Во власти бури

В этот момент он забрался в то, что теперь неразрывно было связано с Шаребом, взял длинные, свободно висящие ремни в руки, и все мысли о возмездии тотчас вылетели у жеребца из головы.

Самые худшие его подозрения оправдались! Догадка, которой он не желал верить, была правильна! Люди хотели, чтобы он волок эту штуковину!

Шареб-эр-рех повернул голову и бросил на хозяйку взгляд, полный укора и справедливого негодования.

Ариадна прочла все, что было написано в выразительных глазах жеребца.

– Доктор, я вас предупреждала! Добром это не кончится.

– Ничего страшного не случится.

– Нет, случится! Это не тягловая лошадь, у него есть чувство собственного достоинства! Видите, как он рассердился? А когда он сердится, то становится опасен…

Ветеринар слегка шлепнул вожжами по крутому боку жеребца – можно сказать, едва дотронулся, – тем не менее Шареб резко подался назад и окаменел. Ариадна и не подумала скрывать ехидную усмешку. Колин Лорд произнес:

– Вперед! – негромко, но повелительно, и жеребец вдруг подчинился, к ее неописуемому удивлению.

Это нельзя даже было отдаленно назвать рысью, скорее прыжками запряженного кролика, но все же он двигался вперед. С каждым рывком хвост Шареба взлетал то вправо, то влево, экипаж подскакивал и дергался, и Ариадна задалась вопросом, как скоро у нее сместятся все позвонки.

– Должен признать, шаг у вашей лошади довольно необычный, – иронично заметил ветеринар. – Могу себе представить, каково сидеть на нем верхом во время парада.

– Очень смешно! – огрызнулась Ариадна, едва не откусив себе при этом кончик языка.

– Однако вы на нем ездите. Интересно знать, как вам это удается?

– Годы практики!

Шареб-эр-рех между тем тянул коляску с усердием отчаяния. Шея его была выгнута под неестественным углом, зубы оскалены, уши прижаты вплотную к голове, и хотя шоры не позволяли увидеть его глаза, можно было без труда предположить, что они дико выкачены. Темно-рыжая шкура кое-где уже покрылась клочьями пены.

И все же он вез их! Ариадна ощутила угрюмое восхищение ветеринаром. Помимо всего прочего, Шареб никогда в жизни не выступал в такой низкой роли, не имел никакого опыта и даже врожденных способностей к этому. Принудить его было чем-то выше ветеринарного мастерства.

«Хорошо все-таки, что я встретила этого человека и наняла, – думала Ариадна, забывая, что еще несколько минут назад была противоположного мнения. – Есть в нем что-то… чему я пока не могу подобрать названия. Что-то помимо упорства, спокойной силы, чувства юмора. Все это неплохие качества, но он… на него можно положиться. За ним – как за каменной стеной. Очень странное чувство…»

Легкая морщинка пересекла гладкий лоб Ариадны. Положиться – да. А довериться? Можно ли рассказать Колину Лорду, какова истинная ценность Шареба?

Постепенно жеребец нашел нужный ритм. Толчки и рывки смягчились, а потом и вообще сошли на нет, шея расслабилась, голова перестала задираться. Теперь он шел почти приемлемой рысью.

– Хм… забавно… и по-своему интересно! – вслух рассуждала Ариадна. – Подумать только, Шареб-эр-рех тянет экипаж с людьми! Вот уж не думала, что доживу до такого дня. Вообще-то его поведение примерным не назовешь, но сегодня… я боялась, что он перевернет коляску вместе с нами и мы сломаем шеи. Передайте мне вожжи, доктор, я сама буду править.

Такой откровенный восторг был заразителен, тем более что ветерок бил в лицо, здания все быстрее неслись мимо, и наконец Колин поймал себя на мысли, что улыбается.

И в самом деле, Шареб справлялся со своей задачей. Оказалось, он был все-таки управляем. А как насчет его хозяйки?

