Силуэт

Силуэт
Даниил Мантуров

Потусторонний мир притягателен и ужасен одновременно, но всегда наступает такой момент, когда надо открыть зажмуренные от страха глаза!

Даниил Мантуров

Силуэт

– Пошли коротким путём! – потянула Раиса за руку Жанну в сторону первого корпуса. – Здесь наискосок и мы у ворот.

– Не люблю я там ходить, кажется, на голову вывалится, – поёжилась она.

– Кто? Сейчас все в отъезде, только через неделю заселение. Не люблю я пустые дни: убирай, мой, три, поласкай. Все руки уже разъело, – показала Раиса пальцы с язвочками на костяшках.

– Кто-кто, глянь на второй этаж, – занервничала Жанна, уставившись в окна.

– Вроде взрослая баба, а все в сказки веришь. Наболтала Тонька о призраке, а ты и уши развесила.

– Наболтала, а зачем они камеру на втором этаже поставили?

– Поставили и поставили, ни у нас, и слава богу! Меньше начальство знает, лучше мы с тобой спим! – засмеялась она и прибавила шагу, заметив служебный автобус.

Областной санаторий не самое плохое место. Свежий воздух, служебный автобус, удобный график и полный соцпакет, что еще надо человеку, чтобы дотянуть до пенсии? Она держалась за место, зная, что найти другую в ее возрасте пятьдесят плюс довольно сложно. Только одно обстоятельство заставляло ее задуматься об уходе – силуэт в окне первого корпуса.

«Удивительно устроен этот мир, – размышляла Жанна, трясясь на сиденье микроавтобуса, лихо скакавшим по кочкам проселочной дороги. – Тоня и я видим, чувствуем, знаем, что он там, а больше никто не верит».

Впервые она заметила его зимой, когда после новогодних каникул всех вызвали для очередного наведения чистоты перед заездом новых постояльцев.

– Кто-то уже трудится, а мы с тобой еще ползем, – помахала она силуэту, выглядывающему в окно, от чего идущая рядом Тоня побледнела.

– Опять явился. – процедила она сквозь сжатые добела губы, а затем заглянула Жанне в глаза. – Пойдем со мной, а?

Тогда она ничего плохого не заметила. За рассказами о новогодних празднованиях недавний страх позабылся, и они довольные отправились помогать другим. Внезапный грохот заставил их обернуться, на полу холла крутилось пустое пластиковое ведро.

После случившегося Жанна постоянно натыкалась на прильнувший к стеклу лоб и даже однажды пожаловалась мужу.

«Вот чего ты себе надумала, – крутил он у виска. – Весеннее обострение? Капель накапай, валерьянки или там пустырника». Она капала и опять собиралась на работу.

Золовка охала, вздыхала и советовала обратиться к неврологу, боясь произнести слово психиатр. Штатный психолог санатория, выслушав двух сотрудниц, заключила, что это коллективный психоз, который заразный. Посоветовала не распространяться, так как тут все же дети, а работать с ними дамочкам не в себе не рекомендовано.

Жанна оскорбилась и перестала здороваться с этой идеально выглаженной мымрой в очках. Только Тоня, будучи на передовой событий, понимала страхи Жанны и делилась с нею последними событиями.

– Опять напаскудил, туалетная бумага в клочья и постели все мятые, словно стадо чертей там оргии устраивало, – заговорщически шептала Тоня, встретив Жанну у мусорных баков. – Скорее бы заехали новенькие, между ними проделки этого безобразника не так заметны.

– А кто он? – как-то спросила Жанна.

– Кто?

– Безобразник твой?

– Полтергейст, неверное, – пожала плечами Тоня. Вот те крест, доведет он меня однажды, уволюсь.

Но она не увольнялась, а Раиска из столовой продолжала посмеиваться над Жанной: «Да не видит ничего Тонька, уши свободные нашла и льет, никто ее кроме тебя, не слушает, а ты впечатлительная. Скажи тебе, черт в углу сидит, так ты инфаркт заработаешь».

– Да, брось. – обижалась Жанна и уходила в свой корпус.

Вместе с призраком в ее жизнь вошла бессонница, которая усиливалась с наступлением осени. Каждую ночь она ворочалась, а под утро вскакивала и сидела на кровати, уставившись в запотевшее местами окно, серое осеннее небо с нависшими облаками, готовившиеся вот-вот разрешиться бременем мокрого снега и отправлялась на кухню.

В преддверии Хэллоуина телевизор вещал об истории праздника, а милая девушка, показывала, как вырезать ужасные мордахи на ярких одутловатых плодах. Буржуйское стремление к порче продуктов совсем не впечатлило Жанну и, глянув мельком на часы, она ускорила утренние сборы на терпимую работу.

Не успела Жанна сойти с автобуса, как к ней подскочила бойкая для своих лет заведующая и затараторила: «Тоня заболела, а у нас заезд. Тебя на ее место переведу. Вы же подруги. Вот здесь в приказе распишись и держи ключи».

Старый замок закряхтел, но все же поддался нажиму. Щелкнул, давая доступ, в пока еще пустующее помещение. Жанна собралась духом и шагнула в темный коридор, встретивший ее прохладой и тишиной. Через два часа загалдят взбаламошенные мамаши с чемоданами и детьми, запахнет теплым столовским супом и земляничным мылом, но сейчас, старый дом, приукрашенный на скорую руку сайдингом, еще спал, отчего становилось спокойно и радостно.

За мытьем полов она совсем забыла о Тонькиных россказнях, ругая про себя сказочницу оставившую ей грязные полы и пыльные подоконники. Надо было торопиться. Еще одно окно, кухня и можно будет передохнуть в комнате для персонала или даже прикорнуть, пока все заняты оформлением вновь прибывших. Напевая прицепившуюся в автобусе мелодию, звучавшую из радиоприемника водителя, она прикоснулась к белой пластиковой поверхности и почувствовала, как ее обожгло холодом. Нечто серое напрыгнуло на неё заглядывая в самую душу. Жанна попятилась, споткнулась о ведро и упала в теплую лужу. Это было то самое окно. Внизу скрипнули двери и послышались голоса постояльцев.