Стальной излом. Остановить Гудериана!

Мир до сих времён не ведал подобного. Территория, захваченная германскими и союзными войсками, более чем в два раза больше территории Германской империи в границах 1933 года и более чем в четыре раза больше Британских островов…

…Позади вашего огромного фронта ведётся гигантская работа. Построено около 2000 мостов, 25 500 километров железных дорог снова функционируют; фактически более чем 15 000 километров железных дорог уже перешиты на европейскую колею. Строятся тысячи километров дорог. Обширные территории уже перешли под контроль гражданской администрации. Жизнь там быстро восстанавливается согласно разумным законам. Стали доступными огромные запасы пищевых продуктов, топлива и боеприпасов.

Эти выдающиеся достижения оплачены жертвами, что болезненно в каждом отдельном случае, но общее количество жертв не превысило ещё и пяти процентов от количества жертв Мировой войны. Никто не знает лучше, чего вы, мои товарищи, и ваши храбрые союзники добились за эти три с половиной месяца, чем один из солдат, полностью выполнивших свой долг в прошлую войну. За эти три с половиной месяца, мои солдаты, была по крайней мере создана предпосылка для окончательного мощнейшего удара, который должен сокрушить этого противника до наступления зимы.

Все приготовления – насколько люди способны предвидеть – сделаны. Систематически, шаг за шагом, мы поставили противника в такое положение, что можем теперь нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее, решающее сражение этого года. Этот враг будет полностью разбит, а вместе с ним и подстрекатель всей войны – сама Англия. Потому что, уничтожая этого противника, мы также уничтожаем последнего английского союзника на Континенте. Таким образом, мы освободим Германскую империю и всю Европу от опасности, страшней которой не было со времён гуннов и – позднее – монгольских племён.

Именно поэтому в течение следующих нескольких недель германский народ будет с вами – ближе, чем когда-либо до этого. Мы уже испытываем самую глубокую благодарность за то, чего вы и союзные солдаты уже добились. Затаив дыхание, вся германская Родина благословляет вас и будет с вами в грядущие трудные дни. С помощью Господа вы добьётесь не только победы, но и важнейшего условия для заключения мира.

Адольф Гитлер

Фюрер и Главнокомандующий Вооружёнными силами

Глава третья

По панцеру Клауса Небеля русские пушки тоже били, но, к счастью, водитель Зиберт был готов к этому – среагировал быстро. Ещё до приказа командира он резко повернул штурвал влево, уводя машину за какой-то старый сарай на обочине. За ним можно временно укрыться и ответить из танкового орудия.

Но, как выяснилось, русские только этого и хотели: выскочили откуда-то сзади и кинули на моторный отсек пару бутылок с зажигательной смесью, а следом ещё и гранату. И обратно в кусты. Раздался взрыв, затем по броне потёк огненный ручей, который грозил в скором времени превратиться в настоящую пылающую реку. Двигатель же бензиновый, займётся быстро.

– Все из машины! – крикнул Небель.

Два раза повторять не пришлось: все мгновенно выскочили на броню, скатились вниз, залегли у гусениц. По ним, разумеется, стали стрелять из винтовок, пули звонко защёлкали по стали. Пришлось вжаться в дорожную грязь – фонтанчики брызг возникали совсем рядом. Ни отбежать, ни даже отползти – вообще головы не поднять.

Гауптман Небель, спрятавшись за гусеницей, отдавал в ларингофон приказы, не заметив в горячке боя, что провод оборван и висит у него на уровне живота. Всё нажимал на тангету и повторял:

– Кюхт, давай сюда, прикрой нас!

Стрелок Юнгельт поднял обрывок провода, показал Клаусу, тот несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом, а потом громко выругался, сорвал с головы гарнитуру и бросил далеко в сторону. Как теперь вызывать Кюхта?

Но помощь всё же пришла: Кюхт, державшийся позади роты, сумел избежать серьёзных повреждений: несколько длинных, рваных полос на броне не в счёт, болванки лишь чиркнули по башне и ушли по касательной. Он прекрасно видел, что делается на дороге, как горит танк командира, а экипаж прячется за гусеницами, но подойти близко не мог: огонь русских пушек был слишком силен. К счастью, помогли свои же «двойки»: их густой, тяжёлый дым закрыл советским артиллеристам обзор, и тогда Кюхт смог наконец пойти вперёд. Конечно, это было очень опасно, в любой момент в горящих панцерах мог рвануть боекомплект, но нельзя же бросать своих товарищей на поле боя, а тем более – ротного!

«Тройка» Кюхта взревела и на полной скорости пошла на выручку к Небелю. Приходилось резко маневрировать, обходить пылающие Pz.II и в то же время прятаться за них, стараясь не подставлять свои слабые борта и корму. Чёрный смрадный дым, запах горячего машинного масла и тлеющей человеческой плоти – всё это наполняло воздух, дышать было совсем нечем, но Кюхт и его экипаж терпели – понимали, что от них зависит жизнь боевых товарищей.