Почему-то Колин снова вспомнил ее замечание насчет его глаз и снова задался вопросом, была это ловушка или истинное мнение леди Ариадны. Надо признать, она была странным образчиком женского пола. Как и в свою бытность морским офицером, так и ветеринаром Колин не сталкивался ни с чем подобным. Как правило, женщины определенного сорта держались вызывающе, в то время как приличные женщины соблюдали условности.

Поступки леди Ариадны нельзя было отнести ни к той, ни к другой категории. Они были смелы, но не безнравственны.

Возможно, она просто точила свои коготки на том, кого считала безобидной жертвой. Возможно, пыталась отплатить за потерю внушительной суммы денег и за то, что вынуждена в чем-то ему подчиняться. В любом случае Колин не собирался становиться мишенью для проказ, которых у прекрасного пола в запасе великое множество. Он дал себе слово отплатить леди Ариадне той же монетой.

Однако в данный момент леди была далека от того, чтобы намеренно дразнить его, хотя бедра их соприкасались и лицо ее оставалось очень близко от его лица. Оно дышало сейчас простодушным нетерпением ребенка, увидевшего в магазине красивую игрушку и пожелавшего заполучить ее.

– Ну же, доктор, передайте мне вожжи! Вы уже правили, теперь моя очередь!

– Позже.

– Когда это?

– Когда выедем из Лондона. Там не такая сутолока, вот и будете править как вам заблагорассудится. Это ведь не то что ездить верхом.

– Послушайте, это в конце концов моя лошадь, и я прекрасно управляюсь с ней!

– Ну, раз так… – Колин пожал плечами и передал ей вожжи.

Восторженное выражение тут же исчезло с лица девушки. Сила ее рук не шла ни в какое сравнение с силой Колина, а опыта не было вовсе. Шареб сразу ощутил слабину и рванулся вперед, так что ей пришлось уцепиться в вожжи изо всех сил. Вместо мягкого тормозящего натяжения жеребец теперь чувствовал сопротивление, на которое инстинктивно ответил тем, что удвоил усилия. Леди Ариадне пришлось упереться ногами, чтобы не вылететь с сиденья. Костяшки пальцев у нее совершенно побелели, грубая кожа вожжей впилась в ладони до боли.

– Славный сегодня денек, не правда ли? – беззаботным тоном заметил Колин, притворяясь поглощенным сменяющими друг друга видами.

– Чудесный! – едва выдавила леди.

– У вас не осталось пирожков?

– Мужчины! – процедила она сквозь зубы. – Только о еде и думают!

Он усмехнулся. Сколько раз в прошлом ему, да и многим другим из тех, кого она заклеймила собирательным понятием «мужчины», приходилось надолго забывать о еде.

Но что могла знать об этом аристократка? Что она вообще знала о жизни? Своенравная, смелая – и наивная. Должно быть, ей и в голову не приходило, как он реагирует на ее близость.

Черт возьми, а ведь он и в самом деле… эдак, пожалуй, скоро станет заметно! И как прикажете в таких условиях коротать время до Норфолка?

Колин покосился на свою спутницу. Та сидела в напряженной позе, с упрямо сжатыми губами, силясь удержать рвущегося вперед жеребца. Шареб-эр-рех отчаянно грыз удила, досадуя, что править взялась хозяйка.

– Что-нибудь не так? – заботливо осведомился Колин.

– Все оттого, что он не тягловая лошадь! – отрезала леди Ариадна. – А я не кучер! Я тут правлю, а он расселся, наслаждаясь видами! Было бы на что смотреть! Забирайте вожжи и займитесь делом!

– Я бы сначала позавтракал, – возразил Колин, бросив взгляд на дорожную сумку, набитую выпечкой. – Я ослаб от голода.

– Берите же! – в отчаянии воскликнула Ариадна.

– Как же я буду завтракать с вожжами в руках?

– А мне какое дело? Может, прикажете кормить вас с рук?

Колин наконец смилостивился и перехватил вожжи.

Ощутив опытную руку, Шареб сразу пошел ровнее и заметно успокоился.

– Эта идея насчет кормления с рук мне нравится, – сказал ветеринар после недолгой паузы.