Принцесса Ангиары

– Что, нужна эта подстилка? – ухмыльнулся принц в своей змеиной форме – жуткое зрелище. – Думаешь, я не знаю о ваших веселых развлечениях, а?

Молодец, Вильям, продолжай в том же духе, и Эмму оправдывать перед народом не придется.

– Отпусти ее, тебе все равно отсюда не выбраться.

– Это мы еще посмотрим, – запальчиво крикнул змей, сильнее сдавил руку на шее девочки, но сделал то, чего я и ждал – высунулся немного из-за нее.

Я всегда хорошо стрелял. И сейчас оставалось надеяться только на меткость и удачу.

Пуля вошла точно в центр лба. Вильям еще не понимая, что уже мертв, в удивлении широко раскрыл глаза и стал заваливаться назад, увлекая девушку за собой.

Я кинулся к ним, стараясь ослабить хватку, так и не пожелавших разжаться пальцев. Эмма уже синела от нехватки кислорода.

– Давай, девочка, – это все, что я помнил и понимал, когда делал искусственное дыхание, потому что она уже не дышала.

Все, что происходило за спиной, мало меня волновало. Я не видел, как Анастасия попыталась броситься к сыну, не видел и не слышал, как прозвучал выстрел, снесший змее голову. Его, этот выстрел, сделала доктор Грейстон. Ее месть совершилась.

Глава 52

Я пришла в себя под мерное пиканье какого-то аппарата, явно дающего понять, что я нахожусь в больнице. Попыталась вспомнить, что произошло, но честно говоря получилось плохо. После того, как вышла на лестницу, все превратилось в размытое пятно.

– Эми, ты очнулась, – тихо спросили откуда-то сбоку. Я даже не заметила, что не одна в палате. – Я сейчас позову врача.

– Что… – я попыталась спросить что произошло, но из горла вышел только сип. Сразу дала о себе знать боль – горло болело нещадно, такое ощущение, что его рвали когтями.

– Тихо, не говори, тебе пока нельзя говорить, – Ричард положил ладонь на мой лоб, потом успокаивающе погладил по щеке, прикоснулся к ней губами.

Я перехватила его руку, несильно сжала. Вообще, в мышцах была некоторая слабость, хотя кроме горла вроде бы ничего не болело. Была какая-то ватность в теле, как от сильных лекарств, наверное.

Требовательно, ну насколько это возможно, посмотрела на мужчину.

– Что ты последнее помнишь? Помнишь, что случилось? – со вздохом спросил Ричард, увидев мой взгляд. Аккуратно покачала головой. – Тебя чуть не задушил Вильям. Это я виноват, прости.

Я приподняла бровь, ожидая продолжения.

– Я застрелил его, Эми, – от этих слов я дернулась, а затем губы сами собой расползлись в улыбке. Свободна! Но Ричард продолжил: – Разжать его пальцы, сведенные посмертной судорогой, сразу не получилось. Когда я смог тебя освободить, ты уже не дышала. Я сделал искусственное дыхание, делал все, пока не приехала скорая. Очень помогла доктор Грейстон, она дважды запускала тебе сердце. Из-за недостатка кислорода наступила гипоксия, вроде бы сильных повреждений тканей нет, но пока о последствиях говорить рано.

Ричард замолчал на какое-то время. То, что он сказал – ужасно, но ведь я выжила, так? Теперь все хорошо. Если повреждений нет, значит я… значит мы будем в порядке.

В ужасе дернувшись, я положила руку мужчины себе на живот, как бы спрашивая, все ли с ним в порядке. И Ричард отвел глаза. У меня даже дыхание от страха перехватило, в горле, еще сильнее раздирая его, образовался вязкий комок.

– Эми… – мужчина повернулся ко мне, погладил по руке. – Мне жаль, очень жаль, но… У тебя был выкидыш. От недостатка кислорода или стресса – неизвестно, но необратимых последствий нет, ты… мы еще сможем иметь детей.

Я резко сорвала с себя проводки и капельницы, попыталась сесть, ощутив на этот раз тупую боль внизу живота. Вокруг все покачнулось и я начала заваливаться куда-то вбок, но сильные руки подхватили и уложили обратно на подушку.

– Эми, я понимаю, что ты чувствуешь…

“Нет, не понимаешь”, – хотела я сказать взглядом. – “Я хотела ребенка, а ты нет. В какой-то степени своего ты добился. Надеюсь, рад”.

