Четыре партии в шатрандж

Эсфи нащупала и изо всех сил стиснула её руку:

– Нет, сейчас.

– Миана, – предостерегающе начала Мэриэн, но Эсфи вдруг стало наплевать, на неё всё навалилось разом, и правду она хотела услышать здесь и сейчас, пока они стояли у борта и смотрели на волны!

– Я не Миана! Скажи мне правду, – Эсфи самой были противны визгливые нотки в собственном голосе, но остановиться она не могла.

Мэриэн молчала, кажется, целую вечность, прежде чем ответить честно и очень тихо:

– Твоя мама умерла.

Эсфи выпустила руку подруги из дрогнувших пальцев. Умерла! А здесь было солнце, и море, и в глубине вод шныряли глупые серебристые рыбы, а капитан крикнул что-то про акул, вызвав смех у своих людей. Эсфи показалось, что все звуки, даже взволнованный голос Мэриэн, стали далёкими и неразборчивыми, как будто уши заткнули комочками хлопка… Эсфи очнулась, подняла глаза и впервые в жизни разглядела Мэриэн – её растрёпанные рыжие волосы, лицо в веснушках. В серо-зелёных глазах стояли слёзы.

– Эсфи?! – Мэриэн назвала её настоящее имя, вот что!

И теперь Эсфи окончательно осознала, что её матери, королевы Агрей, больше нет на свете.

Корабль словно приподняла невидимая рука и с силой опустила обратно. Гребцы попадали, у кого-то из рук вырвалось весло, а кто-то покатился по палубе с диким воплем.

Эсфи пошатнулась, и её подхватила Мэриэн, стараясь удержать и успокоить. Эсфи билась, плакала и слышала, как другие кричат и сыплют проклятьями. Эсфи видела, как веслом попало одному из гребцов по голове, и тот едва не свалился за борт, а корабль накренился так, что водой плеснуло в неистово орущих людей. А потом пелена застлала взгляд Эсфи, и она потеряла сознание.

– Девчонка чуть не перевернула мой корабль вверх дном!

– У меня есть ещё золотой…

– Засунь его себе в глотку. Один из моих людей мог утонуть, а у другого череп едва не треснул, как сухая деревяшка!

– Послушайте…

– Я устал тебя слушать, рыжая! Если я вас обеих не прогоню, то пойдём мы с командой на корм Ранейре, это как пить дать!

Эсфи медленно приходила в себя и так же медленно вспоминала, что случилось. На палубе было жёстко лежать, зато голова Эсфи удобно пристроилась на коленях у Мэриэн. Эсфи невольно зажмурила веки от солнца и услышала голос капитана:

– А вот и очнулась девчонка! Наконец-то. Вставай, и пошли обе отсюда!

Эсфи резко села и открыла глаза. Она хотела посмотреть этому капитану в лицо, сказать, что она не какая-нибудь «девчонка», а принцесса Эсферета, и он, как подданный королевства Афирилэнд, обязан ей подчиняться… но только растерянно моргнула. Она снова видела одни лишь цветные пятна вокруг.

Капитан шумел и размахивал руками, в его распоряжении была целая команда, и все обозлённые. Так что Мэриэн и Эсфи пришлось торопливо собирать вещи и спускаться с корабля.

– Прощайте… а может, мы ещё увидимся, – в голосе Мэриэн прозвучал оттенок угрозы, но капитан только расхохотался в ответ.

– Доброго вам путешествия, дамы!

Команда проводила Эсфи и Мэриэн дружным издевательским смехом, и можно было не сомневаться, что высадили их далеко от Гафарса. Эсфи шмыгнула носом, понимая, что это её вина.

Как же хотелось заплакать!

II

Когда-то Мэриэн видела, как придворные играли в шатрандж – сложную, но интересную игру, завезённую из далёкого Ихранджана. В игре было два шаха, красный и чёрный – и один из них непременно погибал. Мэриэн смотрела, затаив дыхание, как чёрные фигуры захватывали доску, сметая все неприятельские силы на своём пути, даже безропотных пешек. И вот осталась одна пешка перед шахом – как растерянная принцесса-дочь.

Стоя на берегу и глядя вслед уплывающему кораблю, Мэриэн вспомнила ту партию в шатрандж. Какими одинокими выглядели шах и его пешка посреди опустевшей доски! То же самое случилось с Эсфи и её матерью в королевском дворце, где заговорщики разыграли свою собственную «партию». Только одного не учли: «на доске» оставался ещё кое-кто.

Мэриэн помнила, как королева позвала её в свою спальню. Свечи не давали рассмотреть лицо Агрей, как следует, когда она сказала:

– Если я завтра не поправлюсь, ты уплывёшь с принцессой в Гафарса.

– Что? – непонимающе переспросила Мэриэн. Королева чуть приподнялась на подушках:

– Никто не должен знать. И обещай, что моя дочь останется жива.

Теперь Мэриэн начала догадываться, но не успела она ничего вымолвить, как Агрей шёпотом повторила:

– Обещай!

– Даю слово, – Мэриэн хотела засыпать Агрей вопросами, но та ответила раньше:

– Мне уже не поможешь. Поздно. Лекарь припас одно средство… последнее… если и оно не сгодится, бегите.

– Но Ваше Величество… – начала Мэриэн, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, что нельзя просто так ждать, а нужно что-то сделать.

Агрей прервала её, укладываясь обратно на подушки:

– Выполняй, что велено.

Утром лицо её было восково-бледным, потускневшие глаза ввалились, а в волосах, казалось, прибавилось серебряных нитей. Не так давно сильная и властная, королева превращалась в тень. Мэриэн видела, как лекарь помогал Агрей выпить новое снадобье, и готова была молиться всем богам, в которых обычно не верила.

К вечеру королеве стало только хуже.

Мэриэн не знала, кто мог быть главой заговора – да и не помогло бы, ворвись она в его покои и приставь меч к горлу. Заговорщиков, вероятно, было много. Все, недовольные правлением королевы, все, кто скрывал свою неприязнь, плёл интриги. И маленькую принцессу они бы наверняка убили – тем более, у неё должен был проявиться дар.

Вот и проявился, подумала Мэриэн, пробудившись от воспоминаний. Тем временем Эсфи шмыгнула носом, словно собираясь заплакать.

– Не реви, – Мэриэн сказала это жёстче, чем собиралась. Но их выкинули неизвестно где, им придётся бродить по лесам, полным опасностей, и всё из-за Эсфи. Понятное дело, капитан корабля испугался. Мэриэн даже не знала, что бы она сделала на его месте.

Но она была на своём месте – и дала умирающей королеве Агрей слово, что с Эсферетой ничего плохого не случится.

– Не плачь, – Мэриэн смягчилась, слыша за спиной сдавленные всхлипы. Оборачиваться и смотреть на зарёванное личико Эсфи совсем не хотелось, но пришлось.

– Мы обязательно выберемся отсюда.

Они продирались через леса, и хорошо, что у Эсфи было ещё одно платье, потому как то, что на ней, грозило превратиться в лохмотья. Ничего, лишь бы добраться до города, или, на худой конец, деревни.

Эсфи больше не спрашивала о матери. Только один раз, когда они с Мэриэн, продрогшие после дождя, сушили одежду у костра, тихо и неуверенно пробормотала:

– Почему нельзя было найти… наказать заговорщиков?

Мэриэн вздохнула. Если б жизнь была такой же простой и справедливой, как сказки, которых принцесса наслушалась в детстве!