Новое под солнцем

– Остановись, отец! – испуганно вскричал Авраам, – или хочешь расположения Господа лишиться за слова свои богопротивные?

– Не годится Господу перечить – вот вам слово раба! – воскликнул Элиэзер.

– Оно и понятно! Если Бог один, и нет других богов, – подала голос Агар, – то кто ж Ему возразит? Хочешь не хочешь – а соглашайся!

– Зачем же возражать, коли Он всегда прав? – рассмеялся Авраам.

– Всегда прав только тот, чей голос единственно разрешенный! – пробурчал Терах.

– Истина в словах язычницы! – неожиданно заявила Сара, – ты, Авраам, как и благодетель твой на Небесах, не терпишь несогласия, за инакомыслие караешь!

– Остракизм альтернативных идей есть логическое следствие всеобъемлющей сингулярности – ни тебе свободы мысли, ни тебе свободы слова, – стряхнув хмельную дремоту, важно заявил Лот.

– Авраам, повторяю – урезонь своих баб, в неженский разговор встревают! – настоятельно посоветовал сыну Терах.

– Благодарю за совет! – недовольно ответил отцу Авраам, – да только не хочу я, чтобы думал Лот, будто и вправду я свободы враг. Ни в коем случае! Осознай необходимость, то бишь прими волю Бога – и ты свободен! Шестьсот тринадцать заповедей дал народу нашему Господь – истинный простор для свободы!

– А прочим народам – только семь заповедей положено, свобода их урезана! – поддержал Элиэзер.

– А благо ли это – так много заповедей? – задался вопросом Терах, – ответственность-то какая! Кому много дано, с того и спрос велик. А ведь избранники-то не лучше иных! Стало быть, благодеяния Всевышнего обернутся для нас вечным гневом Его – тут мы в чем-то оплошали, там мы чего-то не исполнили!

– Париями станем! – изрек Лот, – невзлюбят нас прочие народы, что заносимся перед ними, а как увидят, что и Бог с нами особенно строг – укажут нам на дверь. Вечными изгнанниками быть – судьба наша. И везде окажемся пришлыми, а чужих во всех бедах винят. Даже вину за голод в Ханаане аборигены на нас, иноземцев, возложили.

– Я и раньше говорил, – вмешался Анэр, – надо было вместе с аборигенами голоду противостоять! Себялюбие ни у кого не в чести!

– К чему нам было этот голод сносить, коли могли его в Египте пересидеть! – заявил Мамрэ.

– Зря в Египет пошли! – убежденно возразил Эшколь.

– Да почему же зря? – не согласился Авраам, уж то хорошо, что я тамошних мудрецов арифметике и астрономии выучил!

– Ошибаешься, сын, – заметил Терах, – это наши вавилонские мудрецы у египтян учились. А за зазнайство всегда битыми будем!

– Не посмеют тронуть нас! – вскричал Авраам, – ведь тело избранников украсит знак союза с Господом!

– Наоборот, еще как посмеют! – воскликнул Эшколь, – для язычников сей уличительный знак союза станет знаком гонения!

– Не согласен с Эшколем! – решительно заявил Мамрэ, – это признак для нас, не для язычников. А что до гонений, то врагам, чтоб распознать народ наш, сия примета не потребуется. Избранники – как солнце, а знак не нужен солнцу, его и так отличат от тьмы! Я поддерживаю Авраама!

– Обрезание крайней плоти – опасная для слабых младенцев затея! – возразил Анэр.

– А вы помалкивайте! – крикнул Терах, грозно глянув на Сару и Агар, которые собрались высказаться по поводу обрезания крайней плоти, – женщин это не касается!

– Никто не поднимет меча на избранников, ибо народ наш един и потому непобедим, – воскликнул Элиэзер.

– Един – это верно! – ухмыльнулся Лот, – все как един не пошли на войну выручать меня из плена, только ты, Элиэзер, един, решился на бой. За это благодарю!

Горят и чадят корабли

Как-то раз хватился Всевышний, мол, давным-давно обещал Аврааму сына от Сары, уж годы минули, а до сих пор нет долгожданного дитяти. “Нельзя слишком долго испытывать терпение смертных, – говорил себе Господь, – ибо они всего-навсего люди, и даже лучшие из них далеки от Небесного совершенства. Вера их не исконна, как у ангелов, но привнесена Мною извне, скреплена самовнушением и потому хрупка”.

