Испытание богов

– Эй, пурратис, давай! – шепчу я, потому что Марра однажды сказала, что эти существа боятся человеческих голосов. – Я С-сари, – заикаюсь я.

Рычание приближается. Мой голос совсем не пугает зверя. Я оглядываюсь вокруг, размышляя, стоит ли бежать. В таком случае пурратис будет преследовать меня, а он куда проворнее человека и лучше видит во тьме. Эти звери бегают быстрее ветра.

В следующую секунду пурратис, пройдя аккурат между деревьев, приближается ко мне. Он скалит зубы, и мое сердце в очередной раз замирает при виде его жестоких глаз, обращенных на меня. Тело и радужка зверя слегка светятся, поэтому мне под силу различить его во тьме. Кровь в жилах стынет от ужаса. Нож в ладони дрожит. Меня охватывает головокружение. Что делать?!

В панике я шагаю назад. Пурратис восстанавливает дистанцию и все так же буравит меня взглядом.

– Не смей смотреть ему в глаза! – говорю я себе. Но даже если он не заставит меня оцепенеть окончательно, я ничего не смогу сделать, у меня нет шансов.

Пурратис приседает и прыгает на меня. Его огромные лапы полосуют мое плечо. Я кричу. Мной руководит боль, когда я замахиваюсь и изо всех сил ударяю камнем по виску зверя.

Это ненадолго оглушает его, но не останавливает. Я ползаю по земле, пытаясь укрыться. Пурратис вдруг раскрывает свою огромную пасть, и я, опешив, смотрю, как он падает на землю и остается неподвижно лежать.

Мой взгляд прикован к стреле, вонзившейся в его ребра. Из раны сочится кровь. Я каменею от шока. Я…

Нет. Невозможно. Лук и стрелы – это оружие, которое мы не имеем права брать с собой на испытание. Мысли путаются. Мой разум все еще не в состоянии понять, что я осталась жива.

Я отхожу назад. Конечно, можно остаться рядом с тушей животного и наконец-то поесть мяса, но слишком велик риск, что меня найдет стрелок. Паника охватывает разум, и я бегу. Бегу изо всех сил, раз за разом падая на землю. Рана на плече кровоточит. Теплая жидкость стекает по одежде, и я чувствую, что слабею с каждой секундой. Мышцы напряжены. Они горят. Будто каждое движение закачивает в мои конечности кислоту.

– Успокойся, Сари! – говорю я себе, постепенно слабея, чувствуя, как кровь стекает уже по коленям. Я должна мыслить здраво. Если я продолжу бежать, то потеряю еще больше крови. Кто бы это ни был, он спас меня от хищного зверя и не причинил мне вреда. Наверное, ему было безразлично, в кого именно попадет стрела. И, вероятно, следующая пронзила бы меня насквозь. От этой мысли тошнота поднимается к горлу.

Тяжело дыша, я останавливаюсь и держусь за ствол дерева. Где-то далеко в лесу замечаю огонь. Бездумно продолжаю путь, пока не выхожу к лагерю. Рядом с костром лежит спящий тунис. Его наручи красного цвета приковывают мое внимание. Грудь горит. Сердце сжимается. Тунис виноваты в смерти Марры. Мой разум затуманен. Я слишком долго ничего не пила и потеряла много крови. Я постоянно вижу галлюцинации, и на доли секунды передо мной вспыхивает образ мамы. Я не могу поверить в ее смерть. Не могу с этим смириться. Тунис убили ее. Я чувствую только ненависть.

Моя челюсть перестает дрожать, когда я беру в руки камень и подхожу к спящему фантому. Вместо крови по моим венам течет адреналин. Я убью тунис. Он должен умереть. Я иду осторожно, шаг за шагом, пока не оказываюсь прямо перед ним. Так близко, что слышу его хриплое дыхание. И тут я замахиваюсь.

– Ты действительно собираешься убить этого ребенка?

Испуганная, я поворачиваюсь и вижу парня, одетого в черный костюм Королевства Калипара. Он стоит, прислонившись к дереву, и смотрит с ухмылкой, как будто происходящая сцена забавляет его.

Я сжимаю зубы. Уверена, что видела его раньше.

– Уходи! Это тебя не касается! – кричу я вне себя от гнева и хватаюсь за нож.

– Неужели? – Он продолжает улыбаться. Этот голос…

– Да! – Я делаю шаг к нему. – Ты понятия не имеешь, что этот народ сделал со мной. Он не заслуживает того, чтобы жить.

– Его народ? – Парень снисходительно кивает на тунис. – Из-за него весь мир сгорел. Из-за него все альбы, саурийцы и драконы были изгнаны. У каждого из нас в голове была только месть.

Оттолкнувшись от дерева, калипар идет ко мне. У него крепкое телосложение, он выглядит мощно, а меня от этого тошнит. И тут до меня доходит. Мне не кажется, что я знаю его. Он был в трактире. Он целовал меня.

– Ты потеряла много крови. И к тому же тебя ранил пурратис. Здесь ты не сама по себе. И этот тунис – не твой враг. Если бы ты узнала его лучше, то, возможно, поняла бы, что он твой союзник. Он переживает то же самое, что и ты. А ты хочешь хладнокровно расправиться с ним за то, что сделал один из представителей его народа. Я думаю, это ты та, кто не заслужил права на жизнь.

Я дрожу. Калипар стоит слишком близко ко мне, и его слова ранят меня. Они причиняют мне боль, потому что он прав. Я делаю шаг назад.

– Что со мной происходит? – спрашиваю я, толком не соображая.

