Катарсис. Авторская версия

– Лучше сукой быть, чем размазней, – Харди оскалилась.

– Пойдем, Триоза. Покажу тебе душевые, столовую и твои апартаменты.

***

Плутая по туннелям в скале, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз, Ети вела Харди неизвестно куда. Наверное, к душевым. Или куда-нибудь к обрыву, чтобы сбросить одну из ТриОЗА в пропасть. Размышлять об этом было просто. Вот только руки у Харди до сих пор тряслись. После тяжелых смен, убийств, даже после выполнения боевых задач во время войны у нее никогда не тряслись руки. А тут какие-то разведчики, стая обезьян и что? Она вся колотится?

– Пришли! – Ети остановилась у какой-то металлической двери в стене.

Открыла ее и вошла в пещеру, слабо освещенную лампами на стенах. Здесь были лавки. Дальше помещение было зашторено.

– Отдай мне куртку и иди мойся, – Ети указала рукой на штору. – Я найду для тебя вещи и полотенце.

Харди сняла чужую куртку и бросила ее Ети в руки.

– И модуль сними. Он прослужит дольше, если его не мочить.

– Йона выдаст новый, если этот сломается, – ответила Хард и внимательно осмотрелась.

Плохой признак. Зачем Ети предложила ей снять модуль? Неужели собирается сдать ее кому-нибудь из своих дружков? Здесь нет ничего, чтобы защититься. Ни зеркала, которое можно разбить, чтобы получить осколок, ни дверной ручки, которую можно сбить и использовать для ударов по голове. Харди одернула штору. Она отгораживала моечную от раздевалки. Семь душевых стоек были установлены вдоль одной из стен. Один общий сток в плавном углублении в полу. Перегородок между душевыми стойками не было. Возле каждой в углублении в стене лежало по куску мыла разных размеров. Похоже, это мыло местные варили сами и формовали как попало.

– Я принесу тебе новую зубную щетку и порошок, – Ети поморщилась. – Щетку береги, порошок экономь. Если сопрут – будешь сверхурочные брать, чтобы на новые заработать.

– Что еще мне следует беречь? – спросила Харди, включая горячую воду.

– Все личные вещи. Самое ценное прячь в тайниках. Есть среди нас те, кто заходят без спроса и тянут все, что лежит сверху. Их периодически ловят и закрывают, но это не особо помогает. И экономь воду. Она нам тоже дорога.

– Поняла.

– Мойся. Я скоро вернусь.

Ети ушла. Тревога росла. Харди смыла с себя грязь и взяла в руки кусок мыла. Позвать Йону на помощь? И что она ему скажет? Посторожи мой зад, пока Ети за шмотками таскается? Она превращается в параноика. Йона не отправил бы ее с кем попало. Значит, он доверял этой Ети. Или он решил с помощью нее избавиться от Харди?

Она намылилась. С головы до пят. Намылилась и отошла в сторону, оставив воду включенной. Чутье не подвело. Старая стальная дверь в раздевалке застонала. Шаги. Двое. Нет, гостей трое. Подошли к шторе. Медлят. Харди встала в стойку. Штора приоткрылась и раздались выстрелы. В моечную ввалились двое мужчин и одна женщина. Харди прыгнула на первого из них. Захваты руками и ногами, бросок. Второй мужик попытался схватить ее со спины, но руки скользили по намыленному телу и Харди успела вмазать ему ногой по лицу. Женщина заверещала и стала размахивать пистолетом. Харди вывернулась, запрыгнула на второго нападавшего, обвила ногами его шею и выполнила бросок. Женщина пыталась прицелиться в нее, но не успевала за маневрами. Мужчины поднимались с пола и пытались вновь напасть. Харди нужно оружие. Как только пистолет окажется в ее руках, они все – трупы. Подсечка. Женщина рухнула на пол и Харди выхватила пистолет.

– Что здесь происходит!!! – завопила Ети, влетая с вещами в раздевалку.

