9-й день недели

Мужчина прекратил говорить и посмотрел в зеркало заднего вида. Монстрик его, кажется, уже не слушает. Лишь подрагивает, словно в судорогах. И крепко обнимает любимую игрушку – большого плюшевого слонёнка. Словно ищет защиту. Жена продолжает спать.

Хватит ужасов на сегодня. Зря не остановился вовремя

Переводит взгляд на дорогу и… изо всех сил бьёт по тормозам! Невольный крик ужаса вырывается из груди: прямо посередине дороги стоит живой мертвец. Он сделал шаг вперёд и осклабился страшными зубами.

– Ты звал нас, человек. И мы пришли!

И захохотал.

Мотор заглох и попытки его завести ни к чему не привели. Из тумана начали выходить другие покойники. Ноздри защекотал едкий неприятный запах. Монстрик истошно завизжала. Мужчина нашёл в себе силы повернуть голову и бросить взгляд назад: вместо жены на сидении – такой же живой полуразложившийся труп.

Колганов проснулся и осознал, что кричит он сам.

Глава 2

В комнате жарко. Почти душно. Солнце, не сумев пробить плотное полотно штор, поступило проще и мудрее: просто обняло лучами-щупальцами весь дом. Однако, несмотря на это, его колотит озноб. Противный и беспощадный. Насквозь промокшая от пота простыня приклеила тело к кровати. Намертво. Он было попробовал приподняться, но оставил эту затею. Бесцельное изучение потолка всколыхнуло воспоминания.

Дурацкий сон… Ночная дорога… Нива… Люди в салоне… Кажется, семья… Потом откуда ни возьмись мертвяки… Брр. Что за бред?

Колганов раздосадовано потёр виски. Голова тяжёлая, словно вместо мозгов – чугунный шар. Впрочем, это следовало не только из ощущений, но и ввиду безуспешных попыток включить умственную активность. Внезапный приступ тошноты заставил приподняться на локтях. Он жадно дышал и отирал со лба крупные капли. Отпустило так же внезапно. После болезненного дискомфорта слабость кажется приятной, даже сладкой. Немного придя в себя, молодой человек усилием воли всё-таки принял вертикальное положение.

Что такое? И ведь не пил накануне.Не пил? Да, не пил однозначно! Взгляд упал на доказательство осмысленного. Вон он стоит на прикроватном столике, любимый Monnet VS. Золотисто-янтарное содержимое не откупоренной бутылки кажется если не эликсиром бессмертия, то, как минимум, лекарством от всех бед. Пытаясь противостоять первому, самому естественному порыву – приложиться к горлышку, Колганов зажмурился. А когда открыл глаза…

Что это, чёрт подери? Откуда… Я это не приносил домой… Ничего не понимаю…

Зазвонил телефон.

Глава 3

Упругие струи воды щекочут кожу. Стекают по небритым щекам и спине, исполосованной шрамами. Приятная прохлада. Ему это нравится.

Надо сделать холоднее

Температура воды понижается, а настроение повышается. И решимость. Так было, есть и будет всегда: холод приводит мысли в порядок. Цель выкристаллизовывается и становится ближе. Такая ясная и… желанная.

Но надо ещё побриться. Обязательно! Ведь сегодня праздник. Сегодня главный день в жизни. День, который бывает не у всякого человека за всё время его бренного существования. А ему повезло.

Да, мне несказанно повезло! Через час, может, через два, осуществит своё предназначение. Сделает это профессионально и… красиво. Да, именно так. Красиво. На зависть окружающим.

Отеревшись грубым вафельным полотенцем, приступил к следующему ритуалу. Извлёк из кожаного чехла видавшую виды клинковую бритву George Butler и принялся неторопливо затачивать на оселке. Здесь ни в коем случае нельзя спешить. Священный для мужчины, магический ритуал. Смочил камень водой и, придерживая инструмент указательным и большим пальцем, одновременно прижал гребень и кончик лезвия. Аккуратно провёл бритвой вдоль камня. В конце последнего перевернул её через гребень и прижал таким же образом, но другой стороной. И снова, размеренно и вдумчиво, провёл инструмент уже в обратном направлении. Со стороны вроде бы легко, но только на первый взгляд. Необходимо сохранять угол и правильную силу нажатия. Сие приходит с опытом. Следующая процедура – доводка лезвия с помощью кожаного ремешка с абразивной пастой. Здесь свои нюансы. Положив лезвие на поверхность плашмя, потянул вдоль, тупой гребневой частью вперёд. Затем в обратную сторону. И так несколько раз. До тех пор, пока не удовлетворился результатом. Выставив на свет торцом, внимательно осмотрел режущую кромку и аккуратно, почти нежно, проверил остроту подушечкой большого пальца. И довольно улыбнулся.

