оперативной части капитан 1-го ранга Кетлинский,[89 - Кетлинский Казимир Филиппович (1874–1918), капитан 1-го ранга (1914). Окончил Морской кадетский корпус (1895) и Артиллерийский офицерский класс (1902). Участник Русско-японской войны. Капитан 2-го ранга (1910). Во время Первой мировой войны флаг-капитан оперативной части штаба командующего флотом Черного моря (1913–1915). Флаг-капитан по оперативной части штаба командующего флотом Черного моря (1915–1916). 06.09.1916 прибыл в Тулон, где 10 сентября принял командование над крейсером «Аскольд», действовавшим на стороне морских сил Антанты на Средиземном море. В 1917 г. Временным правительством произведен в контр-адмиралы и назначен командовать мурманским укрепленным районом и мурманским отрядом судов. Убит неизвестными в Мурманске в феврале 1918 г.] очень способный и толковый офицер, но беда была в том, что он, действительно возвышаясь над общим уровнем, не скрывал своего презрительного отношения к своим сослуживцам, больно бил их по самолюбию и вследствие этого заслужил общую ненависть. Недоверие к способностям и знаниям отдельных начальников вызывало общую централизацию всех распоряжений, что не способствовало успеху дела. Все до мелочей разрабатывалось в штабе флота, и отдельные начальники являлись механическими исполнителями, лишенными всякой инициативы.

Я пробыл в Севастополе два дня, убедился, что дух флота в общем хорош и встречи с «Гёбеном» не боятся, а также имел продолжительную беседу с адмиралом, начальником его штаба, контр-адмиралом К. А. Плансоном[90 - Плансон Константин Антонович (1861–1921?), русский вице-адмирал. Выпускник штурманского отдела Технического училища морского ведомства (прапорщик корпуса флотских штурманов в 1882 г.), окончил гидрографическое отделение Николаевской морской академии (мичман в 1888 г.). С 1892 г. – член Императорского Русского географического общества. В 1900 г. зачислен в артиллерийские офицеры 1-го разряда. Флаг-капитан штаба командующего Практическим отрядом побережья Балтийского моря, флаг-офицер оперативного отдела штаба Кронштадтского порта (1904). Командир минного крейсера «Стерегущий» (1905), начальник 2-го дивизиона миноносцев (1907), командир крейсера «Олег» (1908–1911). В 1912–1916 гг. на Черном море: начальник минной дивизии, с 1913 г. начальник штаба командующего морскими силами (с августа 1914 г. – флотом) Черного моря. Вице-адмирал за боевое отличие (30.06.1915). Член Адмиралтейств-совета (1916). В 1920 г. остался в Севастополе после ухода Русской армии. По разным данным: скончался в Петрограде в 1920 или 1921 г. или убит в Севастополе большевиками в 1921-м.] и капитаном 1-го ранга Кетлинским. Было решено, что Черноморский флот получит главной задачей не допускать высадки неприятельского десанта на нашем побережье. Когда будет готов наш первый дредноут «Императрица Мария», задача будет изменена и начнется блокада Босфора.

Вернувшись в Ставку, я доложил обо всем виденном начальнику штаба, и задача Черноморскому флоту была утверждена.