Все замерли. Намыленная Харди с пистолетом, направленным в женщину на полу. Двое мужчин, отброшенных к стене. Один из них, кстати, успел поднять свой ствол с пола и целился как раз в Харди.

Ети выхватила оружие и направила его на мужчину.

– Что здесь происходит? – повторила она, бросая вещи на лавку. – Что вы здесь делаете?

– Уходи Ети, – произнес мужчина с оружием. – Мы сами с ней разберемся.

– Приказы Рейн не обсуждаются, – напомнила Ети. – Если навредите ей – вы трупы.

– Рейн подчиняется Лазарю. Он будет решать, а не она.

В раздевалку вошел Йона. Чистый и одетый. Он остановился рядом с Ети и сложил руки на груди.

– Я – ее куратор. И сначала вы будете отвечать передо мной.

– Зачем Лазарю эта сука?! – завопила женщина на полу.

– Это тебя не касается, – отрезал Йона. – Уйдете сейчас добровольно, и я закрою глаза на то, что здесь произошло.

Секунда раздумий, и мужчина опустил оружие. Ети тоже убрала пистолет. Осталась одна Харди, которая продолжала целиться в голову женщины, лежащей на полу.

– Снимай свою куртку, – попросила она.

Ети и Йона молчали.

– Снимай куртку, – повторила Харди.

Женщина стянула куртку и отбросила ее в сторону. Харди опустила пистолет и подняла ее.

– Мой размер. Благодарю, – она сунула пистолет в карман, обогнула Йону и бросила куртку на скамейку. – И пусть порванную штору отремонтируют, – буркнула Харди и пошла к работающему душу, чтобы смыть с себя мыло.

Тело ломило. Рубцы от паяльника на руках стали ныть. Пальцы немного отекли. Похоже, завтра они снова перестанут гнуться. Харди повернулась лицом к застывшим людям, внимательно наблюдавшим за ней.

– Хотите называть меня Триоза, я не против. И передайте своим дружкам, что меня учили убивать таких, как вы. Заявитесь еще раз – я вас убью, – Харди отвернулась и продолжила мыться.

Спустя несколько минут в помещении никого не осталось. Руки Харди вновь начали трястись. Она вся начала трястись. Харди сделала воду погорячее и присела на пол.

***

Ети вернулась за ней спустя минут тридцать. Харди успела почистить зубы какой-то жесткой гигантской самодельной щеткой. Два месяца кряду она их мыла намыленным пальцем, а теперь дорвалась до щетки и повредила десны. Завернув вещи в мокрое полотенце, она направилась следом за Ети.

Миновав еще несколько туннелей, они вышли на огромную круглую площадку. По окружности от нее вверх поднимались ступеньки. Они вели на этажи, кольцом замыкающие пространство вокруг. На этажах были расположены низкие проемы, занавешенные такими шторами, какая была в моечной.

– Это – один из жилых блоков, – пояснила Ети. – Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

– Это пещеры? – предположила Харди.

– Мы называем их комнатами. Пойдем, – Ети стала подниматься по лестнице вверх. – Отбой в одиннадцать вечера. Если кто-то шумит после одиннадцати, ты имеешь право выйти и врезать ему. То же самое могут сделать и в отношении тебя. Во время праздников разрешено не ложиться до двенадцати. Но с двенадцати до пяти – святое время.

– Подъем всегда в пять? – уточнила Харди.

– Каждый день, кроме воскресенья. В воскресенье можно спать до семи. После подъема все идут в моечные. Ты запомнила дорогу к своей?

– Да, – кивнула Харди, поднимаясь следом за Ети все выше и выше.

– Если встанешь раньше других – помоешься первой. Если проспишь – опоздаешь к завтраку. Завтрак с понедельника по субботу в шесть утра, в воскресенье – в восемь. Обед всегда в час дня. Ужин в семь вечера. Таскать еду из столовой запрещено. Если заметят – могут сломать тебе руку в качестве наказания.

– И многие у вас тут со сломанными руками? – поинтересовалась Харди.

Ети остановилась и обернулась к ней.