Обратная сторона РАЙЯ

Яблоневый рай
Даниил Мантуров

Это невозможно, забытая впопыхах обычная кирка к утру уже зеленела молодыми листочками. Новый рай ждал новое общество. Я лишь хотел увидеть небо за чередой бесконечных многоуровневых трас более удачливых сограждан. Теперь все небо в моем распоряжении. Конвоир так и пошутил, выталкивая нас с борта шлюпа: «Хотели строить новое общество? Пожалуйста, очередная помойка в вашем полном распоряжении». Но новое ли оно?

Даниил Мантуров

Яблоневый рай

Открытие

Это невозможно, забытая впопыхах обычная кирка к утру уже зеленела молодыми листочками. Биолог, вошедший в команду в последний момент был неизвестен большинству её членов, поэтому его попытки защитить это чудо природы, не были восприняты в серьез. Максим, так и вовсе, без лишних сантиментов, поднял с земли свое орудие, ободрав возникшую зелень и обрадовано показал ее соседу по каюте, нашлась мол.

Биолог был в шоке, но промолчал. За небольшим пригорком, он устроил свою лабораторию. Здесь -то уж никто из этих варваров не посмеет устраивать произвол и глумиться над его исследованиями.

Оставалась одна проблема – семена. Вот был бы он ботаником, тогда конечно, но целью экспедиции – разведка руд, а не развитие сельского хозяйства. Для определения токсичности местной флоры вполне хватало машинного анализатора.

Так где же взять хотя бы кусочек древесины? Он рыскал по каюте, надеясь отскрести хотя бы маленький кусочек и проверить свою догадку.

Пластик и резина – вот строительный материалы будущего, лишь у некоторых, совсем бедных рабочих, только подрядившихся в целинные бригады, был собственный простейший инструмент – кусок железа на деревянном основании.

На дне рюкзака он наткнулся на поделку сына, которую не разглядывая кинул среди других вещей. Работа подвернулась неожиданно и времени на сборы было три часа.

Ну сынок, ну молодец! Это была выструганная из деревяшки корявая птичка-свистулька. Он увлекался древнейшими искусствами, а точнее поделками из бросового материала.

Аккуратно отрезав кусочек хвоста, набрал в чашку местного грунта и оставил в полевой лаборатории до утра.

Растение раздавило пластиковую тару и требовало срочно пересадки. Надо было зафиксировать «до», надеялся, что с утра этим и займется, но все же отправил полученные данные в центр. Через неделю от птички осталась только головка, а за лабораторией вырос кленовый лесок.

Через месяц прибыла бригада агрономов, геологическая экспедиция перешла в подчинение вновь прибывших и закрутилось.

Агроном агроному враг

Биолог был недоволен. Кроме того, что его невзначай отодвинули от сделанного открытия, так на планету начали прибывать различные космическое расы, везя свои семена и занимая свои территории.

Он уже намерился двигаться дальше от лагеря, но постоянно натыкался на иных исследователей, пока не вышел к воде. Все, надо было либо возвращаться, либо исследовать территорию в другом направлении, которая ежесекундно занимается вновь прибывшими.

За этот месяц, он уже успел сдружится с половиной команды, из тех, кто хотел бы прославиться одним только знакомством с великим человеком, а к сегодняшнему дню, к нему присоединились остальные – недовольные сворачиванием своей миссии, в которую были вложены большие кровные.

Лишь двое, Василий и Эммануил остались на старой базе, посчитав, что, служа новым хозяевам имеют больше шансов заработать на всеобщем ажиотаже.

Каждая исследовательская база обрастала своим забором и тщательно пресекала любой научный шпионаж. На кону стояло право оставить планету за собой.

Но шила в мешке не утаишь, как бы не скрывались открытия, контрабанду между сотрудниками даже закрытых лабораторий никто не отменял, а с ней расходились слухи, которые уже невозможно было игнорировать – в пищу урожай был абсолютно не годен.

Требовалось сотрудничество, на которое никто не решался.

Финансирование заканчивалось, поэтому привлечение новых специалистов было не рентабельно, лишь биолог с группой геологов начали тщательную проверку грунтов.

Постепенно исследователи уходили, оставляя за собой гектары невиданной флоры, а на их место поехали переселенцы-одиночки, мол не важно – адаптируем, исправим и наладим.

Осталось лишь несколько угодий по выращиванию ценных пород древесины, но и этот бизнес не пошел. Слишком дорогой была доставка продовольствия и необходимость работать в скафандрах отпугивала даже самых последних искателей приключений.

Постепенно и межпланетное правительство потеряло интерес к данной планете, лишь биолог со своей командой не сдавался, да и денег на обратный билет не было, а предчувствие было.