Посещение государем Ставки

Вскоре после моего возвращения в Ставку состоялось первое посещение ее государем. Оно было ознаменовано наградами. Почти все получили ордена, в том числе и я Станислава 1-й степени. Великий князь получил Георгия 3-й степени. Государь приехал в поезде в сопровождении небольшой свиты, состоявшей из графа Фридрихса,[91 - Фредерикс (Фридрихс) Владимир Борисович (1838–1927), барон, с 1913 г. граф, генерал от кавалерии (1900), генерал-адъютант (1896), член Государственного совета (1905), шталмейстер двора (1891–1893). С 14.07.1897 – командующий императорской Главной квартирой; помощник министра императорского двора и уделов (1893–1897), министр императорского двора и уделов (1897–1917). Входил в ближайшее окружение Николая II, с началом Первой мировой войны сопровождал его во всех поездках. В марте 1917 г. был арестован, но вскоре освобожден. Жил в Петрограде. В 1924 г. с разрешения советского правительства выехал за границу, где и скончался.] князя Орлова,[92 - Орлов Владимир Николаевич (1868–1927), князь, генерал-лейтенант (1915). Окончил Пажеский корпус (1889). С 1901 г. помощник начальника, 1906 г. начальник военно-походной канцелярии царя. Долгое время был одним из самых доверенных людей Николая II. Из-за негативного отношения к Распутину был удален от двора. С назначением великого князя Николая Николаевича наместником на Кавказ назначен (25.08 1915) в его распоряжение; с 16.11.1915 занимал пост его помощника по гражданской части. 31.03.1917 уволен в отставку. Эмигрировал во Францию.] Воейкова,[93 - Воейков Владимир Николаевич (1868–1947), генерал-майор царской свиты Его Величества, дворцовый комендант (с 1913). Окончил Пажеский корпус (1887). Служил в лейб-гвардии Кавалергардском полку. Командир лейб-гвардии Гусарского полка (1907–1913). Председатель Олимпийского комитета России (1912). Во время Февральской революции был арестован, содержался под арестом, но был выпущен. Летом 1918 г., под угрозой ареста большевиками, скрывался в психиатрической больнице, симулируя душевное расстройство. В сентябре 1918 г. бежал в Крым, оттуда через Румынию добрался до Финляндии. В конце жизни переехал в Швецию.] князя Долгорукова,[94 - Долгоруков Василий Александрович (1868–1918), князь, генерал-майор свиты Его Величества (1912), гофмаршал высочайшего двора. Окончил Пажеский корпус (1880). Во время войны находился при царе в Ставке. Один из самых близких Николаю II людей, добровольно отправился в ссылку с царской семьей. 30.04.1918 по приезде в Екатеринбург был арестован большевиками и 10 июля расстрелян.] адмирала Нилова[95 - Нилов Константин Дмитриевич (1856–1919), русский адмирал (25.03.1912), флаг-капитан Его Императорского Величества (1905–1917), генерал-адъютант (1908). Окончил Морское училище (1875). Участник Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. В 1890–1903 гг. адъютант великого князя Алексея Александровича. В 1903–1908 гг. командир Гвардейского экипажа. Одновременно в 1903–1905 гг. входил в ближайшее окружение Николая II, во время войны постоянно находился при нем. Был одним из наиболее приближенных к императору людей и сохранял его благожелательное отношение до конца, несмотря на то, что из-за его крайне отрицательного отношения к Распутину у него испортились отношения с императрицей Александрой Федоровной. После Октябрьской революции был арестован и расстрелян большевиками.] и полковника Дрентельна.[96 - Дрентельн Александр Александрович (1868–1925), полковник (1910), флигель-адъютант (1903), генерал-майор свиты Его Величества (1915). Штаб-офицер для поручений при Главной императорской квартире 1909–1915 г. В августе – ноябре 1915 г. начальник военно-походной канцелярии Его Величества. Командир лейб-гвардии Преображенского полка (1915–1917).] Все начальники управлений приглашались по очереди к обеду и к завтраку в вагоне-столовой. Я был приглашен один раз и для частной беседы с государем по поводу Черноморского флота. Признаюсь, что я чувствовал себя довольно скверно вследствие невозможности говорить всю правду. Нужно было бы сказать, что флот не подготовлен потому-то и потому-то, но это обозначало бы обвинение целого ряда лиц и притом виновных не в злоумышлении, а вследствие недостатков всей системы управления, от которой страдала Россия. Взамен этого мне пришлось играть цифрами и выкладками, чтобы доказать целесообразность выжидательного и осторожного образа действий, который являлся на самом деле результатом неподготовленности Черноморского флота к войне. Мне первый раз пришлось долго разговаривать с государем, и я был совершенно очарован его ласковым обращением.

После первого приезда государь стал навещать Ставку почти каждый месяц и иногда со всей семьей. Был построен специальный железнодорожный тупик для императорского поезда, вокруг которого разбиты дорожки и поставлены скамейки, так что получилось впечатление небольшого парка.

Каждое утро государь ходил на оперативный доклад в домик генерал-квартирмейстера, где постоянно работал черный Данилов. Доклад продолжался час, а иногда и более, и остающееся время до завтрака государь занимался делами у себя в вагоне. После завтрака, обыкновенно с двумя флигель-адъютантами,[97 - Флигель-адъютант – звание офицера царской свиты, штаб- или обер-офицер, состоящий в должности адъютанта при императоре, им самим назначенный.] государь отправлялся на автомобиле в дальнюю прогулку, останавливался где-нибудь в поле и гулял быстрым шагом часа два, причем его сопровождающие не чувствовали своих ног от усталости. Жара и холод не действовали на государя. Вообще он, несмотря на свою субтильную фигуру, был удивительно здоров и вынослив.

Вернувшись с прогулки, государь пил чай и занимался делами до обеда, после которого обыкновенно отдыхал, играя в домино со своими приближенными. В это время всякий этикет отбрасывался, можно было говорить что угодно, не касаясь службы и государственных дел, и вообще все старались, чтобы было весело.

Первые военные действия немцев в Балтийском море

Немцы открыли свои морские операции с началом военных действий против Либавы. 2 августа перед Либавой появились два крейсера, бомбардировали порт и поставили при входе в него минные заграждения.

17 августа к Рижскому заливу подошли значительные германские силы и поставили большое минное заграждение. О постановке минного заграждения посты службы связи немедленно донесли флоту, и на другой день посланные тральщики точно определили границы этого заграждения, причем при работах взорвались два тральщика.

