Мои любимые преподы

Серого жаль.

Интересно, он забыл о Еве, и эта сахарная блондинка и правда та, с кем он теперь спит?

– Налюбовался? Давай, – Вепрь прищелкивает пальцами. – Зря уступил эту телку, драться за таких надо. Таких боевых баб я уважаю.

И только я хотел вернуть телефон, все равно все фото однотипны, как наткнулся на ту, которая начала разгонять застоявшуюся кровь по венам: Ева.

Ева среди толпы. Она всегда выделялась, даже когда в идиотские балахоны одевалась, а сейчас она красоты не скрывает – подчеркивает, наоборот. И светится вся, внутренним светом наполнена, хотя на лице обида и разочарование. Кадр размыт, она не в фокусе, но теперь я ни за что ее не спутаю ни с кем.

Ева…

– Спасибо, – заставляю себя вернуть смартфон, не смотреть на Еву.

– Неприятно, да? Слышь, понять не могу, ну нахер ты насиловал ту курву, когда этакая принцесса под боком была? – Вепрь принимается за старое, все признание хочет из меня вытянуть.

Идиот. Об этом говорит и то, что ему Настя так приглянулась. Но да, неприятно.

О Еве думать неприятно, о Еве и Богдане. Она умеет врать, но и Богдану тоже веры нет, и понять, что к чему я смогу, лишь выбравшись отсюда. Если получится.

– Воронцов, на выход.

– Что? Опять свидание? – интересуюсь, выходя из камеры.

Привычно делаю нужное количество шагов вперед, привычно замираю. Гребаные тюремные привычки, они в кожу въелись, как рыбный запах.

– Адвокат, – снисходит охранник до ответа. – Вернее, адвокаты.

Странно, но ладно. Былой запал, когда Еву увидел, пусть и на фото, схлынул. Уже мало что интересно, однообразие меня сожрало – не сломался, всего три месяца прошло, но просто… да, я просто привык. И от этого тошнотно.

– Три стука в дверь, как закончите, – обращается конвоир к Олегу – адвокату, которого отец нанял, и тот кивает.

Кивают и двое смутно знакомых парней, которые с ним пришли. Они в костюмах… Бриони, кажется, в туфлях начищенных, но все это сидит на них странно – на юристов не смахивают.

Скорее, на меня и Серого – такими мы были совсем недавно. Или на любого из нашей тусовки – той тусовки, в которую мне больше дороги нет.

– Вау! Ну точно, Ярослав Воронцов, – присвистывает один из них, и я узнаю.

И одного «адвоката» и второго.

– Вадим, Артем. Надо же, – криво улыбаюсь обоим. – Что здесь забыли сыновья банкиров? И какие из вас, мать вашу, адвокаты?

– Это мои стажеры, – уныло поясняет Олег, но на него никто не обращает внимания.

– Думал, будет скучно. Отец заставил работать, приумножать семейное состояние. Банкиру нужен свой адвокат, сам понимаешь, – подмигивает Вадим, и руку пожимает без брезгливости. – Мы не особо хотели по тюрьмам таскаться, да еще и за бесплатно, а про то, что ты присел забыли.

– Сейчас не скучно, а очень даже интересно, – хохочет Артем, взъерошивая русые волосы, и хлопает меня по плечу. – Только без обид. Короче, мы не верим, что ты ту телку насиловал, нахер она тебе, если бабы сами на член прыгали?

Да, и это мои адвокаты. Но видимо, Олегу их навязали влиятельные отцы. Наши с Серым ведь тоже и на стажировку нас пристраивали, и ректору буквально навязали.

– Вы ведь будете просто учиться у Олега? Дело вести не будете, – с надеждой спрашиваю я.

– Мы знаем, как тебя вытащить! Пара дней, и ты выйдешь на свободу, – уверенно заявляет Вадим.

Глава 11. Ева

– Ева, а Ева, – доносится за спиной мужской игривый голос, когда я иду по тропинке от общежития до универа. – А пойдем сегодня на свидание?

Не оглядываюсь, но невольно поправляю распущенные по плечам волосы. И чувствую нечто похожее на удовлетворение, стоило перестать наряжаться в мешки из-под картошки, снять очки и не завязывать волосы в высокий хвост – как сразу появились толпы поклонников.

Парням важна внешность, увы и ах, неглубокие они люди.

Хотя…есть двое мужчин, которым я понравилась будучи в желтом платье, а потом и в юбке до пола, сложно представить, что те ночи – притворство, что меня хотели не по-настоящему, зачем им это было нужно, нарезать вокруг меня круги, если им противно?

Только из-за того проекта?

Нет ведь.

Я в поцелуях чувствовала любовь.

– Ева, – позади не оставляют попыток добиться от меня свидания, я отмахиваюсь, возвращаюсь к мыслям.

Если Сергей и Ярослав любили, почему тогда все так вышло? Это очень сложно и путано, я умная, а ответа у меня нет.

– Ну я тебя просто узнавать перестала, – по-мальчишески присвистывает Оля, когда я равняюсь с ней. – Раньше ты меня ждала, пока я часами собиралась. А теперь наоборот, – одобрительным взглядом она окидывает мой узкий брючный костюм и качает головой, – шикарно. Мисс Элегантность.

– Да ладно, – смущенно хихикаю. Пальцами веду по мягкой ткани пиджака. Этот костюм мне родители из командировки привезли, когда читали лекции в институте за границей. И наряд шикарный, его выбирала мама, а у нее отличный вкус.

Но раньше я стеснялась, казалось, что заучке нельзя выряжаться, а теперь перестала себя чувствовать дурнушкой и ежедневно нападаю на гардероб. Меня изменили Сергей с Ярославом или ребенок – главное, что я наконец-то ощущаю себя женщиной.

– Ты на сегодня договорилась квартиру смотреть?

Киваю и оглядываюсь по сторонам.

Первое сентября, первый день осени, на улице теплынь, прохладный ветерок ласкает лицо. В парке установили сцену, расставили стулья для учителей. Студенты группками кучкуются рядом.

– А ты потом на совет старост?

Снова киваю.

Вот-вот начнется линейка, и мы с Олей шагаем к своему курсу – наше место возле деревьев, от сцены далеко. Подруга могла бы и не приходить, линейка для новичков, в основном, но Оле просто хочется поглазеть на девчонок, какими вернулись с каникул, кто потолстел за лето.

– Слышала, что Кристина учудила? – со вкусом сплетничает Оля. – Она же год с тем старшекурсником встречалась, и его летом забрали в армию. Он позвал ее в ресторан и сделал ей предложение. А она сначала поела, а потом отказала. А знаешь, к кому ушла? К его другу. Которого тоже в армию забрали через пару дней. Дура, скажи?

– Дура, – соглашаюсь и обозреваю толпу. Вспоминаю Сергея, фамильное кольцо, которое ему бабушка дала – и к горлу подступает горький комок.

Вчера в клубе его Настя скандал устроила, за волосы оттаскала какую-то девицу, мы с Олей уже уходили, и лучше бы я не останавливалась, и не смотрела на это, я так бороться никогда не смогу, хоть и кажется, что сильнее его люблю, чем она.

– Салют, – звучит над ухом высокий жеманный голос, и я вздрагиваю.