Высказав эту тираду мысленно, я закрыла глаза и отвернула голову. Так больно! Нет, не физически, морально. За эти три недели я уже сжилась с мыслью, что у нас с Ричардом будет ребенок, что все получится, что мы сможем преодолеть все трудности.

А теперь он получит то, чего и хотел – свободу. Теперь не надо думать, как быть с зачатым вне брака ребенком, теперь вообще жениться не обязательно. Как я теперь буду без него жить? Придется учиться, наверное.

– Эми, – позвал Ричард. – Прости, малыш. Я не должен был тебя втягивать, должен был найти способ оставить тебя дома.

Он вытер пальцами дорожки слез, а я зажмурилась и уткнулась в подушку. Не хочу ничего видеть и слышать!

– Послушай, у нас еще будут дети, я обещаю. Врачи не выявили противопоказаний, так что через несколько месяцев можно будет повторить попытку.

Конечно можно, только с кем? Так, стоп, он сказал “у нас”?

Я даже открыла глаза и приподнялась на локтях. Внимательно посмотрела на Ричарда.

– Да, а ты думала, что я теперь от тебя откажусь? – кивнула и уставилась на одеяло. – Эми, маленькая, посмотри на меня.

Я осторожно подняла взгляд на Ричарда, он улыбался краешками губ.

– Если бы я не хотел на тебе жениться, то никакое общественное мнение и даже трон не заставили меня согласиться. Да, это было неожиданно и несвоевременно, но и только. Я принял решение, и я его не изменю.

Не слишком-то приятно знать, что в нем говорит сейчас упрямство и жалость. Скорее всего он еще пожалеет о своих, сказанных на эмоциях, словах.

– В каком-то смысле, – продолжил Ричард, – ты лучшая кандидатура. За тобой не стоят представители власти, крупного бизнеса, влиятельные друзья. Ты просто хорошая, красивая и умная девочка, которая станет идеальной женой.

Я скептически посмотрела на мужчину. В последний раз, когда я была замужем, у меня не очень-то получилось.

– А еще я наверное люблю тебя, – выдавил Ричард будто через силу. Помолчал несколько секунд. – Я просто никогда раньше не испытывал ни к кому таких сильных чувств, поэтому сложно судить, это уже любовь или очень сильная привязанность, но мне кажется, что первое.

Неверяще я уставилась на принца Ангиарского. Он что правда мне в любви признается?

– Надеюсь, что когда-нибудь смогу рассчитывать на взаимность.

Мне хотелось сказать, нет, заорать, что я люблю тебя, дурак, но из горла вырвались только беспомощные сипы. Тогда я просто села, превозмогая небольшую слабость и обняла мужчину, прижавшись к его груди.

– Это значит “да”? – усмехнулся он мне в волосы.

Ричард

Эти два дня я должен был заниматься делами, но не мог. Ко мне подходили люди, что-то спрашивали, я отвечал, но это проходило фоном мимо моего сознания.

Я приезжал к ней каждый день, сидел по несколько часов у постели. Она хотела этого ребенка, и я виноват в том, что она его потеряла. Я переживал, как ей скажу, когда очнется, боялся этого момента, думал, думал.

Сразу после доставки Эми в больницу прогнозы были не слишком обнадеживающие, гипоксия могла повлиять на головной мозг, центральную нервную систему. Не слишком долго она не дышала, но почему-то стало сбоить сердце. Если бы рядом не было доктора Грейстон, я бы ее потерял.

Дурочка, разволновалась, что теперь мне не нужна… Да я места себе не находил, пока она не очнулась!

Доктора боялись, что некоторые функции головного мозга все же утрачены, но вроде бы обошлось. После нашего разговора ее еще раз осмотрел врач и сказал, что все нормально, насколько это сейчас вообще возможно. Неизвестно только, когда она сможет нормально говорить, отек слизистой продет через неделю-две, но есть подозрение на подвывих хрящей гортани, и тогда у Эммы могут быть проблемы с голосом. Остается надеяться на лучшее.

И ребенок… Не могу сказать, что не испытал некоторого облегчения. Не из-за свадьбы, нет, а из-за удушения. Доктор Грейстон сразу сказала, что если ребенок и выживет, то вряд ли с ним все будет хорошо из-за кислородного голодания, которое испытала Эмма. Может я и трус, но так действительно лучше для всех.