18 августа немецкие крейсера появились вновь у поставленного ими накануне минного заграждения, и один легкий крейсер попытался помешать работе наших тральщиков. Наши охранные крейсера «Баян» и «Макаров» пробовали сблизиться с ним на боевую дистанцию, но это им не удалось, и завязавшийся бой окончился безрезультатной перестрелкой.

26 августа германский крейсер «Магдебург» выскочил ночью на риф у острова Оденсхольм. Пост службы связи, находившийся на острове, немедленно сообщил о происшествии начальнику службы связи, а тот в штаб флота, который распорядился выслать к Оденсхольму дивизион миноносцев и сообщить нашим крейсерам «Паллада» и «Богатырь», бывшим в дозоре у входа в Финский залив. Начальник службы связи контр-адмирал Непенин между тем сам решил с находившимися в его распоряжении миноносцами идти к Оденсхольму и запросил штаб флота, находившийся в Гельсингфорсе, о наших судах в Финском заливе, и почему-то получил ответ, что наших судов в заливе нет. Стоял густой туман, когда адмирал Непенин подошел к Оденсхольму, и только подойдя совсем близко, стал заметен немецкий крейсер, стоявший на мели, но вскоре обнаружились еще два силуэта больших кораблей, открывшие немедленно огонь по миноносцам. Адмирал решил атаковать их и приказал выпустить мину, которая, по счастью, не достигла цели, так как это были наши крейсера «Паллада» и «Богатырь». Вскоре туман рассеялся, и мнимые противники узнали друг друга. Таким образом ложное сообщение штаба флота чуть было не привело к катастрофе.

На крейсере «Магдебург» были взяты в плен командир капитан 2-го ранга Хабенихт и шесть матросов. Еще три офицера и человек 50 матросов были сняты с острова Оденсхольм, куда они перебрались вплавь после обстрела наших крейсеров. Остальная команда спаслась на миноносце, сопровождавшем «Магдебург». Самой важной добычей была сигнальная книга, поднятая впоследствии нашими водолазами с морского дна у борта крейсера, которая оказала нам и нашим союзникам большие услуги впоследствии. К сожалению, «Магдебург» засел на мели так основательно, что попытки снять его с мели не удались.

2 и 8 сентября командующий Балтийским флотом адмирал фон Эссен выходил в море первый раз с крейсерами, а второй с линейными кораблями, но неприятеля не встретил и только одному миноносцу «Новик» удалось ночью атаковать неприятельский крейсер, но, к сожалению, мины в цель не попали.

10 октября наш флот постигло большое несчастье: крейсера «Баян» и «Паллада» возвращались из дозора, и миноносец «Новик» был послан им навстречу, чтобы их конвоировать от подводных лодок, но он еще не успел дойти до места встречи, как «Паллада» была взорвана и потонула почти моментально. По-видимому, от детонации взорвались патронные погреба, и крейсер раскололся на две части. «Баян», согласно инструкции в этих случаях, дал полный ход вперед и начал делать зигзаги, удаляясь от места взрыва, но «Новик» и еще два миноносца были у места катастрофы через четверть часа, но уже никого не нашли плавающих на поверхности моря. Причиной была, вероятно, холодная вода, а также и то, что никто не успел надеть пробкового пояса.

«Паллада» была бронированным крейсером в 7800 тонн водоизмещением, и на нем погибло свыше 600 человек офицеров и команды. Незадолго перед тем три английских крейсера также погибли одновременно от одной подводной лодки, знаменитой U29, а потому штабу флота можно было бы сделать упрек в недостатке осторожности, выразившейся в том, что большие суда постоянно держали дозор в определенном месте, не сопровождаемые миноносцами.

2 ноября к нам пришли гости – две английские подводные лодки, благополучно прошедшие малым Бельтом и обманувшие бдительность немецких судов, стороживших проливы. Третьей лодке не повезло. Она стала на мель и была взорвана своим экипажем, не будучи в состоянии сняться с мели своими средствами.

Прибытие подводных лодок было нам очень приятно, так как подводное плавание у нас сильно хромало. Причиной этому была страстная полемика, завязавшаяся вокруг вопроса о пользе подводных лодок в 1906 и 1907 годах, затормозившая развитие этого дела у нас. Из двенадцати строящихся подводных лодок к началу войны была готова только одна, а остальные вступали в строй очень медленно, и их личный состав обучался уже во время войны.

Вторичное наступление в Восточную Пруссию

17 сентября в командование Северо-Западным фронтом вступил генерал Рузский, умный, скорее кабинетный ученый, чем полевой вождь, он редко ошибался в своих решениях, а присущая ему осторожность была очень кстати при боях с немцами, где каждое лыко было в строку и каждая ошибка немедленно использовалась неприятелем.

