Козий рок

Павел замолчал. Конечно, ему хотелось задать массу вопросов относительно выданной Родионом информации. Но к этому «бизнес – партнеру» он испытывал брезгливую надменность. Частично это было связано с его внешним видом. Не стильно одетый, неспортивный, с этими доверчивыми как у собаки, глазами, человечек не чувствовался на одном уровне. Поэтому Павел решил держаться как можно отстраненнее от него.

– Наверняка, в холодильнике есть еда, оставленная нам Галиной, – сказал Павел. – Я шел сюда перекусить.

– Н – нет, не надо! – мигом запротестовал Родион. – Там нет ничего вкусного!

– Что вы имеете в виду? – возмутился Павел. – Мне хочется есть, и я возьму из холодильника что – нибудь перекусить.

С этими словами, он направился к дальней стене, где были две встроенные дверцы с человеческий рост высотой. «Как ему удалось так быстро их заметить?» – удивился про себя Родион, вспоминая, как сам с первого раза не смог определить местоположение холодильника. Но страх заставил его подскочить к Павлу и встать между ним и встроенным холодильником.

– Ты чего тут встал? – уже не скрывал раздражения Харин – младший. – В ухо давно не получал? А ну отойди в сторону.

Перспектива конфликта с уверенным в себе, накачанным молодым парнем не сильно вдохновляла Родиона. Но иного выхода, чтобы скрыть содержимое холодильной комнаты, как отвести внимание Павла, встав у него на пути, Родиона не видел.

– Уважаемый Павел, – изобразив улыбку, говорил он. – Вам туда точно не нужно.

– Что? Это еще почему? – почти кричал сын Николая.

– Да как вам сказать, я уже смотрел там. Еду искал. Но холодильник выключили, и все продукты там протухли. Это, наверное, Галина сделала, когда уходила. Правда, не знаю зачем.

– В смысле, протухли? – недоумевал Павел. – Я отсюда слышу, как он работает.

– Это, наверное, соседняя дверь, там морозильная камера. Лучше возьмите с разделочного стола коньяк, угоститесь.

Павел безразлично посмотрел на Родиона.

– Уважаемый бывший бизнес – партнер моего покойного отца. Если вы сейчас не отойдете в сторону, и не дадите мне дорогу, то я вас самого засуну в холодильник. И заодно включу его.

Такая конкретика заставила Родиона отойти. Павел спокойно прошел к левой, из двух встроенных в стену, двери, и открыл ее. У Родиона все похолодело внутри. По ногам пробежала судорога.

Но за закрытой дверью оказалась холодильная комната. На полках лежали, завернутые в пленку или фольгу, блюда с разнообразной едой. Павел спокойно зашел внутрь комнаты и стал проверять содержимое блюд. Родион, от удивления, подошел к холодильнику и заглянул внутрь. Ничего из того, чего он бы не хотел увидеть, не было. Тогда он покосился на соседнюю дверь, ведущую в морозильную комнату. «Похоже, я перепутал дверцы», – пронеслась мысль в голове Родиона. – «Хотел же в холодильник оттащить, но в суматохе оказался в морозильной комнате».

Павел Харин, набрав в руки три тарелки, и поставив друг на друга, вышел из холодильной комнаты. Посмотрев вскользь на застывшего Родиона, он покачал головой.

– Работает холодильник. Можете не переживать.

– Спасибо, что успокоили, – чуть кивнул Родион.

На эти слова Павел не ответил, лишь слегка хмыкнул. Родион же остался возле встроенных дверей, поглядывая в сторону морозильной камеры.

Проходя мимо разделочного стола, Харин – младший заметил сумочку Софии. Рядом лежал тесак. Такое сочетание предметов остановило Павла. «Что здесь делает эта сумочка? А где сама София?» – подумал он. Посмотрев на Родиона, Павел обдумывал все ответы, приходящие в голову. Когда дошла очередь до самых пугающих, он еще раз посмотрел на тесак, а потом снова на Родиона. Тот, переминаясь с ноги на ногу, как будто извиняясь, улыбнулся. «Что тут произошло вообще?» – подумал Павел. В любом случае, оставаться на кухне один на один с Родионом ему было неприятно. Но сумочка Софии продолжала его привлекать. Среди женских секретов, хранившихся в ней, Павел надеялся, что внутри может быть что-то полезное для него, а точнее, для его доли наследства. Документы прав собственности, какой-нибудь компромат на саму Софию, или что – то в этом роде. «Вот только этот придурок стоит у холодильника, и смотрит на меня. Чего он там вообще до сих пор делает?» – мысленно негодовал Павел.

– Родион! – окликнул «бизнес-партнера» он.

– Да, Павел?

– У вас шнурок развязался.

– Шнурок? – удивился Родион.

Когда он наклонил голову вниз, чтобы осмотреть свою обувь, Харин – младший быстро переложил свою добычу из холодильника в одну руку. Свободной же подхватил со стола сумочку Софьи.

Родион, смеясь, поднял голову.

– Очень у вас остроумно получилось, подловили меня! Откуда же на моих мокасинах шнурки?

– Взрослый мужик, а введетесь на такие детские розыгрыши, – равнодушно ответил Павел, уже повернув под его взгляд свою спину. – Я пойду поем у отца в кабинете. Хочу побыть один. Меня не беспокоить, до приезда нотариуса. Но если очень срочно понадоблюсь, то я на самом верхнем этаже готической башни. Там, наверху, только одна дверь – в кабинет.