– Когти пурратиса пропитаны ядом, который вызывает чувство гнева и жажду мести. Это приводит к галлюцинациям. На самом деле такой ненависти нет места в твоем сердце.

– Хорошо, тогда я оставлю его в живых, – говорю я, лишенная чувств, и как раз собираюсь уйти, когда калипар хватает меня за запястье.

– Нам запрещено взаимодействовать, – пытаюсь я убрать его руку. Но когда немного приподнимаю рукав и узнаю черные вены, мои глаза расширяются. Все предплечье калипара забито знаками Повелителей теней. У него несчетное количество темных даров. Самые худшие и убийственные дары из всех. От одного дара лишь небольшой кусочек вены чернеет. А у этого парня… Я хватаю его правую руку и вижу символы Праведниц. Это знаки, обозначающие его светлые дары. Во рту у меня пересыхает, и я наконец вырываюсь. Этот парень гораздо могущественнее, чем любое существо, с которым я сталкивалась прежде. И за каждый дар у него отнимали память. Он властен и бесчувственен. Лишен прошлого.

Поняв это, я бросаюсь наутек. Я бегу так быстро, как только могу, но вряд ли уйду далеко. Перед глазами постоянно мелькают новые образы, и мое тело истощается. Повелитель теней идет за мной по пятам. От хватает меня за руку и оттаскивает назад. Довольно-таки грубо толкает на лесную подстилку. Я едва могу дышать. Взгляд затуманивается, но я все еще вижу, как красивое, оголенное лицо калипара, которое, кажется, совсем ему не подходит, склоняется надо мной. Его маска съехала.

– Не сопротивляйся. Иначе умрешь.

Крича, я открываю глаза и бьюсь в панике. Темнота. Кромешная темнота и осознание того, что я здесь совсем одна, угнетают.

– Вернись! – кричу я и начинаю рыдать. Затем чувствую легкую боль в плече и смотрю на него. Кто-то перевязал мою рану куском ткани, который уже слегка пропитался кровью. Быстро, что есть мочи, я снимаю повязку и смотрю на следы от когтей. Они почти зажили. Как это возможно? И как долго я была без сознания?

Подняв голову, оглядываю черный лес вокруг. Еще сильнее, чем раньше, меня угнетает одиночество. Я боюсь Повелителя теней. И все же, когда мы встретились, это был первый раз за несколько дней, когда я не чувствовала себя одинокой и беспомощной.

Я сглатываю, смачивая пересохшее горло, упираюсь ноющими руками в лесную подстилку и встаю. Теперь моя единственная цель – Земля смерти. С трудом я иду дальше и ищу тунис, которого встретила у костра. Но он давно исчез. Зато оставил мне несколько костей и клубней в кострище. Очевидно, у него было достаточно сил, чтобы поймать зайца или другого небольшого зверька.

Я опускаюсь на колени и дрожащими руками достаю одну из костей из черного пепла. Жадно обгладываю жалкие остатки пережаренного мяса. Слезы смешиваются в ладонях с черным пеплом и капают на землю ониксовыми бусинами.

Я хватаю один из клубней, кусаю его и пытаюсь распробовать, горький ли он. Растения, которые после запекания не теряют свою горечь, в основном ядовиты. Этот клубень горький, поэтому, вероятно, тунисец и оставил его здесь. Но я откусываю кусочек и жую его, прежде чем снова выплюнуть и подождать некоторое время. Когда я убеждаюсь в том, что мои слизистые оболочки чувствуют себя нормально, то ем дальше.

Затем выгребаю из золы оставшиеся кости и обгрызаю каждое сухожилие, каждую крошечную мышцу. Потом я ломаю кости и выпиваю питательный костный мозг. После этого встаю и иду дальше.

Я бегу так быстро, как только позволяет мое тело, охваченное головокружением, пока не натыкаюсь на что-то твердое и холодное. Это туша мертвого пурратиса, споткнувшись о которую я чуть не упала. Почему калипар не взял ее с собой и не съел мясо?

Поджав губы, я наблюдаю за личинками и насекомыми, которые уже облюбовали мертвую плоть. Разочарованная, сжимаю кулаки и иду дальше.

Снова и снова с неба падают белые хлопья. Я никогда раньше не видела снег, но именно так себе его и представляла. Это всего лишь мое воображение, но я подставляю руку под ледяные частицы, которые превращаются в воду, касаясь пальцев, и облизываю влажную ладонь.

После всего пережитого я чувствую внутри себя жуткий холод, который забирает всю мою боль. Я ложусь на землю и не хочу вставать.

– Ты должна идти дальше, Сари! – слышу я голос Ярруша у себя в голове.

– Мне надо немного отдохнуть, – шепчу я. Эти слова – всего лишь дыхание. Тише, чем все звуки окружающего леса, которые уже не пугают меня. Словно мое тело потеряло способность бояться.

– Это пепел, Сари.

Я пытаюсь открыть глаза. Вокруг все еще идет снег. Он такой красивый, что я улыбаюсь.

– Это не снег, – шепчет голос Ярруша, словно ветер, что нежно гладит меня по коже.

– Снег, – говорю я, улыбаясь еще шире.

Ярруш всегда мечтал увидеть снег. Однажды, когда он не хотел засыпать, я пообещала ему, что когда-нибудь мы съездим в Королевство Эмзы, чтобы воочию увидеть это белое чудо. И теперь я могу показать брату снег. Теперь он может его увидеть.

– Сари! – голос Ярруша настолько громкий, что я пугаюсь и, моргая, оборачиваюсь по сторонам. Где я?

Я выпрямляюсь и смотрю на белый лес вокруг. Осторожно протягиваю руку и растираю пепел между подушечками пальцев.

Пепел… Это значит…