26 и 27 сентября немцы дерзко атаковали Осовец и передовые укрепления перед Гродно. В этот раз они уже переборщили. Если бы не наша медлительность, то они дорого бы заплатили за свою дерзость. Генерал Рузский приказал перейти в общее наступление, так как вследствие прибывших подкреплений, образовавших новую 10-ю армию, мы были гораздо сильнее немцев. Надеялись, что 10-я армия, наступавшая на Лык, отрежет группу, нападавшую на Гродно, но в Августовских лесах мы встретили сильное сопротивление, и немцы, быстро отступив от Гродно, не оставили нам ни одного трофея. Генерал Данилов, разговаривая со мною, сказал, что Августовские леса – это такая ловушка, в которой немцы могут попасться как курица в щи, и что мы там имеем большие преимущества, так как хорошо изучили этот район во время маневров, но на деле оказалось, что немцы знали местность лучше нас, так как ходили по таким местам, которые мы считали непроходимыми, и тем ставили нас нередко в трудное положение. Тем не менее, хотя и осторожный, но упорный наш нажим в конце концов сделал свое дело. Немцы стали отходить, постепенно очищая нашу территорию, и в половине октября мы уже снова были в Восточной Пруссии. Войска наши оправились морально после двух тяжелых поражений, и у них явился дорого приобретенный боевой опыт. В Ставке также повеселели и снова начали поговаривать о скором окончании войны, тем более что уже в это время выяснился огромный расход снарядов в минувшие бои. Надвигалась грозная забота о недостатке боевых припасов.

Действия в Черном море

В день моего отъезда из Севастополя Черноморский флот вышел в море. Целью похода была рекогносцировка к берегам Анатолии, подойдя к которой невдалеке от мыса Эрегли флот обнаружил три турецких транспорта, идущих вдоль берега на восток. Пароходы бросились к берегу, но наши миноносцы их догнали, остановили стрельбой и, сняв команды, потопили минами. Они оказались нагруженными боевыми и другими припасами для Трапезунда. При подходе к борту парохода получил легкую аварию один из наших миноносцев.

18 ноября Черноморский флот возвращался из безрезультатного похода к Трапезунду. Там никого не нашли, и «Ростислав» выпустил несколько снарядов по турецкой казарме, из которой сейчас же в беспорядке высыпали солдаты. Ночью два миноносца, посланные в разведку в одну из соседних бухт, увидали стоящий на якоре вблизи берега «Гёбен» и даже рассмотрели его мачты, а потому храбро атаковали на близкой дистанции, выпустив несколько мин. Взрывы ясно были слышны, и миноносцы, согласно правилам, повернули и стали быстро удаляться, очень удивленные, что их никто не преследует огнем. Тогда их взяло сомнение, и они повернули снова, чтобы посмотреть, кого они потопили. Оказалось, что они стреляли по береговому утесу, выдающемуся в море. Таким случаям в начале войны не следует удивляться, так как повышенная нервозность часто может ввести в заблуждение и произвести оптический обман.

В пятнадцати милях от Севастополя наш флот, идущий в кильватерной колонне, вдруг получил от своего разведчика, которым был превращенная в крейсер яхта «Алмаз», сигнал «вижу неприятеля». Стоял легкий туман, и с флагманского корабля «Евстафий»[98 - Русский линейный корабль додредноутного типа. Строился в 1904–1911 гг., в строю в 1911–1919 гг. Главный калибр – четыре 305-мм орудия. Флагман Черноморского флота.] увидели «Гёбена» и «Бреслау», только с расстояния не более пяти миль. Была пробита тревога, и «Евстафий» склонился на курсовой угол для стрельбы с правого борта. Тут обнаружилась теоретичность принятого в Черноморском флоте способа эскадренной стрельбы. По правилам, пристрелку должен был начать второй корабль «Иоанн Златоуст», но пока он пришел на курс, прошло несколько минут, и, видя в тумане плохо неприятеля, он взял слишком большую дистанцию и дал большой перелет. Между тем «Гёбен» уже начал стрельбу по «Евстафию» и после третьего залпа начались попадания. Командир «Евстафия» тогда бросил всякие правила и приказал открыть огонь. Первый же залп попал в цель, и на «Гёбене» вспыхнул пожар. Тогда он дал полный ход и, провожаемый нашим огнем, быстро скрылся в тумане. Все сражение продолжалось только семь минут. В «Евстафий» было четыре попадания, и у нас выбыло из строя четыре офицера и 40 матросов.[99 - По официальным данным – 4 офицера и 29 нижних чинов убито, 1 офицер и 24 нижних чинов ранено.] По полученным впоследствии сведениям, на «Гёбене» было более ста человек, выбывших из строя, и сильно повреждена одна башня. Этот бой сильно поднял дух нашего флота. С нашей стороны фактически успели принять участие в бою только два корабля, тем не менее выяснилось, что и так называемые старые калоши могут состязаться успешно с дредноутами.