Бог поспешил отправить на землю ангела Габриэля, дабы уведомить Авраама и Сару, что Он ничего не забыл, помнит свой обет, и через год родится у них сын. Не секрет, что Сара с сомнением отнеслась к известию Габриэля, указав ему на обстоятельство, о котором прежде говорила мужу. Факт недоверия в очередной раз огорчил, но отнюдь не удивил Господа.

Подумал Он: “Люди чересчур материалистичны, лишены фантазии, необходимой для понимания чудес, и к идеям недоверчивы. Точнее, не красоту слов, но силу деяний уважают они, а, еще точнее, они уважают силу. Ни одно из Моих творений не может сразу стать совершенным. Ох, и много же ещё впереди у Меня воспитательной работы!”

Бог не ошибся, характеризуя людей – вершину своего Творения – как существ, ценящих реальные вещи выше идеальных.

Вскоре Сара понесла и, счастливая, сообщила новость Аврааму. Никакого красноречия не достанет, чтобы описать чувства обоих. Они принялись горячо благодарить Господа, в молитвах выражая несказанную радость, и не забывали каяться в никчемности былых сомнений.

Столетние Авраам и Сара глядели друг на друга и созерцали чудо: словно жених и невеста, юные и прекрасные, они жадно дышали вернувшейся молодостью, ловили уходящее время. Впоследствии Сара будет вспоминать дни беременности как лучшую пору жизни. “Я удостоена Божественной благодати! Я – мать! Как бесконечно много в этом слове слилось для женского сердца!” – ликовала она.

По-мужски менее эмоциональный Авраам обдумывал практические шаги близкого будущего, как-то: обрезание мальчика и пир по этому случаю. Имя новорожденному было заготовлено заранее – Ицхак. Забегая вперед, сообщим взволнованному читателю, что в положенный срок Сара благополучно разрешится от бремени и родит здорового младенца.

Еще до появления на свет Ицхака, случилось так, что Авраам и Сара оказались во владениях царя Авимелаха. Повторился знакомый египетский сюжет: Авраам, по известным читателю резонам, назвал Сару не женой, а сестрой. Рецидив не вполне рыцарского поступка мужа на сей раз почти не огорчил Сару, ибо к тому времени она уже носила под сердцем дитя, и ожидание счастья наполняло все ее существо, не оставляя места для внимания к досадным мелочам.

Царь Авимелах, когда узнал правду, не захотел ссориться с любимцем Бога. Монарх вернул владельцу его достояние, щедро одарил и отпустил с миром. Иными словами, как и в египетской истории, Авраам вышел из этой переделки с немалым прибытком. Мудрецы отмечают, что Сара получила в подарок от Авимелаха замечательное платье, из плотной и теплой ткани, закрытое и скромное.

После торжеств по поводу обрезания Ицхака, недруги Авраама стали распространять в народе злонамеренные сплетни, дескать, истинным отцом ребенка является царь Авимелах, мужчина во цвете лет, а вовсе не престарелый Авраам.

Гнусная инсинуация преследовала две цели. Во-первых, непримиримые противники партнерства с Богом тщились доказать, что у Авраама нет потомка, от которого, согласно договору, должен произойти богоизбранный народ, и поэтому союз с Господом не будет иметь законной силы. Во-вторых, людям трудно отказать себе в удовольствии нанести моральный ущерб сильному и удачливому.

В худословии клеветников Всевышний справедливо усмотрел покушение и на свою собственную репутацию. Поэтому Он поспешил отрядить на землю вездесущего Габриэля, чтобы тот немедленно преобразил лицо новорожденного Ицхака, придав ему черты бесспорного сходства с Авраамом. В результате успешного осуществления сей процедуры, Ицхак с первых дней своей жизни стал удивительным образом походить на отца. Опровергая лукавые измышления, Авраам демонстрировал новорожденного сына всем друзьям и врагам, посрамляя шептунов. Так, с Божьей помощью, была ликвидирована еще одна препона на пути к союзу.

***

Подробное и всестороннее описание жизни и деяний Ицхака не умещается в скромные рамки настоящей повести. Но нельзя не остановиться у важнейшей вехи его биографии, а именно, мы обязаны рассмотреть попытку отца принести в жертву любимого сына. Известие об этом событии неистово ворвалось в души наших персонажей, оставив глубокий и болезненный след в их мыслях и чувствах. Сия драматическая история расценивается знатоками как великое и успешное испытание Авраама на верность Господу, но нашлись критики, посчитавшие происшествие скандальным.

