Холодные воды Китежа

Приободренная этой мыслью Веста успокоилась и ушла в девичью спальню.

Следующее утро, холодное и солнечное, встретило ее ощущением шерсти возле лица и прикосновением мокрого носа к собственному носу. Сонно улыбнувшись, Веста повернулась на бок и обняла мурлыкающую теплую Бланку.

? Я виделась ночью с Угольком, хозяюшка, мяу. Он сказал, что сегодня утром Арина и Андрей отправятся домой.

? Хорошо, ? зевнула Веста, и впервые за всю жизнь почувствовала не боязливое облегчение, а спокойствие и гордость.

Она смогла отогнать прочь злых врагов из ее жизни, пусть даже магическим выбросом. Если дядька и тетка надумают сунуться к ней снова, то получат еще, и будут получать, пока в их головы не поселятся прекрасная идея оставить Весту в покое, а лучше вообще исчезнуть из ее жизни.

А вот числоведение и в самом деле неплохо бы подтянуть.

Прошло несколько долгих томительных дней перед октябрем, обещающим еще более скверную погоду, но к всеобщему удивлению дожди бесследно исчезли, и сероватое небо лениво осветило холодное красное солнце. Золотые лучи падали на яркую, но неизбежно увядающую и осыпающуюся листву, и было очевидно, что через месяц сырость вернется в двойном объеме. Но хоть бы тут порадоваться. После победы Весты над опекунами на ее душе в кои-то веки воцарился сладостный покой, помогающий сосредоточиться на учебе.

Ева Одинцова – одна из немногих отличниц по числоведению в Чарослове, и она не отказалась помочь, когда Веста подошла к ней третьего декабря после занятий, с этой скромной просьбой.

К своим четырнадцати годам Ева четко усвоила: нельзя никому доверять и открывать свою душу, а для приятелей достаточно будет прохладной вежливой улыбки и осторожного тихого смеха. В то же время забитость и пугливость не помогут завести нужные связи, а с большой вероятностью оттолкнут. Родителей своих девушка не знала, ее воспитали в Чарослове, и привязываться было совсем не к кому. Это и к лучшему, иначе не выжить среди себе подобных, особенно здесь, где каждый сам за себя.

Но Весте она решила помочь бескорыстно, сама не зная, зачем. Может чисто от зачатков доброты, которую темные маги не имеют за небольшим исключением, а может от того, что уважала запуганную и чистую душой рыжеволосую сироту. Она сделала то, что не решалась еще ни одна ведьма – открыла Защитный Клуб и сделала все возможное, чтобы его не закрыли. Уважаемые люди могут быть полезны в будущем.

А Холод оказалась способной и понятливой ученицей, ее прежнюю неуспеваемость Ева прагматично объяснила страхом. Под влиянием испуга или тревожности сложно сосредоточиться на сложных предметах, не то, что в спокойном состоянии. Ева прошла через подобное в детстве. Отличницей Весте не стать, но на четверки учиться сможет, и на том спасибо.

Восьмого октября небо стало снова низким и серым, как в прошлом месяце, и слепые окна залило водяным беспросветом. Заниматься после уроков приходилось при свечах в пустом и темном классе, накладывая на рыжие мерцающие огоньки специальное заклинание – чтобы свет не увидели случайно учителя. По законам Чарослова школьные дополнительные занятия вели только преподаватели, если набирали группы отстающих, но им самим не разрешалось заниматься самоподготовкой. Согласно истории Чарослова каждый директор объяснял это тем, что ученики всех возрастов – глупые и дикие, они могут навредить себе и другим. Коты остались в девичьей и сладко спали.

Ева встала из-за стола и неторопливо прошлась по классу, с удовольствием разминая затекшие ноги. Веста заканчивала решать последние задачи и потом хотела пересказать однокласснице теорию магических чисел, а это означало, что скоро можно будет поужинать и заниматься, чем захочется, два часа перед сном. Едва об этом подумав с предвкушением, Ева ощутила приступ дурноты; ее мотнуло в сторону, пришлось схватиться за стол. Сознанию это не помогло нисколько, и Ева сползла на выдвинутые стулья, задев разметавшимися волосами край стола. Кажется, она несильно стукнулась еще и виском, однако теперь это было совсем неважно.

А потом она плавно пришла в себя.

Окружающее пространство светлело, но не приобретало ярких красок, оставалось пустым и размытым. Лица коснулся мертвенный холод, и лишь открыв глаза, девушка обнаружила себя в странном месте, где под ногами раскинулась серая земля, над головой – кусочек серого неба, скрытого густыми ветвями черных деревьев с кроваво-алыми листьями.