Спасительное кладбище

Оставшись без поддержки как со стороны правительства, так и со стороны горнодобывающей компании бригада биолога не оставляла надежды выяснить причину горечи плодов и, хотя бы на этом заработать на обратный билет.

Оборудования хватало, а вот запасы кислорода постепенно иссякали. Единственным источником пропитания стали брошенные полупустые склады предыдущих миссий, но на них велась охота, такими же заложниками ситуации. Местная фауна отсутствовала вовсе, а плоды разнообразной расплодившейся флоры вызывали лишь рвотные позывы. Нечем нельзя было вывести эту горечь: паренье, жаренье, замачивание, бесконечное вываривание не помогало. Пошли слухи о межрассовом каннибализме вопреки главной межпланетной конвенции.

Уже 7 из 10 членов бригады оказались на местном кладбище. Биолог был повержен, надежда оставила его. Он пришел присоединится к тем, кто погиб, пойдя за его амбициями. Для этого достаточно было снять скафандр. Обессиленное тело быстро потеряло контроль над системой жизнеобеспечения и биолог уснул.

Сильные толчки привели его в чувства – это был Максим. Он тоже снял скафандр и жуя яблоко довольно улыбался. Это был джекпот. Местная атмосфера, благодаря разросшейся флоре постепенно наполнилась кислородом.

«Я тебя уже часа 4 ищу, понял, что ты задумал и тоже решился. Снял шлем и дышу, понимаешь дышу. Но это не главное, – не унимался он, – ешь».

Максим сунул ему валявшиеся вокруг яблоки. Биолог недоверчиво надкусил плод. Оно было кислым, но это не важно, ушла горечь, а значит есть шанс на спасение.

Слава неуклюже бежал в скафандре, крича: «Это грех!», а биолог стянул с него шлем и обнимая коллег все повторял: «Мы спасены!».

В межпланетарное правительство был отправлен отчет об изменении вкусовых качеств местных плодов и насыщении атмосферы кислородом, а в геологическую компанию предложение разделить открытие века – новый минерал «Горкин», которого было в избытке в местных почвах, но его уровень заметно снижался на местном кладбище, и эта благодатная земля была их.

Настоящее

– Удивил, – посмеялся я над рассказчиком. – Этой побасенке уже лет 200.

– И что, вот ты знаешь имя биолога, или где место его открытия?

– Нет, да и зачем это? Вольным стану, ответив на вопросы викторины? Выиграю, так сказать, билет на родину? Вернуться домой мы никогда не сможем, а как звали эту вражину знать надо, только чтоб проклинать. Ты другое скажи, зачем сюда хищных тварей привезли?

– Говорят, месть иных рас, за то, что их в свое время изгнали и до сих пор не пускают.

Мы оглянулись, пытаясь рассмотреть нет ли поблизости фосфорного свечения клюворылов, словно рожденных сказочным миром горгулий, а на самом деле, домашних животных перескутов, сродня нашим курицам, но метра два в холке и не дура перекусить человеческой. Еще и могилы приноровились рыть – стервятники. Все посадки побьют, а план никто не отменял и из оружия только лопаты. Доисторические люди, одним словом.

Звездолет задерживался, и я подкинул еще хвороста в почти погасший огонь. Собеседник уснул, прислонившись к огромному колесу лесопроходчика, а я, проверив надежность самодельной сеточной сигнализации лежал и смотрел на звездное небо.

Конечно, здесь лучше, чем в душной камере, на 15 человек. Последние лет двадцать моими домом была подземная тюрьма для особо опасных членов общества – террористов покусившийся на установленный порядок кастового мира без социальных лифтов. Родился на помойке – умер на помойке.

Я лишь хотел увидеть небо за чередой бесконечных многоуровневых трас более удачливых сограждан. Теперь все небо в моем распоряжении. Конвоир так и пошутил, выталкивая нас с борта шлюпа: «Хотели строить новое общество? Пожалуйста, очередная помойка в вашем полном распоряжении».

Я все двадцать лет надеялся узнать, что с моими родными, а теперь не только метры земли отделяют нас, но и километры межзвездного пространства, а я никогда не хотел быть астронавтом, выкинутом на обочине цивилизации без связи с большим миром.

Они наверно давно уже забыли обо мне. Да и вряд ли мы бы нашли общий язык. От тех нас ничего не осталось, кроме бережно хранимых и частично замещенных воспоминаний. Но надежда тлела во мне, бередила остатки любви и ныла фантомными болями потерянного мира.

Обмен

Разбудил меня шум приближающегося шлюпа, и я ткнул в бок напарника. Обменщики никогда не садились на землю, боялись нападения и побега. Груз просвечивали на наличие залетных и поднимали магнитами. Так же опускали контейнеры с телами.

Во время обмена нам полагалось смирно стоять на одном месте. Любое движение воспринималось как провоцирование и осыпалось оружейной очередью.