В Ставке также были довольны, и первое впечатление от внезапного нападения на наши порты изгладилось. Эбергард получил орден Белого орла, а командир «Евстафия» капитан 1-го ранга Галанин[100 - Галанин Валерий Иванович (1866–1915), капитан 1-го ранга. Участник Русско-японской войны. 07.12.1911 назначен командиром линейного корабля «Евстафий». Скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг. Посмертно произведен в контр-адмиралы.] – Георгия 4-й степени. Адмирал Сушон в своем официальном опубликованном донесении, сообщая о бое, ничего не упомянул о своих потерях, но двусмысленно заявил, что русские недурно стреляют.

Разбирая это сражение, его можно до некоторой степени назвать генеральным, так как оно решило, кто является господином на Черном море. Адмирал Сушон, будучи невысокого мнения о русских моряках, судя по примерам Японской войны, видимо, желал коротким ударом решить вопрос о господстве на море. Обладая чуть не двойным превосходством в ходе, он рисковал очень мало, принимая же во внимание ходячее мнение, что с появлением дредноутов все старые корабли устарели и более не годятся для боя, он мог рассчитывать на решительную победу.

Узнав, что русский флот находится у Трапезунда, адмирал Сушон поспешил с двумя быстроходными судами к Севастополю, чтобы отрезать путь возвращения русским. Этим он ставил себя в невыгодное положение, вступая в бой вблизи от неприятельской базы и вдали от своей, но, видимо, и это его не смущало.

Получив несколько тяжелых повреждений в бою только с частью нашего флота, адмирал Сушон понял свою ошибку в оценке наших качеств и поспешил, использовав свой ход, уклониться от дальнейшего боя, чему также еще благоприятствовал туман. Крейсер «Бреслау» в бою участия не принимал, держась все время в стороне от наших кораблей. При одном из следующих выходов в море Черноморский флот совершенно неожиданно встретился ночью с крейсерами «Бреслау» и «Меджидие» на близком расстоянии. Неожиданно блеснул прожектор, осветивший борт «Евстафия», и к нему на палубу посыпались снаряды. Прислуга орудий «Евстафия» была ослеплена, но зато другие суда открыли меткий(?) огонь по прожектору, который моментально погас. Наши миноносцы, шедшие в хвосте колонны, не успели атаковать неприятеля вовремя и, посланные адмиралом на поиски, не могли его найти. Из личного состава на «Евстафии» никто не пострадал, и повреждения были ничтожные, а, по сведениям агентов, на «Бреслау» были повреждения. Эта встреча показывает, как важна ночью быстрая ориентация в обстановке и проявление инициативы, не ожидая указаний.

Гибель «Жемчуга» и важнейшие действия иностранцев

28 октября крейсер «Жемчуг» в 3000 тонн водоизмещения был потоплен германским крейсером «Эмден» при следующих обстоятельствах. «Жемчуг» принадлежал к Владивостокской флотилии и был командирован вместе с другим крейсером «Аскольдом» в распоряжение английского адмирала, командующего союзными силами в Сингапуре. Он выполнял конвойную и крейсерскую службы и был послан в порт Пуло-Пенанг, чтобы почистить котлы и перебрать машины. Порт этот охранялся легкой батареей и двумя французскими миноносцами, по очереди крейсировавшими в Малаккском проливе. Командир[101 - Барон И. А. Черкасов. Следственной комиссией признан виновным в гибели крейсера вместе со старшим офицером Н. В. Кулибиным.] считал себя в полной безопасности в охраняемом порту и съехал на берег, не приняв никаких мер предосторожности, кроме нормальной вахты. Перед восходом солнца вахтенный начальник увидел входящий в порт крейсер с четырьмя трубами и под английским флагом, а потому принял его за английский крейсер, так как у единственного бывшего в этих водах неприятельского крейсера «Эмден» было три трубы. Между тем, подойдя на одну милю, мнимый англичанин, сделавший себе фальшивую трубу, поднял германский флаг и выпустил мину. Сейчас же поднялась тревога и началась стрельба, но мина уже попала в цель, и «Жемчуг» стал тонуть. «Эмден» дал полный ход и вышел из гавани. По дороге в море он встретил и потопил французский охранный миноносец. Этот успех можно объяснить только прекрасной немецкой агентурой, которая осведомила командира «Эмдена» о всех порядках в Пуло-Пененсе. Командир «Жемчуга» был предан военному суду и приговорен к лишению чинов и заключению в крепости.