Что происходит?

Ежась от пронизывающего холода, Ева сочла за лучшее медленно идти вперед и вслушиваться в нехорошо звенящую пустоту вокруг. Думать про внезапную смерть хотелось в последнюю очередь, она и не стала, но дрожь от этого не унялась. Даже в загробном мире Навь, о котором им рассказывали на основах некрологи, есть существа, сущности, само воплощение смерти, в конце концов. Ее зовут Мара.

И она стояла поодаль, прислонившись открытым плечом к черной коре дерева и внимательно наблюдая за Евой. Молодая черноволосая женщина с длинными спутанными черными волосами была одета в белый сарафан до земли, она казалась прекрасной и опасной одновременно. Что случится, если подойти поближе?

Решение далось непросто, но Ева смело шагнула навстречу к ней, не отводя пристального взгляда с бледного лица Мары.

? Здравствуй, ? голос богини смерти звучал неприятным резким скрипом. – Не время тебе, дева. Ступай.

? Подождите, – успела произнести Ева за минуту до того, как зыбкое сознание поплыло обратно. – Почему я сюда попала?

? Ты можешь появляться в Нави, ? был дан прохладный ответ. – Таков твой дар – отныне и до конца.

Душа юной темной ведьмы погрузилась в глухой непроглядный мрак, а потом она очнулась на тех же неудобных жестких стульях, и склонившаяся над Евой Веста осторожно похлопывала ее по щекам. Никого здесь так и не появилось, свечи не погасли, значит, в посмертии Еве пришлось провести совсем немного времени. Темные ведьмы с даром некромантии так и выбирают свой путь, но еще ни одна не могла отправляться в Навь самостоятельно или даже спонтанно, не проходя через важный ритуал.

Наверное, в ее роду имелись сильнейшие из некромагов, иначе как объяснить подобное?

Между тем Веста сосредоточенно наморщила веснушчатый лоб и протянула ей руку, помогая подняться.

? Что случилось, Ев?

? Я перезанималась, ? улыбнулась она со всей неискренностью. – Ты тоже. Иди на ужин, я догоню.

? Ладно…

Глянув на помощницу с подозрением, Веста вернулась к столу, захлопнула учебник, убрала в футляр тетрадь, и нерешительно вышла из класса. Возле дальнего окна, между стеной и столом зашевелилось темное пятно и вскоре быстро шагнуло на свет – на ухмыляющемся лице Лиры Конт заплясали золотые отблески танцующего огня свеч.

? Разве ты была здесь все это время? – только и смогла спросить Ева самым спокойным и вежливым голосом, на который только была способна.

? О да, солнце мое некромантское, ? улыбнулась Лира широко, но не страшно. – Не бойся, я о тебе ничего не расскажу. Темные маги не сдают друг друга.

? Это точно.

Плавным движением руки Ева погасила все свечи и распахнула дверь. Лира вышла пружинистой походкой и тут же скрылась где-то в широком коридоре, а Ева направилась в девичью. Уже в выходные должно было состояться первое занятие в Защитном Клубе, и все должно было пройти прекрасно – она верила как в Весту, так и в силы Вестиных учениц.

Защитный Клуб представлял собой просторную прямоугольную комнату, где раньше, в военные времена, преподаватели обучали учеников практической боевой магии, чтобы те смогли защитить себя. Собралось двадцать заинтересованных девочек от двенадцати до семнадцати лет, но визуально их возраст определить Ева не бралась, тем более ее взгляд был прикован к Весте. Рыжая целительница надела удобный красный костюм для тренировок, забрала волосы в высокий пучок, разложила магические стилеты на подставках.

? Начнем! – произнесла она несмело, но потом с каждым новым словом ее голос креп все сильнее. – Мои советы будут, наверное, простыми, но должны помочь вам. Во-первых, не забывайте, пожалуйста, что ваш враг не будет стоять на месте. Врагов может быть несколько и второй легко схватит вас за волосы, если сумеет зайти к вам за спину. Не пускайте врагов к себе. Не давайте им легкой победы.

Когда начались первые выпады магическими стилетами, чьи острия надежно скрывали защитные колпачки, Ева услышала негромкие хлопки и повернула голову к сидящей на высокой скамейке

Лире Конт – та аплодировала с одобрительной улыбкой и усмешкой в холодных глазах. И сразу стало ясно: они точно подружатся. Не сейчас, но может быть потом.