Успели: подскочили к панцеру Небеля буквально в последнюю минуту, когда огненный ручей уже потёк внутрь мотора. Ещё немного – и полыхнёт со всей силы, а затем наверняка взорвётся боезапас. Кюхт закрыл своим боком «тройку» Небеля, давая возможность командиру и экипажу укрыться за ним. Клаус закинул раненого Зиберта на корму танка-спасителя, залез сам, туда же забрались стрелок Юнгельт и заряжающий Штассель. Наводчик Монке, к сожалению, был уже мёртв. Через секунду панцер Кюхта, тяжело лязгая гусеницами, пополз обратно. Огрызался, бил из пулемёта и орудия, но скорее наугад, чем по какой-то конкретной цели: из-за густого дыма почти ничего не было видно.

В башню по касательной попали ещё две русские болванки, удары отозвались звонким и оглушающим гулом в ушах, но, к счастью, стальные «чушки» броню не пробили. С большим трудом, едва не врезавшись в собственную горящую «двойку», «тройка» Кюхта ушла из-под обстрела и скрылась за небольшим холмом.

Отдышались, посчитали потери – они оказались просто ужасающими: из шести машин пять потеряно, причём две – безвозвратно: горят слишком сильно, починить не выйдет. Из людей – половина убиты и тяжело ранены, а остальные слишком потрясены, чтобы что-то делать. О том, чтобы идти дальше, теперь не могло быть и речи – не с кем, да и не на чем. Осталась одна «тройка» Кюхта, и её следовало поберечь на случай русской контратаки. Если сейчас большевики решат ударить – отвечать им будет почти нечем. Придётся быстро отступать, точнее, просто бежать.

Надо дождаться подкрепления, и прежде всего – тяжёлой артиллерии. Без неё, похоже, не пробиться: если даже подойдут новые машины, на узкой дороге они опять превратятся в удобные мишени.

* * *

К счастью, русские не решились на контратаку, очевидно, предпочли тактику засад и активной обороны. Что было логично: местность вокруг сильно пересечённая, много ложбинок, оврагов, где легко спрятаться, а в высоких густых кустах можно укрыть противотанковую артиллерию. Ну а о русских дорогах всё уже было сказано: для наступающих крайне неудобно, зато для обороняющихся самое оно – узкие, извилистые, плохо проходимые для любой техники, даже гусеничной.

Гауптман Небель, взобравшись на пригорок, оглядел окрестности: слева и справа – картофельное поле, земля мокрая, липкая, сплошной суглинок. Конечно, сапёрный батальон смог бы проложить через него гати (лес-то рядом!), чтобы прошла бронетехника, но работать на виду у русских артиллеристов… Те уже доказали, что умеют стрелять быстро и весьма точно, а снарядов у них, судя по всему, достаточно. Интересно, как они их доставляют? Скорее всего, на лошадях – самый удобный вид транспорта в данных условиях.

Русские лошадки, как успел заметить гауптман, хотя и были неказисты на вид, зато крепки и выносливы и проходили практически всюду. Говорили, что их далекие предки прибыли на Русь вместе с ордами монголов, отсюда – их невысокий рост и некоторая «мохнатость». Зато безропотные, терпеливые, способные работать почти круглые сутки. Они оказались лучше и надёжней любых европейских машин: не нужно бензина, масла, обходятся подножным кормом. Клаус вздохнул:

к сожалению, его танкам без горючего никак нельзя, а гусеницы, как выяснилось, недостаточно широки, чтобы свободно идти по русскому бездорожью.

Единственным утешением было то, что сам он жив и даже не ранен. Увы, приказ выполнить не удалось, мост не взят, но на войне всякое случается. Приходится даже иногда временно отступать. Клаус забрался обратно в танк Кюхта и связался по рации с командиром батальона майором фон Лаухертом, доложил о русской засаде. Тот приказал ничего не предпринимать, просто ждать. Вот прибудет подмога, тогда и попробуем взять деревню снова, а вместе с ней и мост.

Через некоторое время помощь действительно прибыла – танковая рота обер-лейтенанта Вильгельма Вальшагера, шесть чешских Pz.35(t). Тоже лёгкие машины (броня лба – 25 мм, борт и корма – 16 мм, вооружение – 37-мм пушка и два 7,92-мм пулемёта), но других нет. Зато достаточно маневренные и быстрые. Может, удастся обойти русских по полю и выбить из деревни?