Здесь кстати будет вкратце рассказать о судьбе германской дальневосточной эскадры вице-адмирала графа Шпее,[102 - Шпее Максимилиан фон (1861–1914), граф, вице-адмирал германского флота. С конца 1912 г. командовал Восточно-азиатской крейсерской эскадрой, предназначенной для действий на коммуникациях противника в случае войны.] совершившей большие подвиги и в конце концов героически погибшей. Война застала эскадру, состоявшую из двух броненосных крейсеров и двух легких, на островах Тихого океана. Адмирал Шпее рассчитывал вначале идти в германский порт Цингтау,[103 - Современное написание – Циндао. Китайский город в провинции Шаньдун. С 1897 г. сдан в концессию Германии, стал германской военно-морской базой на Тихом океане и центром экономического влияния Германии в Шаньдуне. В ноябре 1914 г. захвачен Японией. В 1922 г. возвращен Китайской республике, вновь оккупирован Японией в 1938 г., в 1949 г. перешел под контроль КНР. Ныне крупный промышленный центр.] чтобы, базируясь на него, вести операции против союзного флота, который хотя и превышал его силами, но не настолько, чтобы борьба была невозможной. Вступление в коалицию Японии заставило эту мысль отбросить, и тогда адмирал решается покинуть Дальний Восток и идти к берегам Южной Америки, чтобы проложить себе путь к возвращению в Германию. Помимо вероятности встречи с превосходными силами, главное затруднение состояло в снабжении судов топливом. У германцев еще в мирное время существовала организация этапов снабжения флота в различных государствах, и в начале военных действий, пока англичане, имевшие повсюду свою агентуру, не успели принять надлежащих мер, они действовали удовлетворительно. Перед адмиралом Шпее стояли две задачи, из коих надо было выбрать одну. Первый способ действия был рассеять свою эскадру на морских путях неприятеля с тем, чтобы потопить возможно большее число коммерческих судов и тем нанести неприятелю чувствительный вред, но адмирал фон Шпее считал, что дело уничтожения неприятельской торговли следует поручить вспомогательным крейсерам, превращенным в таковые из быстроходных почтовых пароходов, а боевые суда должны действовать против себе подобных. Ввиду этого адмирал решил держать эскадру соединенно и только согласился на усиленные просьбы командира «Эмдена» отпустить его в Индийский океан для крейсерских операций.

Командир «Эмдена» капитан 1-го ранга фон Мюллер[104 - Мюллер Карл Фридрих Макс фон (1873–1923), корветтен-капитан (капитан 3-го ранга), командир (с 1913) знаменитого германского рейдера – легкого крейсера «Эмден». Прославился как эффективностью своих рейдов, так и рыцарственностью по отношению к противнику. Избегал причинять ущерб нейтралам, стремился избегать жертв среди гражданских лиц. После гибели «Эмдена» – в английском плену на Мальте, затем в Англии. В октябре 1918 г. репатриирован в Германию, награжден высшим военным орденом «Pour le Mеrite» и произведен в капитаны цур зее (капитан 1-го ранга).] действительно показал классический пример, как нужно вести крейсерские операции. Два месяца он безнаказанно летал по Индийскому океану, прекратив совершенно всякую торговлю союзников и, несмотря на поиски четырнадцати крейсеров, потопил 17 пароходов, добывая себе уголь и запасы с захваченных судов. За это время он бомбардировал два английских порта, потопил «Жемчуг» и французский миноносец и, наконец, 10 ноября погиб в сражении у Кокосовых островов с английским крейсером «Сидней». Гибель произошла при следующих обстоятельствах. «Эмден» подошел к острову с тем, чтобы уничтожить английскую радиостанцию, для чего и отправил на берег десант, но станция успела пустить в воздух радио о его приближении. В это время в пятидесяти милях расстояния от Кокосовых островов проходил большой английский конвой транспортов в сопровождении двух крейсеров, один из коих, «Сидней», был сейчас же направлен к островам. Увидя приближающегося врага, «Эмден» немедленно снялся с якоря, оставив на острове 90 человек экипажа, и вступил в бой с сильнейшим противником. Через час он, совершенно избитый, был вынужден выброситься на берег. Оставленная на острове команда не растерялась. Они завладели маленьким парусным судном и отплыли в море. После недельного плавания, голодные, они подошли к берегам Аравии и оттуда сухим путем добрались до Константинополя. Следует добавить, что своим гуманным обращением капитан фон Мюллер заслужил признательность своих пленных пассажиров, которых он всегда отправлял на встреченных нейтральных судах.