ГЛАВА 4. ПРИЗРАЧНАЯ ПОГОНЯ

В классе зельеделия было тепло, шумно и весело, хоть наставник Сергей Рудольфович Кощеев и пытался не единожды объяснить неразумным ученикам необходимость дисциплины и порядка, но каждый новый урок все начиналось заново. Происходили безобразия только в момент приготовления зелий, но не во время чтения лекций по истории зельеделия, и Владу Лаврову это неистово раздражало. Ей с трудом удавалось правило запомнить и смешать все ингредиенты – все мастера зелий были взращены в семьях, а не в приютах, их там учили хотя бы варить суп. А во время галдежа и смеха сосредоточиться и вовсе казалось невозможным, только в ненастное серое утро пятнадцатого октября девушка сидела за длинным столом в конце класса и читала электронную книгу по зельеделию, скаченную в чарнете. Все лучше, чем принимать участие во всеобщем безумии.

Сергей Рудольфович ненадолго вышел из класса по своим делам, велев подопечным вести себя мирно, но этого, конечно же, не случилось. Лира сидела в соседнем ряду, откинувшись на деревянную спинку стула и загадочно ухмылялась – было подозрение, что именно эта гадина лезла в мысли нескольких учеников и внушила им идею побеситься. Как же Влада ненавидела ее за мерзкий нрав! Как же сильно ей хотелось порой проучить заразу! Только драться в Чарослове запрещено под угрозой отстранения от занятий или даже отчисления, а устраивать поединки в школе считалось дурным тоном. Лучше выйти во двор или дальше на территорию академии, и там вволю разбрасываться слепящими искрами.

? Мы в России, ? однажды глубокомысленно заметила Ева. – Условия у нас русские, а наказания американские.

И то правда. Чарослов кишел недостатками: от неотапливаемых коридоров и слабеньким разбавленным кофе на завтрак – все в лучших традициях института благородных девиц из девятнадцатого века. Но те хотя бы не учились магии и не должны были ежедневно тратить драгоценную энергию. Влада помнила, что в самом начале учебы очень уставала, но благодаря крепкому здоровью и душевной силе не падала обмороки. А вот Ева и Веста падали, и неоднократно, на что все учителя вздыхали и отмахивались: «Ах, эти девочки, какие же они все-таки неженки!».

Конечно. То ли дело прекрасные мальчики, пока никто не видел, разбивающие друг другу носы и таскающим девчонок за косы и хвостики. О да! Влада усмехнулась. Годы прошли, а издевательства стали жестче, и теперь многие девушки просто опасались ходить в одиночку по коридорам. Если девочка была слаба физически и лишена боевой магии, она могла считать себя потенциальной калекой, и потому Веста Холод была чертовски права, открыв Защитный Клуб.

Повеяло холодом. Вздохнув, Влада Лаврова перевернула на айпаде страницу книги и углубилась в процесс приготовления зелья счастья. В этот момент распахнулась дверь, и в класс вошел быстрыми шагами чем-то недовольный Кощеев. Его снова попрекнули фамилией, как в позапрошлом году? Иначе с чего такой мрачный и угрюмый вид у недавно веселого человека?

Впрочем, Весту это не заботило. Она читала, пока остальные смеялись и болтали на самые глупые темы.

? Продолжаем урок! – резко сказал учитель и тут же замер рядом с рядом Влады, обернулся на нее. – Лаврова, что у вас в руках?

Девушка ответила ему мрачным взглядом: она не терпела глупых вопросов.

? Блокнот для заметок, Сергей Рудольфович.

Бледное вытянутое лицо учителя стало озадаченным, и Лира тихо захихикала, отчего захотелось дать ей сильным кулаком в глаз. В приюте Влада научилась прекрасно драться, хоть и не любила это дело. А Кощеев… может быть, тот Кощей, что живет в Дремучем Лесу, и есть его дальний предок? Кто знает, у него, царя Берендея и бабы-Яги, по слухам, столько потомства, что как говорили раньше, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Нахмурившись, учитель пристально вгляделся в лицо девушки, словно пытаясь прочесть мысли. Не одной же Лире их читать, может кто-нибудь еще умеет и помалкивает. И держит свою способность, в отличии от нее, в узде. Класс притих, больше никто не смеялся, не рассказывал о крутых шмотках из китежского бутика, не лез с ногами на стулья. Учитель в гневе – это страшно.