Закончив с бритьём, взялся сочинять нехитрый холостяцкий завтрак. Яичница с ветчиной и крепкий цейлонский чай. Разумеется, без сахара. В клетке у окна остервенело заливается канарейка. Порция корма заставила пернатого немного успокоиться. Мужчина несколько минут разглядывал птицу странным взглядом. Словно пытался что-то сообразить.

– Ты лопай, лопай. – Наконец, заговорил он. – Вот вернусь, заберу тебя, и мы отправимся в тёплые края. На юг. Чтобы никогда больше не видеть холодную ужасную зиму. Только ты, мой друг, и я.

Он замолчал, посмотрел в окно и снова перевёл взгляд на жёлтый комочек перьев. Протянул руку к клетке, но резко отдёрнул и сел за стол. Надо спешить. Цель не будет ждать.

Сначала хотел облачиться в недорогой, но новый серый костюм. Затем, поразмыслив, пришёл к выводу, что со своей ношей будет выглядеть нелепо и подозрительно. Поэтому остановил выбор на светло-жёлтой футболке, приобретённой в один день с любимой канарейкой, и ярко-красных шортах. Образ довершили белая бейсболка и темно-коричневые сандалии на босую ногу. Самое то для пятидесятилетнего, ещё крепкого, мужчины. Немного постоял в коридоре, взял с виду обычную 19-литровую, наполненную до краёв, бутыль для кулера и захлопнул за спиной дверь.

И только сейчас, спускаясь по лестнице, ощутил дрожь и страх. Страх. Ладони и спина покрылись липкой противной испариной. Выкрашенные серой краской стены и распахнутое настежь окно поплыли перед глазами. Мужчина остановился на середине пролёта и попытался взять себя в руки. От неловкого движения бутыль выскользнула из скользких рук и только в последний момент, благодаря недюжинной реакции, сумел её поймать. Дыши ровно, ровно, ровно. Успокойся. Приведи мысли и чувства в порядок. Цель близка. Цель совсем рядом. Иди, и ничего не бойся. Иди же!!

Выйдя на улицу, залитую ярким солнечным светом, человек немного успокоился. Нарочито неторопливо, вдыхая тепло и энергию утра, направился к машине. Прежде чем захлопнуть бутыль в багажнике, аккуратно сдёрнул многоразовую пробку с капроновым уплотнителем, и приблизил лицо к горловине. В нос ударил характерный запах бензина.

Глава 4

Сдавленный звук old phone накрытого подушкой телефона раз за разом, всё глубже и глубже, пробивает сознание. Не сводя взгляда со странных предметов на прикроватном столике, Колганов нащупал айфон и выудил из плена. Даже не видя экрана, безоговорочно уверен, что знает, кто звонит. В такую рань, а время 8.50, может звонить только Валя. Вернее, Валентина Кузьминична.

Чуть за сорок, ростом лишь немногим меньше, чем колгановские сто восемьдесят пять, она досталась, так сказать, в наследство от предыдущего главреда Бергера. Скоропостижно скончавшийся в результате несчастного случая, Михаил Борисович Бергер назвал своё детище «Восьмой день недели» и никогда не расставался с верной помощницей. Колганов же, вступив на должность главреда, не только сменил название журнала на «Девятый день недели», но и собирался избавиться от прошлого в лице Валентины Кузьминичны. Но в последний момент передумал. Почему? Он и сам не знал ответа. Прежде чем ответить на вызов, прокашлялся.

– Егор Анатольевич, доброе утро. – Колганов всегда поражался её тону, одновременно вежливому и не терпящему возражений. Не дожидаясь ответа, продолжила: мягко и безапелляционно. – Хотела бы напомнить вам о предстоящей встрече, запланированной на десять утра.

Молодой человек прекрасно ощущал немой укор в том, что время почти девять, а его, главреда и владельца издания, нет на рабочем месте. Сквозь тон секретарши так и сквозит: «Михаил Борисович никогда себе такое не позволял!». Однако спорить или как-то ставить её на место желания нет. Во-первых, рука… то есть язык не поднимается; ведь, в свою очередь, Валентина Кузьминична никогда не преступала грань дозволенного в отношениях «начальник – подчинённый»; во-вторых, настолько профессионально справляется со своими обязанностями, что только это и позволяет ему, непутёвому, просыпать начало рабочего дня и вставать с опухшей головой; в-третьих, да, если захотеть, можно ещё найти кучу причин.