Вилли Вальшагер поговорил с Небелем, оценил обстановку и решил наступать не по шоссе, где их точно ждала артиллерия, а действительно прямо через картофельное поле. Танки лёгкие, вес, как у «двоек», чуть больше десяти тонн, моторы очень хорошие, мощные, вполне хватит, чтобы выбраться из липкой грязи. И в любом случае это гораздо безопаснее, чем переть прямо на русские пушки.

Панцергренадёры грамотно выстроили машины углом назад и пошли на деревню, Небель же остался наблюдать за атакой – поддержать он всё равно не смог бы, не на чем! Кроме того, следовало привести в порядок то, что ещё осталось от его роты.

Проворные «чехи», как и рассчитывал Вальшагер, без особого труда преодолели картофельное поле и пошли к деревне. Русские пока молчали – очевидно, не успели занять новые позиции. Можно атаковать! Единственное, что несколько смущало обер-лейтенанта, – какие-то кучи земли, тут и там видневшиеся среди пустых картофельных грядок. Не засада ли это? Как-то уж больно странно выглядят… Но он всё же решил наступать – время не ждёт, русские могут в любую минуту подтянуть артиллерию.

И он оказался прав – это действительно оказалась засада: среди грядок прятались истребители танков. Капитан Симонов, командир стрелкового батальона, защищавшего деревню и мост, правильно рассудил: немцы не дураки, получив один раз по зубам, второй раз в лоб не полезут, по шоссе не пойдут. Значит, попробуют в другом месте. Где удобнее всего? Правильно, в обход, через картофельное поле. Пусть оно и вязкое, мокрое, глинистое, но пройти, по идее, можно, особенно на лёгкой бронетехнике. Вот и надо прикрыть опасное направление.

Ещё рано утром он приказал бойцам вырыть стрелковые ячейки между грядками и хорошенько замаскироваться. Что они и сделали – закопались по самые уши. Во время первой немецкой атаки истребители сидели тихо, себя не выдавали – рано ещё. И вот наконец пришла пора.

Из противотанковых средств у красноармейцев были лишь бутылки с зажигательной смесью и тяжёлые, неудобные РПГ-40, но и этого вполне достаточно. Главное – правильно бросить: если «зажигалка» – сзади на моторный отсек, если же РПГ-40 – то в борт или в гусеницу. Но так, чтобы обязательно ударилась о сталь – взрыватель срабатывал лишь в этом случае. Не добросишь, промахнёшься – толку не будет, ничего не произойдёт. Вот и ждали бойцы до последнего, пропуская немецкие танки мимо себя, сидели, скрючившись, в тесных ячейках.

И дождались: панцеры прошли мимо, подставив борта и корму. И тут из-под земли, словно черти, стали выскакивать чёрные, перемазанные глиной люди и бросать в машины «зажигалки» и РПГ-40, а затем отпрыгивать в сторону и снова прятаться в земле.

Эффект неожиданности сработал: три «чеха» загорелись сразу же, в том числе и машина самого Вальшагера, остальные прекратили атаку, развернулись и начали стрелять. Но куда бить, было неясно: вокруг же одни картофельные грядки, противника не видно. Советские бойцы ловко, по-пластунски ускользали от панцеров, сливались с землёй, замирали в своих ячейках. И дым от горящих танков помогал им, закрывал экипажам обзор. Пулемёты густо били во все стороны, но толку от этого почти не было.

Зато активизировались советские артиллеристы: слаженно, дружно заработали «сорокапятки». Они, вопреки расчётам Вальшагера, всё же успели переместиться и занять новые позиции. Им отлично были видны немецкие машины – прямо-таки мишени в чистом поле. Артиллеристы подбили ещё одного «чеха», а два последних предпочли сами покинуть поле боя. В общем, атака опять не удалась.

Обер-лейтенант Вальшагер сообщил о неудаче полковнику фон Заукену – командир должен знать о возникшей проблеме. Тут силами одной танковой роты точно не справиться, надо гораздо больше сил. И обязательно – поддержка с воздуха, лучше всего пикирующими бомбардировщиками, Ю-87. Иначе эту проклятую деревеньку нам ни за что не взять…

* * *

Сообщения Советского информбюро

Оперативная сводка за 3 октября 1941 года

Утреннее сообщение 3 октября

В течение ночи на 3 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.

Группа капитана Шевцова, длительное время оперировавшая в тылу врага на западном направлении фронта, уничтожила свыше 3000 немецких солдат и офицеров, 32 танка и много автомашин. Только на дорогах Витебск – Смоленск и Минск – Смоленск группа разгромила 17 немецких транспортов. В районе В. был разбит батальон СС и захвачено 13 станковых пулемётов.

Вечернее сообщение 3 октября

В течение 3 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.

За 1 октября в воздушных боях сбито 16 самолётов противника. Наши потери – 8 самолётов. Кораблями Северного флота уничтожена немецкая подводная лодка.

* * *

Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера

3 октября 1941 года, 104-й день войны