Ицхаку было чуть-чуть за тридцать. Пока холост. В Книге книг можно прочитать о том, как раб Элиэзер приведет ему жену. Это произойдет позднее, после чудесного спасения Ицхака от жертвенного огня. Пока же Ицхак во всем следовал за родителем.

Выяснилось, что не только чертами лица, но и складом души, намерениями и делами сын повторял отца. Авраам по-прежнему неустанно вербовал сторонников своей веры и союза с Господом. Ему помогал и старался ни в чем не отставать молодой энергичный Ицхак. Радовался за отпрыска Авраам: “Дитя это, данное мне Господом, беспременно станет моим духовным наследником, и свершится великий Небесный замысел, и удостоится наш народ избранничества Божьего!”

По существу, условия союза меж Господом и Авраамом были уже соблюдены, и, по мнению последнего, настало время исполнения взаимных обязательств в полной мере. Однако Бог принял решение о последнем, самом важном и истинно благородном испытании своего земного протеже.

В одно прекрасное утро услыхал Авраам голос Всевышнего с Небес: “Возьми Ицхака, сына своего любимого и принеси его в жертву всесожжения!” Нам не известно доподлинно, что творилось в душе Авраама, получившего столь удивительное и неожиданное приказание. Тем не менее, знатоки с чрезвычайным одобрением и абсолютно уверенно утверждают, что действия отца, готовящегося сжечь сына, выражали кротость, понимание и непротивление. И действительно, Авраам наколол дров, приготовил веревку, взял острый нож, снарядил осла и вместе с Ицхаком отправился на указанное Богом место.

Дойдя до цели, Авраам разложил поленья, добавил хворосту и приготовился разводить огонь. Тут Ицхак подал голос: “Отец, а где же агнец для всесожжения?” Последовал лаконичный ответ: “Бог усмотрит себе агнца!” Возможно, в этих словах Авраама крылась надежда, а то и уверенность, что сожжение Ицхака не состоится, ибо это есть святая мистификация ради испытания верности. Если была в голове Авраама такая мысль, то сей факт является весьма значительным и требует квалифицированного толкования.

Далее Авраам принялся связывать сына по рукам и ногам. Ицхак все понял. Его биографы пишут, что в свой предсмертный час он вел себя в высшей степени достойно. Сын просил отца потуже затягивать веревку, и сам старался помочь престарелому родителю. “А вдруг в последний момент перед возложением меня на огонь я ужаснусь своей судьбе и попытаюсь высвободиться – говорил Ицхак, – я молод и силен, мне тридцать с небольшим, и трудно тебе будет справиться со мною, отец, поэтому вяжи крепче! Сожги меня, а пепел отдай матушке, чтобы помнила сына. Господь продлит ее и твои годы, и старость ваша не будет столь горька”.

Само собою разумеется, что Господь не имел намерения губить Ицхака, ибо без наследника Авраам не смог бы заключить никакого союза, и жаль, что договаривающиеся стороны не обсудили этот предмет своевременно, в то прекрасное утро, когда прозвучал с Небес голос Всевышнего.

Вероятнее всего, Богу достаточно было окончательно убедиться в абсолютной верноподданности отца и сына. Всякое жертвоприношение подразумевает согласие между принимающим жертву, приносящим ее и самою жертвой. Когда Авраам занес над Ицхаком нож для решающего удара, слетел с Неба ангел Габриэль и остановил руку отца. Тут Авраам увидал агнца в кустах и зарезал и сжег его заместо любимого сына.

Приняв жертву, Господь разъяснил подоплеку своего повеления Аврааму и воздал ему заслуженную хвалу. Затем Он вновь повторил три своих обещания. На этот раз дело было решено окончательно. Так счастливо закончилось самое драматическое событие в жизни Авраама и Ицхака. Однако история сия оказала чрезвычайно травмирующее действие на Сару и, кажется, не только на нее.

***

После достойно выдержанного испытания и краткого периода восстановительного лечения нервной системы, Авраам собрал вокруг себя главных действующих лиц своей биографии с намерением объявить о вступлении в силу союза со Всевышним.