При этом Колганов никак не может вспомнить, что за встречу накануне запланировал. Спросить Валентину? Глупо, потому что она подумает, что я снова бухал. Хотя это и не так. Впрочем, она же знает его как облупленного. Видит насквозь. Наверняка считает, что двадцатишестилетнему второсортному журналюге занимать пост главреда ещё рано. Но есть весомый аргумент «за» него: Михаил Борисович придерживался другого мнения, раз незадолго до смерти завещал «Восьмой день недели», абсолютно и полностью ему, юнцу, едва проработавшему в издании пару лет. Так с кем же я должен встретиться?А, чёрт, разберёмся на месте.

Меж тем странные предметы на столике будоражат мозг и разгоняют головную боль похлеще лекарств. Несмотря на то, что телефон находится прямо перед ухом, голос секретарши льётся откуда-то издалека, словно окутанный звуковым туманом. Колганов закрыл глаза, чтобы не видеть странные предметы, невесть каким образом оказавшиеся в квартире, и набрал в лёгкие воздух.

– Доброе утро, Валентина Кузьминична. Я уже почти оделся. Заканчиваю марафет и убегаю. Кому ты врёшь, придурок? Но всё равно большое спасибо за звонок.

Закончив разговор, Колганов ещё немного помедлил и протянул руку. Неведомый предмет оказался изящным золотым кулоном в виде змеи, держащей в широко раскрытой пасти солнце. Несмотря на кажущуюся хрупкость и изящество, от украшения исходит непонятное, зловещее ощущение. Молодого человека пробил озноб. На ум пришли странные ассоциации: Хэллоуин, ряженые люди, пляски и огонь. Люди танцуют, пьют и веселятся. Тело незаметно наполнилось ватой. Он закрыл глаза и устало откинулся на кровать. Пространство комнаты наполнилось жаром и коктейлем из запаха свечей, свежей краски, пота, конопли и ещё бог весть чего. Если приглядеться внимательнее, можно узреть ряженых подростков. Что за хрень со мной происходит?

Кто-то блюёт, кто-то занимается сексом, а кто просто лежит в отрубе. Вот Вампир кокетничает с Золушкой. Или наоборот. Она закуривает и предлагает ему. Кровосос сначала мнётся, затем соглашается. У девушки не работает зажигалка, поэтому закуривают от вампиршей. Поодаль, в неестественной позе, прислонившись к дивану и запрокинув голову назад, сидит Элвис Пресли. Меж широко расставленных ног —Светильник Джека. А пытающаяся заниматься сексом парочка при более внимательном рассмотрении оказывается Вурдалаком и Королевой. Гармоничное сочетание, однако.

Громкая музыка становится ещё громче, а зеркальный шар вращается быстрее и быстрее. К прочим запахам подмешался ещё один, самый невыносимый. Скорой неминуемой беды. Журналист вполне осознавал, что находится здесь по своей воле и в любой момент может уйти, но… Как завороженный, смотрит и с замиранием сердца ждёт развязку. Пока ничего необычного не происходит. Пьяная вечеринка мажоров. И совсем неестественно, незваным гостем на этом празднике, смотрится высокая белоснежная статуя. Молодая красивая женщина в старинном, даже древнем, одеянии. По прекрасному лику пробегают отблески света и пламени. Кажется, ещё немного, и незнакомка сойдёт с пьедестала, чтобы величественно покинуть вакханалию, на которой ей не место. Через секунду взгляд улавливает около огромного окна непонятное движение. Мефистофель угрожающе надвигается чёрную кошку. Та, в свою очередь, пятится назад. Лиц подростков практически не видно, но возникает полное ощущение страха девушки. Пока Колганов пытается всмотреться в детали сцены, молодой человек бросается на собеседницу. Та успевает отпрыгнуть, но падает на пол. Только теперь видно её полное ужаса лицо и его… нет, лицом это не было. Во всяком случае, лицом живого человека. Скорее, страшная маска трупа из фильма ужасов. Девушка истошно кричит:

– Влад! Влаад! Влааад! О боже!

Его зовут Влад, машинально отметил журналист. И невольно вздрогнул, когда осознал, что на лице Влада-Мефистофеля не маска, а… Тут время остановилось. Замерло. Как застыли и все находящиеся в гостиной. Наблюдаемое напомнило Колганову музей восковых фигур. Затем, зеркальным шаром над потолком, бешено ускорилось.