– Да, Павел, конечно, я вас понимаю. Вам нужно как – то восстановиться после такой тяжелой потери. Но все – таки, я бы хотел поговорить с вами о вашем отце…

– Оставьте эту драматическую белиберду для Софьи, – прервал его Павел. – Кстати, вы ее не видели?

– Нет, нет! Не видел!

– Вот и я не видел.

– Ну, особняк большой. На улице жарко. Быть может, она где – то в прохладном месте отдыхает, и вы ее просто не нашли.

От двусмысленности собственных, только что сказанных слов, совесть внутри Родиона сделала сальто с двойным оборотом.

– Быть может, – повторил Павел, также стоя спиной. – А поговорить со мной об отце у вас не получится. Это личная информация, и обсуждать проблемы семьи с человеком, прибывшим, чтобы откусить часть семейного наследия, я не собираюсь. Бывайте.

Как только Павел вышел из кухни, Родион схватился за голову от того, что натворил. Заглядывать в морозильную комнату, которую он перепутал с холодильной, даже не хотелось. Совесть грызла уже не изнутри, а со всех сторон. Причем, уже не за вероятную причастность к смерти Софии, а за собственную реакцию, при появлении Павла. Родион понимал, что поступил неправильно, а потому думал о своих дальнейших действиях.

Подойдя к разделочному столу на кухне, он взял бутылку коньяка в руку. Именно этот коньяк он не успел распробовать с Софией. Сейчас Родиону хотелось немного снять стресс. Он вытащил пробку из бутылки, и поднес горлышко ко рту.

«Секундочку», – подумал он. – «Я знаю, что это был несчастный случай. И понимаю, что не смогу доказать ни родственникам, ни Севе обратное. Для меня уже все кончено, и я пойду сдаваться полиции. Но пока есть немного времени, я все еще имею возможность закончить Севино задание».

Эта мысль немного приободрила Родиона. Уже не деньги – теперь они Родиону не нужны, а чувство долга перед покойным Николаем Хариным, и Севой возобладали над ощущением безысходности.

«Так и сделаю», – решил он, поставив бутылку неиспробованного коньяка на стол. – «Сева очень переживал, что не оказался с Николаем в момент гибели последнего. И, наверняка, его догадки о причастности наследников небеспочвенны. Так что, пока меня не арестовали, я все еще являюсь частным детективом. А потому соберу информацию со всех, кто здесь находится, и составлю отчет. А там, будь что будет».

Родиону свои мысли показались очень героическими. Он почувствовал себя храбрым и сильным, идущим на жертвы ради справедливости. Больше не было времени отвлекаться. Четверо подозреваемых все еще бродили по особняку Николая Харина. И Родион преисполнился решимостью выжать из них всю информацию, как воду из мокрых полотенец. Первым полотенцем, к которому он собрался, был Павел. Единственной проблемой сейчас был поиск нужной двери в этом особняке, чтобы дойти до готической башни.

***

Сидя за письменным столом отца, Павел бессмысленно смотрел на открытое полукруглое окно. Внутри кабинета Николая Харина, на самом верхнем этаже готической секции, все предметы интерьера соответствовали средневековой эпохе. Деревянные столы и стулья, с резными узорами, ковры на стенах и полу, два дивана с обивкой из красной ткани, стоящих друг напротив друга. Между ними был журнальный столик с разложенными шахматами. На стенах висели чьи-то портреты в рыцарских доспехах. По бокам окон, были скручены длинные шторы. На деревянных стеллажах пылились огромных размеров книги.

Но Павла все это не интересовало. Он опустил голову на письменный стол, и взглянул на небольшой белый холмик, который сам предварительно насыпал.

Его зависимость возникла после поступления в столичный университет. Не стесненный в деньгах, благодаря своему отцу, Павел быстро влился в тусовку золотой молодежи. Чтобы не быть белой вороной на фоне своих новых друзей, он пробовал различные предложенные ему препараты. Когда он вошел во вкус, то уже приобретал сам, для личного пользования. С течением времени удовольствие, от принятых веществ, становилось все скоротечнее, в то время как дискомфорт без них все чаще. У Павла развилась зависимость.

Будучи волевым человеком со спортивным характером, он пытался уменьшить количество принимаемых веществ, заменив их алкоголем в ночных клубах. Но в итоге все свелось к употреблению всего вместе, что еще сильнее сказалось на его психическом состоянии. Добавить к этому, что Павел был помешан на своей накачанной фигуре, и дополнительно принимал препараты для роста мышц. Общие перепады настроения и невозможность сконцентрироваться на делах уже открывшегося на тот момент «Казановы» усугубляли развивающуюся депрессию. Окончательно Павла выбило из колеи прекращение дальнейшего финансирования отцом.

Однако, сейчас, сидя в отцовском кабинете, от только что накатившего энтузиазма, и от рассыпанного на столе, недавняя мысль Павла о своей единоличной избранности, касаемо получения наследства, стала превращаться в конкретный план действий.

Он достал из кармана брюк небольшой пистолет. Оружие было им приобретено сразу после открытия «Казановы». Он считал, что это будет дополнять его, как успешного предпринимателя, создавая образ криминальной романтики. Пистолет, правда, ни разу ему еще не пригодился, но Павел оттачивал навыки стрельбы из него за городом.

Поблескивая матовым корпусом, оружие в руках Харина – младшего казалось небольших размеров. Поэтому Павел не испытывал дискомфорта, нося его в кармане брюк весь этот южный жаркий день. Носил он его просто так, уже привыкнув не расставаться с оружием. Ради этого, чтобы добраться до юга, он исключил самолет, где детекторы засекли бы пистолет, и поехал на поезде.