Подойдя к берегу Чили, фон Шпее встретился с английским адмиралом Крэдоком,[105 - Крэдок сэр Кристофер (Кит) Крэдок (1862–1914), британский военно-морской деятель, контр-адмирал (1910). В начале Первой мировой войны принял командование над 4-й эскадрой крейсеров, с которой начал борьбу с германскими крейсерами в Южной Атлантике.] у которого было под командой два больших крейсера и два малых. Англичане были немного слабее немцев, но их старые традиции и боязнь выпустить противника из рук решили вопрос о способах действия. Крэдок мог вполне уклониться от боя, уйдя под защиту шедшего сзади старого броненосца, бывшего у него в резерве, но тогда немцы могли бы также уклониться от боя, чего он допустить не мог. Несмотря на очень бурное море, Крэдок атаковал, и через пятьдесят минут его флагманский крейсер «Гуд Хоп» затонул, объятый пламенем. Другой сильно поврежденный крейсер «Монмут» пробовал выйти из боя, и, благодаря наступившей ночи, это ему почти удалось, но посланный для преследований германский крейсер «Нюрнберг» нашел его и потопил минами.

Граф Шпее одержал блестящую победу, которая произвела сильное впечатление во всех странах. Германия ликовала, а в Англии царило удручающее настроение. Первый морской лорд принц Баттенберг[106 - Баттенберг Людвиг Александр (1854–1921), принц, 1-й маркиз Милфорд-Хейвен, британский военно-морской и государственный деятель, адмирал флота. Натурализовался в Англии в 1868 г. и поступил во флот. В 1912 г. стал 1-м морским лордом (начальником главного морского штаба), после начала Первой мировой войны руководил мобилизацией британского флота. В октябре 1914 г. был вынужден уйти в отставку на волне антигерманской истерии. В 1917 г. отказался от всех немецких титулов и сменил фамилию на Маунтбеттен (перевод на английский фамилии Баттенберг).] был смещен, и на его место назначен престарелый лорд Фишер.[107 - Фишер сэр Джон Арбетнот «Джеки» Фишер (1841–1920), 1-й барон Фишер британский адмирал. Первый морской лорд (1904–1910 и 1914–1915). Оказывал огромное влияние на тактику, стратегию, развитие и материально-техническое оснащение британского флота.] Со всех концов света понеслись английские крейсера к мысу Горн и в том числе два крейсера-дредноута «Инфлексибль» и «Инвинсибль». Час адмирала Шпее пробил. Он был в тяжелом положении. Угля у него было очень мало. В бою под Коронелем[108 - Морской бой 1 ноября 1914 г. между германской эскадрой адмирала Шпее и английской – адмирала Крэдока вблизи чилийского города Коронель. Англичане потерпели поражение, потеряв два броненосных крейсера.] он издержал половину снарядов крупных орудий; что делать дальше? Шпее заходит в Вальпараисо исправить повреждения, принимает уголь и решает завладеть Фолклендскими островами, чтобы добыть имеющийся там уголь для дальнейшего плавания.

9 декабря отряд подошел к порту Стэнли,[109 - Порт Стэнли – главный город и порт британских Фолклендских (Мальвинских) островов в юго-западной части Атлантического океана.] и оттуда ему навстречу вышли пришедшие туда накануне под начальством адмирала Стерди[110 - Стерди (Стэрди) сэр Фредерик Чарльз Довтон (1859–1925), британский вице-адмирал (1913). Прославился победой у Фолклендских островов над эскадрой графа фон Шпее, за которую в 1916 г. был удостоен титула баронета. В Ютландском сражении командовал 4-й эскадрой. Адмирал (1917). Адмирал флота (1921).] шесть больших английских крейсеров, из которых два дредноута. Адмирал Шпее решил отпустить легкие крейсера, а сам с «Шарнгорстом» и «Гнейзенау» принял бой с подавляющими силами противника. Через два часа отчаянного боя «Шарнгорст» пошел ко дну, стреляя из оставшегося у него целым единственного орудия, а за ним вскоре последовал и «Гнейзенау». Из легких крейсеров успел спастись один только «Дрезден», впоследствии потопленный англичанами, несмотря на пребывание в нейтральном чилийском порту.[111 - Потери германской эскадры составили свыше 2100 человек, в том числе сам Шпее и двое его сыновей. Англичане потеряли всего 6 человек убитыми.]

Интересна еще судьба легкого крейсера «Кёнигсберг». Вой на застала его у берегов восточно-африканских германских колоний. Он сейчас же вышел в море, захватил несколько призов и в Занзибаре уничтожил английскую канонерскую лодку «Пегас», но затем, узнав о приближении значительных английских морских сил, решил использовать свою команду для защиты колонии. «Кёнигсберг» сгрузил свою артиллерию и все тяжести на шаланды, ввел его в реку Руффиджи и поставил в хорошо укрытой бухте вне выстрелов с моря. Легкая артиллерия крейсера домашними средствами была переделана в сухопутную, а четыреста человек команды составили ядро обороны под командой полковника фон Леттова. Эта крошечная армия, состоящая из трех тысяч белых и восьми тысяч черных, в продолжение трех с половиной лет выдерживала эпическую борьбу против англичан, причем постоянно одерживая победы, жила и сражалась исключительно за счет захвата у противника технического и всякого другого имущества. Эта армия положила оружие, только получив известие о заключении мира. Чтобы уничтожить «Кёнигсберг», англичанам пришлось прислать из Англии мелкосидящие мониторы, специально построенные для бомбардировки фландрских берегов.