Девушка-кошка вскочила и, оставив в руке незадачливого охотника оторвавшийся хвост, бросилась наутёк. Дорогу ей преградил шатающийся, с широко расставленными руками, Элвис. Из-под маски капает что-то зловонное, и не надо обладать широким воображением, чтобы понять, что под ней скрывается. Беглянка увернулась и от него и помчалась дальше. А пространство гостиной наполнили борьба живых с мёртвыми, крики, стоны и кровь. Льющаяся, брызжущая и фонтанирующая. Везде и всюду. И громкая музыка.

Колганов хотел взять пульт и убавить, но начавшийся из-за упавших свеч пожар перегородил дорогу. Инстинктивно молодой человек попятился назад. Пот застит глаза, но можно видеть, что, по мере того, как языки пламени отвоёвывают всё больше места, живых участников празднования остаётся меньше. Рухнувшее с потолка перекрытие снопом искр и кусками огня разметало в стороны остатки интерьера. Надо уходить. Я ничем не могу им помочь. Последнее, на что обратил внимание, была статуя. Только теперь женщина бросила розу, которую прежде держала в правой руке, и в ужасе прижала обе ладони к лицу.

Журналист резко очнулся и вскочил с кровати, жадно глотая воздух. Кулон отлетел куда-то в сторону. На непослушных, негнущихся ногах медленно подошёл к окну и… на мгновение ощутил острый порыв выброситься. Ну а как ещё избавиться от этого кошмара? К ужасу и непониманию, тело покрылось множеством мелких ожогов и волдырей. Что за чертовщина происходит? Надо срочно принять душ и…

На прикроватном столике оставался нетронутым второй странный предмет. Впрочем, со стороны выглядевший вполне буднично: свежая, будто только что срезанная, берёзовая ветвь. Молодой человек наполнил водой вазу и взял ветку…

…Уставшее от истязания огнём тело наполнилось негой. Кисть самопроизвольно сжала стебель сильнее, а глаза закрылись. Он покачнулся. На секунду прошила мысль о том, что сейчас упадёт, но также исчезла, растворившись в глубинах сознания. Теперь окружают не жар и зловоние, а приятная прохлада и запах травы. И темнота, разбавляемая далёкими звёздами над головой. Упругие порывы ветра пробирают насквозь. Вдали призывно мерцает огонёк. Колганов берёт курс на него. Чтобы не замёрзнуть, прибавляет ход. Ноги босы, а брючины насквозь мокрые от росы, но это нисколечко не волнует. Изредка раздаётся шуршание убегающих прочь ночных обитателей поля. Но Колганов, как завороженный, видит пред собой лишь одну цель, расплывающуюся световым пятном. Не считает ни времени, ни пройденных шагов. Это бессмысленно. Ведь начни – обязательно собьёшься со счёта. Потому что разум застыл, словно законсервировался. Сердце колотится как исступлённое, а ноздри вдыхают доселе неведомый, волшебный аромат. Подобно мотыльку, журналист упрямо стремится к своему источнику света.

Неопознанный светящийся объект растёт в размерах и постепенно превращается в огромный костёр. Мерцание же оказалось обязанным хороводу танцующих вокруг него людей. Немного позже выяснилось, что последние – облачённые в светлые полупрозрачные одеяния девушки. То взявшись за руки, то отпустив, они невесомо, почти порхая, двигаются вокруг вздымающегося в небо огня. Ритмика гибких тел невероятным образом совпадает с движениями языков пламени, и непонятно, то ли девушки вторят огню, или же он сам всецело в их власти. Колганов даже не помнил, как подошёл к огню и замер как вкопанный.

Меж тем, девушки легко сбросили едва прикрывающие тела одеяния и закружили пуще прежнего. Костёр отвечал огромными снопами искр, выбрасываемыми в небо и освещающими всё вокруг. Невероятная красота видимого настолько ошеломила молодого человека, что ему хотелось наблюдать за этим зрелищем вечно. Неожиданно танцовщицы склонились к подножию костра и замерли. И огонь, словно распускающийся цветок, медленно обнажил середину… незваный гость оказался не в силах устоять на ногах…

Надо поставить ветвь в воду и срочно собираться на встречу. Стоя в душе, чистя зубы и облачаясь в костюм, Колганов никак не мог выбросить из головы увиденное. Точнее, померещившееся. Даже другое видение, кровавого Хэллоуина и живых мертвецов, не в силах его затмить. Из-за этого по дороге в редакцию он пару раз едва не стал виновником ДТП. И, лишь войдя в кабинет и оглядев привычную рабочую обстановку, невероятным усилием вернулся в реальность. Доброе утро, Валентина Кузьминична.

Разум и сознание отказываются это принять. Это кажется сном, преследующим наяву… Прекрасная девушка и змея, свисающая чёрными кольцами с её левой руки. Правой она держит гада под широко раскрытой пастью.

Глава 5