Из действий на Немецком море в начале войны следует отметить два довольно значительных эпизода.

28 августа англичане предприняли поиск к сильной германской крепости, недавно сооруженной на о-ве Гельголанд. Так называемые гарвичские силы в составе около сорока миноносцев на рассвете подошли к входу в Гельголандскую бухту и напали на сторожевое охранение немцев, состоящее также из миноносцев. Немедленно к тем на помощь явились легкие крейсера, и англичанам стало приходиться туго, так как английские легкие крейсера почему-то запоздали с поддержкой. По счастью, решительный адмирал Битти,[112 - Битти Дэвид (1871–1936), британский флотоводец, адмирал флота. Начал службу на флоте в 1884 г. Участвовал в войне в Судане (1897–1899), в подавлении Боксерского восстания в Китае (1900). Контр-адмирал (1910). Во время Первой мировой войны участвовал в Гельголандском сражении (1914), битве при Доггер Банке (1915), в Ютландском сражении. Вице-адмирал (1914). В декабре 1916 г. произведен в адмиралы и назначен командующим Гранд Флитом. В 1919 г. получил графский титул и назначен Первым морским лордом.] находившийся со своими крейсерами и дредноутами в тридцати милях к северу, принял тревожную телеграмму начальника Гарвичской флотилии и, не побоявшись минных заграждений и подводных лодок противника, дал полный ход и явился к месту боя в решительный момент. В результате боя три немецких легких крейсера были потоплены. Успех англичан объясняется рискованным маневром адмирала Битти, но, вероятно, он хорошо помнил афоризм Нельсона: «Начальник, боящийся поставить свою эскадру в опасное положение, никогда не сделает ничего великого». Что касается до немцев, то, как это ни странно, следует отметить плохую организацию их обороны. Они подставили свои легкие крейсера под удар превосходных сил, не организовав для них никакой поддержки. После этого неудачного боя командующий флотом был сменен.

22 сентября подводная германская лодка U29 встретила в Немецком море патруль из трех английских бронированных крейсеров, идущих малым ходом невдалеке от берегов Голландии.

Лодка выпустила мину и попала в крейсер «Абукир», который немедленно стал тонуть. Остальные два крейсера застопорили машины и принялись спасать людей. Лодка последовательно потопила их обоих. Эта катастрофа вызвала огромное смущение в Англии. Адмиралтейство немедленно издало приказ, чтобы суда, идущие в море без охраны из миноносцев, ходили только полным ходом, располагая курс зигзагами, причем стопорить машины для чего бы то ни было абсолютно воспрещалось. Назначена была специальная комиссия для изучения способов борьбы с подводными лодками и конкурсы для изобретателей.

В Германии, наоборот, царило необыкновенное воодушевление, и командир подводной лодки сделался национальным героем. Здесь кстати будет рассказать о настроениях по поводу употребления морской силы в правящих сферах. Адмирал фон Тирпиц,[113 - Тирпиц Альфред фон (1849–1930), германский военно-морской деятель, гросс-адмирал (1911), командующий флотом. Автор названного его именем плана создания мощного флота, позволившего бы Германии добиться авторитета на мировой сцене. Реализация плана Тирпица привела к тому, что к началу 1914 г. германский флот был вторым по мощности в мире, уступая лишь британскому. Видя, что превосходство британского флота остается слишком большим, Тирпиц стал сторонником концепции неограниченной подводной войны. После неоднократных попыток убедить кайзера в необходимости снять ограничения на применение подводных лодок Тирпиц подал в отставку, сложив с себя полномочия 15.03.1916.] морской министр и наиболее влиятельное лицо во флоте, стоял за решительные действия флота с начала войны. Он мотивировал свое решение превосходством тактического обучения немцев над англичанами, застывшими в старых традициях, численным превосходством немецких миноносцев, лучшей постройкой немецких кораблей и плохим оборудованием английских маневренных баз.

Противоположное течение поддерживал канцлер Бетман-Гольвег.[114 - Бетман-Гольвег Теобальд фон (1856–1921), германский политический деятель, рейхсканцлер Германской империи (07.07.1909–13.07.1917), министр-президент Пруссии (1909–1917).] По его мнению, победа над Францией и Россией должна была быть возложена на сухопутную армию, а флот должен был оставаться в резерве на случай, если Англия не захочет принять предложенные ей условия мира и одна захочет продолжать войну! Тогда Германия обратит против нее не только свои морские силы, но и силы Австрии, Италии, Франции и России, взятые у побежденных противников в виде контрибуции.